Сестра Грибуйля (СИ) - де Сегюр Софья Федоровна. Страница 29

Г-н Дельмис и Грибуйль вернулись домой. На следующее утро, позавтракав и передав хозяйство новой служанке, Каролина с братом собрали остатки вещей и вышли, чтобы вернуться в свой дом и уже больше никогда его не покидать. Перед уходом они попрощались с семейством и выслушали ласковые слова от детей, трогательные – от г-на Дельмиса и очень холодные – от г-жи Дельмис. По дороге домой Грибуйль без конца поглядывал на печальное лицо Каролины и пытался развлечь ее рассказом о том, что произошло накануне между ним, г-ном Дельмисом и капралом. Каролина улыбалась, сжимала руку Грибуйля и снова уходила в мысли об их плачевном положении.

XXIII. Возвращение домой

При входе в дом Каролину охватили воспоминания о матери; она с волнением взглянула на вещи, которые ей служили, постель, где она испустила последний вздох. Пока Грибуйль, вспомнив прежние привычки, наводил порядок, наполнял кувшины водой, разводил огонь и выражал беспокойство, что в доме не было ни хлеба, ни молока, ни соли, ни сахара, ни масла, ни всего прочего, Каролина, также вернувшись к прежним обычаям, опустилась на колени возле материнской постели и предалась усердным молитвам; она молила о помощи Спасителя и пресвятую Богородицу; просила мать о защите и заботе о них с братом.

– Бедный братец! – шептала она, – что мне с ним делать! Из-за него меня отовсюду выгонят; он везде будет устраивать сцены и наживать врагов.

Она плакала; но слезы не были горькими и в сердце постепенно возродилась надежда. Полностью углубившись в молитву, она не слышала, как отворилась входная дверь. Два человека стояли, застыв в растроганном созерцании. Вскрик Грибуйля, вошедшего через заднюю дверь с охапкой хвороста, заставил Каролину обернуться. Она увидела г-на Дельмиса и капрала, медленно поднялась и подошла к ним. Г-н Дельмис пожал ей руку, в то время как капрал дружески сжимал другую.

– Мадмуазель Каролина, – сказал он, – мы с господином мэром пришли к вам по поводу вчерашней кражи, а также чтобы напомнить о том, что я в вашем полном распоряжении и прошу вашего милостивого согласия обращаться ко мне без церемоний, по-братски, всякий раз, как возникнет необходимость.

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Мне остается только повторить слова капрала, дорогое дитя; мы поговорим о вчерашней краже, но прежде я также хотел бы предложить свои услуги. Если вы окажетесь в затруднении, в лишении, не забывайте, что я рядом и всегда рад прийти вам на помощь.

КАРОЛИНА, растроганно. – Спасибо, сударь, спасибо, господин капрал, я очень, очень признательна… Я счастлива… благодаря вам обоим… действительно счастлива этой нежданной помощи, посланной Господом.

ГРИБУЙЛЬ. – А я? Мне-то никто ничего не говорит! Меня что, забыли?

КАПРАЛ. – Уж я-то тебя никогда не забуду, мой добрый Грибуйль, друг мой, – добавил капрал, улыбаясь и протягивая руку, которую Грибуйль крепко пожал.

ГРИБУЙЛЬ, г-ну Дельмису. – А вы, сударь, вы мой друг?

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Я полагаю, что да, черт возьми! я твой друг, на жизнь и на смерть.

ГРИБУЙЛЬ. – Ну вот! И вы туда же, это просто глупо… на смерть! ну точно как капрал!.. глупо это! на смерть! Я, значит, умру?

Г-Н ДЕЛЬМИС. – Ну нет, ты не умрешь. Зачем тебе умирать? Не тревожь себя такими плохими мыслями.

ГРИБУЙЛЬ. – Плохими! Почему плохими! Я считаю их хорошими. Я бы очень хотел умереть.

– Грибуйль! – сказала Каролина с упреком, – ты что, хочешь меня покинуть?

ГРИБУЙЛЬ. – Нет, но я бы хотел умереть, чтобы отправиться к маме и вместе с ней поджидать тебя… Это будет не слишком долго; и когда-нибудь ты к нам присоединишься… Умирать совсем не грустно: помнишь, какой спокойный и довольный вид был у мамы после того, как она умерла?.. И потом… знаешь, Каролина… я боюсь, что мама на меня рассердилась.

КАРОЛИНА. – Рассердилась? Почему?

ГРИБУЙЛЬ. – Потому что… ну, ты же знаешь… этот злой Жако… он умер… он там, с мамой… Говорит ей, что это я его убил… и всякие такие гадости… Ты ведь знаешь, какой он клеветник и негодяй. Так что, понимаешь… я хотел бы объяснить маме, что Жако все врет про меня.

