Ради острых ощущений. Гремучая смесь - Никольская Наталья. Страница 16

— Ты поняла меня, дура?! — вдруг закричал Володя и подскочил ко мне.

Я перепуганно кивала, а сама думала — сейчас ударит! Знаменский в эту секунду был очень страшен — перекошенный рот, глаза вытаращены, кулак у моего носа побелел от напряжения. Я просто его не узнавала!

— Все поняла, больше такого не повторится, — скороговоркой пролепетала я.

— То-то же! А теперь говори, что она успела тебе наболтать?

— Да мы только начали, — с отчаянием проговорила я, глядя на опорожненную лишь наполовину бутылку с «Шартрезом». — Про окрестности, про детей. Ей-богу, ничего особенного! Про бизнес ни слова!

— Про какой еще бизнес? — устало спросил Володя Знаменский и, не дождавшись ответа, вышел из комнаты, махнув рукой.

Я осталась сидеть в недоумении. Первым делом я быстро допила свой ликер — пока не отняли — и спрятала бутылочку в шкаф. Странно, а о чем таком могла мне проговориться Дарья, если не о бизнесе своего супруга? Ведь именно это состоятельные люди обычно скрывают от посторонних…

Вечерняя работа была довольно спокойной — может быть, потому, что Дарья в этот день больше не показывалась, наверное, Володя дал ей успокоительного, и она заснула. Я тоже не стала долго засиживаться и отправилась спать около десяти, предвидя суматошное утро.

Так и оказалось. На этот раз Дарья, словно вчерашнего разговора и не было, принялась отчитывать меня за то, что я не мою лестницу как следует. Мне была выдана специальная щетка, ведро с теплой водой, моющая жидкость, и я отправилась тереть ступени.

Пока я занималась этой нудной работой, жильцы внизу кучковались в коридоре и о чем-то переговаривались. Я поняла, что они явно куда-то собираются, причем чуть ли не все скопом. Наконец, сопоставив между собой разрозненные фразы, которые долетали до моих ушей, я поняла, что жильцы коммуналки намерены направиться в милицию. Неужели собираются судиться со Знаменскими?

Оказывается, нет. Когда я уже спустилась вниз, два слова стали повторяться наиболее часто — «убийство» и «женщина». Порядком заинтригованная, я решила вступить в контакт с кем-нибудь из жильцом первого этажа и выбрала для своей цели полную старушку в поношенном плаще.

Сначала та не очень была расположена к диалогу, но вскоре лед растаял. Я представилась как домработница Знаменских и стала осторожно поругивать хозяев. Это сразу же подняло мои акции в глазах соседки, и та, сказав все, что думает о Володе с Дарьей, была готова беседовать со мной на эту тему сколь угодно долго. Но я быстро перевела разговор на интересующую меня тему.

Оказалось, что неподалеку действительно на днях произошло убийство, и моя собеседница была чуть ли не самым главным свидетелем. Возвращаясь с базара (там перед закрытием можно выторговать продукты подешевле), бабуся обнаружила в кустах убитую женщину.

Больше всего мою собеседницу поразил не сам факт убийства, а то, что на запястье жертвы был широкий золотой браслет с двумя переплетенными змейками. Более того — оказалось, что убитая, как установило следствие, приезжая москвичка.

Понятно, это событие бурно обсуждалось жильцами, соскучившимися по чему-то необычному — ведь в этом районе давным-давно не происходило ничего подобного, и все эмоции жителей первого этажа были сосредоточены лишь на семействе Знаменских.

Тут я заметила автомобиль, который остановился, не доезжая метров пятидесяти до подъезда. Из «Ниссана» появилась женская фигурка, которая медленно направлялась к особняку, но старалась держаться в тени деревьев.

«А вот и Поля ко мне приехала, — и удивилась и обрадовалась я одновременно. — Интересно, как ей удалось меня вычислить?»

Я решила, что ни Знаменским, ни соседям вовсе не обязательно видеть нас вместе. Бросив ведро с тряпками возле двери, я вышла из дома и направилась вперед по дороге навстречу сестре.

Поля сразу же заметила меня и помахала рукой. Я едва кивнула ей и показала глазами налево, давая понять, что подойду в березнячок, где мы могли бы спокойно побеседовать, не привлекая к себе внимания. И уже через десять минут мы сидели рядом на поваленном стволе и рассказывали друг другу о том, что произошло за время нашей недолгой разлуки.

