Кто живет за стеной? - Каретникова Екатерина. Страница 5

Тем более, что на первый урок Настя частенько опаздывала, а я прибегала довольно рано и выпихивала её из квартиры не позже, чем за пятнадцать минут до начала занятий.

При встречах Андрей улыбался мне своей новой улыбкой, болтал о пустяках и то и дело шутил. Меня каждый раз обдавало волной жара. Я краснела, начинала заикаться и нервно хихикать. Зато потом, когда дома вспоминала наши коротенькие разговоры, мне становилось так приятно и легко, будто ещё чуть-чуть – и я взлечу к облакам.

Я была уверена, раз Андрей так улыбается, то и ему тоже приятно меня видеть. А может быть, и не просто приятно. Может быть, он испытывает ко мне такое же радостно-будоражащее чувство, как я к нему.

Однажды мы сидели у Насти и пили чай. Сначала Андрей несколько раз забегал в комнату взять то книжку, то диск, то конфетку из вазочки. А потом притащил чашку и уселся с нами. У меня горели щёки, я смеялась, мне было хорошо и чуть-чуть тревожно. В дверь позвонили. Андрей умчался открывать и исчез. Я всё ждала, что сейчас он вернётся, но зря. Мне стало жутко обидно.

– Интересно, – сказала я, стараясь казаться абсолютно равнодушной, – кто это к вам пришёл?

Настя пожала плечами:

– Наверное, к Андрею. Ты ещё чай будешь?

– Буду, – ответила я, хотя мне совсем не хотелось пить.

Просто за чайником надо было идти в кухню, и я подумала, что по пути можно выяснить, кто именно отвлёк Андрея.

Я вышла вслед за Настей в прихожую и остолбенела. У входной двери стоял Андрей и оживлённо общался с почти взрослой девицей. Девица улыбалась, идеально ровные зубы сверкали, вьющиеся белые волосы рассыпались по плечам. Андрей негромко рассказывал ей что-то и вдруг сделал такое, от чего у меня по спине побежали противные мурашки, а ладони стали холодными и липкими. Он наклонился к девице, уверенно взял её руку и поцеловал. Блондинка коротко хохотнула и шутя щёлкнула его пальцем по носу.

Настя, будто ничего не заметив, свернула на кухню.

– Это его девушка? – спросила я, глядя, как вода мощной струёй льётся в чайник.

– Вот ещё! – фыркнула Настя. – Это соседка с третьего этажа.

– А почему.. – начала я, но подруга не дала мне договорить.

– Ты что? – повернулась она ко мне. – Слепая? Он же со всеми девчонками так. Ты не замечала, что он и к тебе подкатиться пробовал? Только я ему сразу сказала: «Будешь к Ленке приставать – убью». Вот он и того… Почти не пристаёт.

Струя из-под крана булькнула и, разбиваясь о края, потекла по стенкам чайника. Настя охнула и, отлив лишнее, принялась вытирать чайник полотенцем.

– А почему.. – повторила я, будто никаких других слов выговорить не получилось бы.

– Что «почему»? – вскинулась Настя. – Почему я запретила ему к тебе приставать? Потому что ты – моя лучшая подруга.

– Ну и что? – ляпнула я, выдав себя с головой.

– Я же тебя знаю. Ты ведь решишь, что всё серьёзно. Ау него это так, хобби. Тебе оно надо?

Мне хотелось выкрикнуть, что надо и что нечего Насте наговаривать на брата и лезть не в свое дело, и что мы сами прекрасно разобрались бы, что серьёзно, а что хобби.

Я не сказала ни слова, потому что в эту минуту в кухню заглянул Андрей. Он демонстративно вздохнул и вытер лоб.

– Ох, нелёгкая это работа…

– Какая? – ехидно поинтересовалась Настя. – К девушкам клеиться?

– Ая ни к кому не клеился, – серьёзно объяснил Андрей. – Просто не люблю разочаровывать людей, а хорошеньких девушек – особенно. Ей хотелось, чтобы я был в восторге от её глазок. Я и выразил полный восторг. От меня же не убудет. Правда, Лен?

Он подмигнул мне и скорчил смешную рожицу.

Раньше я обязательно бы засмеялась. Я и сейчас попыталась, но смех застрял в горле и превратился в солёный комок.

Настя хмыкнула и зачем-то вышла из кухни.

– А меня ты тоже постарался бы не разочаровать, – осторожно спросила я, проглотив непрошеные слёзы, – если бы не Настя?

