Тайпи. Ому (сборник) - Мелвилл Герман. Страница 48

Одним словом, определенного стиля одежды для мужчин, по-видимому, не существует. Они носят все, что могут раздобыть, иногда безвкусно переделывая старинные одеяния, чтобы приспособить их к своим понятиям о моде.

А ведь таитяне, кажущиеся смешными в чужеземных нарядах, имели совершенно иной вид в своих национальных костюмах, отличавшихся исключительным изяществом, скромностью – на взгляд всех, кроме чрезмерно стыдливых, – и прекрасно приспособленных к климату. Но короткие юбочки из крашеной таппы, набедренные повязки с бахромой и другие предметы одежды, которые носили прежде, нынче запрещены законом, как нарушающие приличия. Почему женщинам не разрешается надевать ожерелья и венки из цветов, я так и не смог установить; говорят, что они каким-то образом связаны с забытыми языческими обрядами.

Многие веселые и как будто невинные игры и развлечения также находятся под запретом. В старину устраивались атлетические соревнования в борьбе, беге, метании дротиков и стрельбе из лука. Во всем этом таитяне были очень искусны; состязания нередко сопровождались великолепными празднествами. К числу же повседневных развлечений относились танцы, игра в ножной мяч, пускание змеев, игра на флейте и пение старинных легенд; теперь все эти забавы считаются деяниями наказуемыми; впрочем, от большинства из них давно отвыкли, так что о них почти никто и не помнит.

Точно так же был положен конец «опио», или празднику урожая плодов хлебного дерева, хотя, судя по описанию капитана Боба, он носил совершенно невинный характер. Существует и строгий закон против всякого рода татуировок.

Отмене всех национальных развлечений и обычаев островитяне подчинились с большой неохотой. Об этом свидетельствуют многочисленные случаи нарушения запрещающих их законов, в особенности то, как часто, пусть и тайком, устраиваются «хевары», или танцы.

Подавляя национальные традиции, миссионеры несомненно искренне стремились к благу, но результат оказался прискорбным. Не имея никаких развлечений взамен подвергнутых запрету, таитяне, нуждающиеся в увеселениях больше, чем какой-нибудь другой народ, погрузились в апатию или стали предаваться чувственным удовольствиям, в сто раз более пагубным, чем все игрища, когда-либо устраивавшиеся в храме Тане.

Глава 35

Таити во многих отношениях несомненно может считаться наилучшим примером того, к какому результату приводит общение иностранцев с полинезийцами, включая попытки миссионеров цивилизовать их и обратить в христианство. Теперь мы вправе утверждать, что опыт обращения таитян в христианство и улучшения условий их жизни путем введения чужеземных обычаев был произведен в полном объеме. Современное поколение выросло под влиянием своих духовных наставников. И хотя некоторые будут утверждать, что трудам последних иногда в той или иной степени препятствовали беспринципные иностранцы, все же из-за этого Таити не перестает быть прекрасной иллюстрацией; ведь с подобными трудностями приходится бороться в Полинезии всегда и повсюду.

Прошло почти шестьдесят лет с того дня, как миссионеры обосновались на Таити; все это время они непрерывно получали нравственную и материальную поддержку от друзей во всем мире. Ни одно начинание подобного рода не вызывало такого рвения со стороны тех, кто непосредственно его проводил.

Что за беда, если в начале работники при всей их добросовестности были в большинстве невежественными и во многих случаях отличались, к сожалению, фанатизмом: такими свойствами в известной мере обладали распространители всех религий. И хотя в смысле усердия и бескорыстия миссионеры, находящиеся в настоящее время на острове, пожалуй, уступают своим предшественникам, они, на свой манер, во всяком случае, много потрудились, чтобы сделать из своей паствы христиан.

Разберемся, в чем состоят наиболее заметные перемены в положении островитян.