Оказалось, что Поля вовсе не была уверена, что я нахожусь именно здесь, и после разговора с Зуем просто решила съездить сюда и разведать обстановку в бывшем доме Евгении Михайловны.

Детально рассказав мне о своих действиях (даже о романе с врачом-психотерпевтом Мишей), Поля заставила меня так же подробно пересказать ей всю информацию, которую мне удалось добыть. Я честно изложила все, что успела узнать, но меня не оставляло чувство, будто я упустила что-то чрезвычайно существенное.

— Ну да! — хлопнула я себя по лбу. — Я же отчетливо помню в визитнице Володи Знаменского эту карточку — когда протирала пыль на полках. Клиника московского профессора Хейфица! Помнишь, ты только что говорила мне про свою новую клиентку, которая собиралась обратиться к Хейфицу, чтобы выправить форму своего носа? Как по-твоему, что могут означать все эти совпадения? Или они только кажутся совпадениями?

— Не знаю, — задумчиво произнесла Полина. — Похоже, придется снова обращаться к Овсянникову. Не хочется, конечно, но он может оказаться полезен.

— Ну ты даешь, сестренка! — поразилась я. — Ты же на километр его к себе в последние годы не подпускала. Неужели ты так вовлечена во всю эту историю? Признайся, ты ведь чувствуешь в себе азарт?

— Еще бы! Только давай начистоту — ведь не я одна, правда? Считаешь, что я поступаюсь принципами, встречаясь с Жорой? А сама? Тебя ведь калачом из дому не выманишь, и что теперь?

— Ты права, — вынуждена была согласиться я. — Оказывается, дух тайны опьяняет.

— Да-да, — задумчиво подтвердила Полина, — именно тайны. Дело даже не в кладе, а в том, чтобы разрешить загадку. Хотя бы для того, чтобы спать спокойно. Ведь это все равно как не досмотреть интересный фильм или не дочитать приключенческий роман…

Возвращаясь в дом хозяев, я заглянула в почтовый ящик — там что-то белело. Вместо того чтобы сбегать наверх за ключом, я слегка отогнула дверцу и, нащупав конверт, прижала его к стенке и стала осторожно подтягивать его наверх. Когда показался белый кончик, я цепко схватила его ногтями и выудила письмо.

Если бы это была корреспонденция для Знаменских, я, наверное, не стала бы распечатывать, но у меня в руках было послание, адресованное Вале.

Поскольку передать конверт по назначению не представлялось сейчас возможным, я решила, что имею полное право прочесть письмо — в конце концов, эта девчонка всему виной. Не подбери я ее на улице, эта история ведь так и не началась бы. Тем паче, что Валя была должна мне кругленькую сумму, которую она без спроса прихватила, покидая мою квартиру через окно.

«Странно, а почему письмо шло так долго, — думала я, внимательно разглядывая конверт с пометками. — А, вот в чем дело — неправильно указан индекс! Ну-ка, посмотрим, что у нас там внутри!»

Первым делом я обратила внимание на подпись. Имя мне ничего не говорило — какая-то Зося Стаценко, обратный адрес был московским.

«Не та ли это приезжая, которую убили здесь неподалеку?» — сразу же подумала я.

Как мне стало ясно из текста письма, отношения между Валей и Зосей были довольно тесными, впрочем, деловой тон преобладал.

Так, несмотря на то что Зося обращалась к Вале «дорогая подруга» и упрекала ее за то, что та редко пишет, письмо было вполне конкретное и представляло собой деловые указания. И касались они Знаменских — Зоею интересовало, как ведет себя Даша, каков график московских поездок Володи; Зося даже упрекала Валю, что та стала реже выходить на связь и информация теперь идет скудная. Стаценко не преминула в данном случае отметить, что Валя пока не оправдывает полученный ею аванс и усилия надо удвоить, если речь пойдет о дальнейшем сотрудничестве. Наконец, Зося сообщала, что намеревается вскоре прибыть и назначала Вале место встречи на вокзале.

Когда я спрятала конверт в карман и стала подниматься по лестнице, волоча в пустом ведре чистящие средства и тряпки, мне вдруг стало страшно. Я совершенно отчетливо поняла, что мои хозяева вполне могли бы оказаться убийцами. Ведь ясно, что Валя тайком собирала для этой московской Зоей информацию о Знаменских, и я подозревала, что речь шла о шантаже. А что обычно делают с шантажистами? Правильно, их убивают.