На миг мне показалось, что я стою на краю обрыва.

– Тебя? – искренне изумился Андрей. – А ты разве… Хотя… Слушай, а тебе сколько? Двенадцать?

– Тринадцать, – выдавила я. – Почти.

– Дела, – присвистнул Андрей и посмотрел на меня так внимательно, будто видел в первый раз.

Я не отвела взгляд. В его глазах промелькнуло что-то – то ли смущение, то ли испуг.

– Ты хорошая девчонка, – наконец сказал Андрей тихо. – Очень хорошая.

А потом вышел и плотно прикрыл за собой дверь.

После этого вечера я старалась не ходить к Насте в гости. Жаль, что не всегда получалось.

Сегодня, например, не получилось.

Сначала всё было хорошо. Мы сидели за столом в большой комнате, которую хозяева гордо называли гостиной, с Настей, её мамой, папой, бабушкой, дедушкой и сестрёнкой Олей. Андрея дома не было. Мы пили чай, ели торт и пирожные. Меня поздравляли с днём рождения и даже подарили очень красивого деревянного зайца.

Когда от торта остались только крошки, в квартире зазвонил телефон. Настя помчалась брать трубку.

– Это Андрей, – объяснила она, вернувшись. – Сказал, что придёт поздно.

Бабушка с мамой хитро переглянулись.

– Загулял, – покачала головой бабушка.

– Ничего, – улыбнулась мама. – Таня девочка хорошая.

Хоть я и не видела Настиного брата несколько месяцев, но, услышав про какую-то Таню, чуть не разревелась. И не надо мне было уже ни поздравлений, ни чая, ни дня рождения вообще.

Посидев для приличия ещё полчаса, я засобиралась домой.

– Мы тебя проводим, – сказала Настина мама.

– Не надо, – отказалась я. – Тут же близко совсем.

– Надо, – настаивала Настина мама. – Подожди, я сейчас оденусь. Настюш, ты тоже собирайся. Заодно свежим воздухом подышим.

Пока Настя с мамой разошлись по комнатам, я решила незаметно ускользнуть. Ну зачем меня провожать? Не маленькая, не заблужусь.

Накинув куртку, я заглянула в гостиную и шёпотом попросила Настиного дедушку закрыть за мной. Он удивлённо вскинул мохнатые брови, покачал головой, но поднялся с дивана и медленно протопал в прихожую.

– Дождалась бы лучше провожатых, – тихонько проворчал он, отпирая замок.

Я покачала головой и, улыбнувшись на прощанье, побежала вниз по лестнице.

Спустившись до второго этажа, я услышала хлопок подъездной двери, а через мгновение увидела Андрея.

Он поднимался по ступенькам, на ходу отряхивая снег с пальто.

– Привет! – сказала я, слегка охрипнув от неожиданности.

Андрей поднял голову, и я рассмотрела его лицо. В тусклом свете одинокой лампочки оно показалось мне очень бледным и грустным.

– Привет!

Он улыбнулся, будто насильно растягивая губы. Я подумала, что мы не виделись давным-давно, и у меня сейчас от волнения сердце стучит так, словно хочет выскочить наружу, а Андрей даже не удивился, встретив меня в своём подъезде в первый раз после того разговора на кухне. И не обрадовался ни капельки. У меня защипало в горле, а ресницы сами собой захлопали, стараясь стряхнуть слезинки.

Я прибавила шаг, чтобы побыстрее оказаться на улице. Там можно было и заплакать – всё равно никто бы не заметил. А сил сдерживаться почти не осталось.

Из-за слёз, застывших на глазах, я почти ничего не видела. Мчалась по лестнице, придерживаясь за перила, и даже не чувствовала, как по ноге бьёт мешок с подаренным зайцем. Когда до выхода осталось всего несколько ступенек, что-то царапнуло меня по куртке, резко и мощно дёрнуло назад, а потом раздался треск ткани, и я мгновенно освободилась, но почему-то не смогла удержаться на ногах и только успела подставить ладони, чтобы не удариться о серый бетон лицом.

Боль от удара обожгла. Я глухо застонала и съехала до площадки, притормаживая разбитыми руками и коленками.

И вот тогда уже разревелась в голос. Сидела на ледяном полу среди грязных лужиц, оставленных чьими-то сапогами и ботинками, всхлипывала, давилась этими всхлипами и размазывала по щекам слёзы.

– Лена, что с тобой?

Голос Андрея прозвучал так неожиданно, что я икнула и прикусила губу.