– Бедный братец! Бедный братец! – печально повторяла Каролина. – Будь спокоен, Грибуйль: Жако не вместе с мамой.

ГРИБУЙЛЬ. – Почему это? Он же умер.

КАРОЛИНА. – Потому что это животное, а Господь не помещает животных на небесах рядом с людьми.

ГРИБУЙЛЬ. – С какими именно людьми? Что не помещает рядом с мужчинами – верю, а с женщинами?

– С женщинами – тем более, балда, – сказал г-н Дельмис, смеясь. – Давай-ка заканчивай со смертями и своим Жако; мы теряем время, слушая твою болтовню. Каролина, вам нужно отправиться с нами для опознания ваших вещей в той куче, которую капрал обнаружил у Мишеля.

– Так вещи найдены! Уже? – радостно воскликнула Каролина. – Какую услугу вы нам оказываете! у нас не осталось никакой одежды, кроме того, что на нас.

КАПРАЛ. – Я ужасно счастлив, что это удалось, мадмуазель Каролина.

Грибуйль, предвкушая радость встречи со своими красивыми нарядами, попросил разрешения сопровождать сестру, что было ему незамедлительно позволено. Вскоре они прибыли в лачугу Мишеля. Дом находился под полицейской охраной, из опасения, как бы Мишелю не вздумалось явиться за вещами, и в особенности за мешком с деньгами, который капрал обнаружил под умывальником. Все находилось на своих местах, когда г-н Дельмис, Каролина, капрал и Грибуйль поднялись на чердак, где лежал узел с их одеждой.

– Вот они! Вот они! – вскричал Грибуйль, – вот мой праздничный костюм, штаны, жилетки, платья Каролины, наше белье, мой катехизис и все прочее… Все в порядке, гляди, Каролина.

– Да, все на месте, – сказала Каролина, изучив содержимое узла. – Вор ничего не вытащил.

КАПРАЛ. – Я не дал ему на это времени, мадмуазель Каролина. Как только я узнал о происшествии от господина мэра и Грибуйля, мы с Прево сразу отправились прямо сюда и схватили воров.

КАРОЛИНА. – Значит, их было несколько?

КАПРАЛ. – Только двое, вторая – женщина, Роза, служанка господина мэра.

КАРОЛИНА. – Роза – воровка! О, боже мой! Возможно ли? Бедная Роза!

КАПРАЛ. – И вправду, бедная Роза. Я не знаю, придет ли она в себя; она вся разбита; она связалась с этим мерзким шалопаем Мишелем, надеялась во что бы то ни стало выйти замуж за него; он этим воспользовался, втянул ее в воровство и, кроме того, похоже, часто колотил: на теле следы побоев.

КАРОЛИНА. – Где сейчас она, бедная Роза? Можно ли мне ее увидеть?

КАПРАЛ. – Она у нас, в камере при жандармерии; но такая скверная женщина, как Роза, недостойна принимать такую особу, как вы, мадмуазель Каролина.

КАРОЛИНА. – Может быть, мне удалось бы ее утешить, пробудить лучшие чувства; вызвать раскаяние в грехах. Прошу вас, господин капрал, позвольте мне ее увидеть.

КАПРАЛ. – Все, что хотите, и когда хотите, мадмуазель Каролина. Взгляните на нее, раз сердце подсказывает вам это сделать.

КАРОЛИНА. – Спасибо, господин капрал, спасибо, вы так добры.

КАПРАЛ. – Всегда рад быть вам полезен, мадмуазель.

Когда мэр с капралом составили протокол о вещах Каролины и Грибуйля, г-н Дельмис разрешил все унести; Грибуйль вскинул узел на спину и, отказавшись от посторонней помощи, весело отправился обратно, в сопровождении мэра, капрала и Каролины. У дверей все расстались; Каролина и Грибуйль вернулись к себе; г-н Дельмис и капрал отправились по домам.

– Ах! – сказал Грибуйль, развязывая узел, – теперь надо бы заняться обедом, правда, Каролина? А ведь у нас ничего нет.

КАРОЛИНА. – Я пойду куплю все необходимое, ты пойдешь со мной, Грибуйль и отнесешь покупки домой, а я пойду в тюрьму повидать бедную Розу.

ГРИБУЙЛЬ. – Ладно! Да, это будет довольно забавно! Слушай, сестрица! Знаешь что? Я очень рад, что мы у себя дома… Готов поспорить, что и ты тоже?.. Смеешься? Отлично! Значит, и ты довольна… Мы будем очень счастливы! ты будешь работать, а я – заниматься хозяйством; по вечерам будем гулять, а друзья будут приходить в гости и развлекать разговорами.