С системой идолопоклонства покончено, равно как и с некоторыми варварскими обычаями, с ней связанными. Но этот результат нужно приписать не столько деятельности миссионеров, сколько цивилизующему влиянию длительного и постоянного общения с белыми всех национальностей, для которых Таити уже много лет является одним из излюбленных мест в Южных морях. На Сандвичевых островах могучий институт табу, как и весь языческий уклад страны, был полностью уничтожен по доброй воле самих туземцев еще до прибытия к ним первых миссионеров.

Другая наиболее разительная перемена в жизни таитян заключается в следующем. Благодаря постоянному пребыванию на острове влиятельных и почтенных иностранцев, а также благодаря частым заходам военных кораблей, признающих национальный суверенитет острова, по отношению к его жителям больше не считают возможным допускать те жестокости, к каким прибегают, когда имеют дело с дикарями; поэтому различные суда, не опасаясь мщения, совершенно спокойно заходят во все гавани Таити.

Но какие достижения могут быть приписаны исключительно миссионерам?

Во всяком случае, они усиленно старались смягчить то зло, которое неизбежно приносит общение с белыми. Эти попытки проводились, порой, довольно неразумно и часто оставались безуспешными; почти непреодолимое препятствие заключается в самых склонностях народа. Все же присутствие миссионеров привело к тому, что поведение островитян стало менее безнравственным.

Но наиболее значительное достижение миссионеров, само по себе крайне обнадеживающее, состоит в том, что они перевели всю библию на таитянский язык – я знал нескольких туземцев, которые без труда могли ее читать. Были построены церкви и учреждены школы для детей и для взрослых: должен с сожалением отметить, что теперь школам уделяют очень мало внимания, и это следует в значительной мере приписать неурядицам, возникшим в результате действий французов…

Обращение полинезийцев в христианство большей частью было достигнуто не разумными доводами, а путем давления на туземцев их вождями, которыми двигала надежда на всевозможные мирские выгоды.

Даже в тех нескольких случаях – так часто приводимых в качестве примеров божественного промысла, – когда туземцы по мгновенному побуждению сожгли своих идолов и приняли крещение, самая внезапность перемены указывает лишь на ее несерьезный характер. Уильямс, мученик Эрроманго, приводит случай, когда жители некоего острова, исповедовавшие христианство, собрались по собственному почину и торжественно восстановили все языческие обычаи.

Факты всегда красноречивее слов; приведенное ниже показывает, как расценивают сами миссионеры современное состояние христианства и морали среди обращенных полинезийцев.

На острове Эймео (обслуживаемом таитянской миссией) учреждена школа только для детей миссионеров; ею руководят преподобный мистер Симпсон и его жена. Там ученики (для завершения образования отправляемые в Англию, во многих случаях в очень раннем возрасте) получают лишь самые начатки знаний, не больше того, чему они могли бы научиться в туземных школах. Тем не менее принимаются все меры, чтобы две расы как можно меньше общались между собой и причиной этого открыто признается стремление предохранить белых детей от заражения безнравственностью. Для лучшего достижения этой цели стараются воспрепятствовать тому, чтобы дети европейцев научились местному языку.

На Сандвичевых островах идут еще дальше; там несколько лет назад площадка для игр детей миссионеров была обнесена высоченным забором, чтобы надежно оградить ее от маленьких безнравственных гавайцев.

А между тем, сколь ни странным это может показаться, развращенность полинезийцев, делающая такие меры предосторожности необходимыми, до общения с белыми была далеко не так велика.

Глава 36

Как-то была высказана мысль, что единственный способ для приобщения к цивилизации народа состоит в приучении его к труду. Если исходить из этого принципа, то таитяне теперь менее цивилизованны, чем прежде. Правда, их природная лень чрезмерна; однако, если они прониклись духом христианства, то, конечно, от столь несовместимого с ним порока они должны были бы хоть частично излечиться. Мы же наблюдаем обратное. Вместо того чтобы приобрести новые занятия, они позабыли старые.