Сны Анастасии - Яхонтова Галина. Страница 30

Сейчас Настя наблюдала именно такую женщину — в роскошном просторном костюме с юбкой макси и шнурованных ботинках на грубой подошве, с золотыми кольцами на пальцах и блестящими клипсами из сусального золота в ушах. Она выглядела чрезвычайно женственной и в то же время слишком даже деловой.

Настя тоже приняла деловой вид, изготовилась к беседе и подошла к даме с уже взведенным диктофоном.

— Зинаида, можно задать вам несколько вопросов?

— Только несколько. — Дама оценила профессиональную хватку журналистки.

— За границей сложилась определенная система подготовки к подобным конкурсам. Девушка сначала представляет „порт фолио“ — набор фотографий, который характеризует ее наиболее полно. Наши девочки, насколько я понимаю, позволить себе такую визитную карточку не могут — слишком накладно. Как вы проводите отбор на предварительных турах?

— Чаще всего живьем. Просматриваем в день до нескольких сотен желающих принять участие в конкурсе красоты. Но и метод просмотра фотографий уже тоже входит в моду.

— Чем вы объясните такое невероятное количество желающих попасть, как говаривал Евгений Шварц, в Книгу первых красавиц королевства?

— Перед победительницами открываются многие двери в мире моды, рекламы. С ними заключаются выгодные контракты. А это, знаете ли, деньги… И немалые…

— Чем отличается манекенщица от фотомодели?

— Четкую грань провести невозможно. Супермодели мира появляются и на страницах журналов, и на подиуме. Например, модели дома „Шанель“. Но когда девушка выступает в роли фотомодели, она должна быть более индивидуальна, нести свой неповторимый образ.

— При слове „модель“ у обывателя часто возникает двоякое чувство.

— Не стоит спорить, красивая женщина — это всегда соблазн, искушение. Но модель — это тяжелая профессия. Она требует режима, большого труда, самоотдачи и определенного образа жизни. Безусловно, на начальном этапе становления модельного бизнеса много грязи, пены, но каждый, считаю, выбирает свое.

— Да, сегодня смешивают понятия „модель“, „девушка для досуга“, „служба светского сопровождения“, хотя история моды и рекламы ничего общего не имеет со сферой так называемого „досуга“. Но, вероятно, кроме так называемой нравственной проблемы, существуют и другие?

— Несомненно. Сделать из просто красивой девушки стильную модель — сложно. Нужны не только труд, но и деньги — на косметику, массаж. Нужно, наконец, уговаривать и просто требовать бережно относиться к себе.

Она внимательно осмотрела Настино лицо и сказала:

— Вот вас, например, мне хочется попросить не бодрствовать по ночам и не курить. У вас изумительные данные, а под глазами круги, и цвет лица не совсем жизнерадостный.

— Это от экологической обстановки, — как можно спокойнее произнесла Анастасия, в то время как все ее существо закомплексовало.

— Не расстраивайтесь, — сказала Зинаида почти по-матерински. — А если хотите, можете попробовать позаниматься у нас. Ведь вам еще нет двадцати трех?

— Мне почти двадцать два.

— Прекрасный возраст, — улыбнулась собеседница. — Очко! В нашем агентстве девочки проходят хорошую школу. Гимнастика, макияж, искусство прически, тенденции современной моды, умение двигаться и держать себя… Навыки, полученные у нас, необходимы каждой женщине в жизни. Даже если она и не станет фотомоделью.

— И еще ответьте, пожалуйста, почему подготовкой конкурсанток руководили вы, женщина, а оценивать вашу работу будет жюри, состоящее сплошь из мужчин? Неужели они объективнее в вопросах женской красоты? Лично мне кажется, что все обстоит как раз наоборот.

— Это коммерческая тайна. — Она лукаво усмехнулась. — А впрочем, весь мир существует „наоборот“.

— Чью победу вы предвидите?

На этот вопрос ответить Настиной собеседнице не дали. Хорошо одетый молодой человек, который, как боковым зрением заметила Настя, терпеливо ожидал окончания разговора, все же не выдержал и присоединился к их двойственному союзу.

— Извините, но мне срочно нужна Зинаида Алексеевна. По делу.

Это вторжение способствовало досозданию закомплексованно-испорченного настроения.

— Невежливо вмешиваться в разговор дам! — выпалила Анастасия. — Тем более что я тоже здесь по делу.

— Вот как? А вы разве не конкурсантка? — Он произнес это так искренне, что Настя почувствовала, как курс ее „акций“ повышается.

— Нет. Я представитель прессы, — объяснила она.

— Сейчас я подойду, Женя, — мягко отстранила молодого человека Зинаида.

— Одну минутку, — не отставал он, — в сотрудничестве с прессой заинтересован и я.

— Но я веду в газете женскую тематику. — Настя посмотрела на него недоуменно и даже придирчиво.

— Это Евгений Пирожников, президент спонсорской компании, — представила незнакомца Зинаида.

— Я. Имею честь представиться. — Он приложил ладонь к яркому галстуку и игриво кивнул головой.

— Вот как? — удивилась Настя. — Хорошо, я побеседую с вами попозже.

Она выключила диктофон и отошла было от начальственных лиц, но Пирожников поспешил ее окликнуть:

— Госпожа корреспондент!

Настя даже вздрогнула — так неожиданно прозвучало это словосочетание.

— Да?

— Вы забыли представиться. — Он уже явно заигрывал.

— Анастасия Кондратенко.

— Обязательно вас разыщу в перерыве…

Настя спускалась в зал уже в темноте и едва не свернула каблук на крутой ступеньке.

Промолвив „тьфу, тьфу, тьфу“ в честь спасенных туфель, она уселась на свободное место во втором ряду и подумала, что жаль было бы лишиться такой обуви: туфли были итальянские с серебристой пряжкой и каблуком-рюмочкой. Но самое главное, при всей откровенной модности они были еще и удобные, что, надо признаться, с женской обувью случается крайне редко. В газете, где Настя работала, в разделе „Новости со всего света“ проскакивала когда-то информация, что дамскую обувь преднамеренно изготавливают менее качественно, чем мужскую, потому что мода на башмачки для Золушки меняется гораздо стремительнее.

В лучах юпитеров девушки превращались из Золушек в принцесс. Они выходили на подиум, или, как говорят профессионалы, „язык“, друг за дружкой. И это движение было непрерывным, словно в конкурсе принимала участие сотня девушек. Они выходили в разных платьях, демонстрируя повседневные и вечерние туалеты, очаровательно улыбаясь. На их лицах не возникало ни тени усталости, ни следа плохого настроения. Они жили в празднике, в феерическом действе.

И Анастасия поняла, что имела в виду Веселова, когда говорила об индивидуальности модели. Несколько девушек выделялись неповторимостью походки, жестов, движений. Всех их учили одному и тому же, но отличницы сумели довести технические навыки до уровня настоящего искусства.

Настя вспомнила, как Толстой описывал туалеты Анны Карениной, которая, вне всякого сомнения, тоже обладала талантом демонстрации одежды: она носила шикарные платья, но наряды не заглушали ее внешности, ее сути, а лишь подчеркивали достоинства фигуры и характера этой женщины.

Девушки успевали переодеваться очень быстро, Настя сбилась со счету, перестала фиксировать в блокноте количество выходов. Она просто любовалась зрелищем торжества женственности, балом, в круговерти которого выделялись три девушки.

Но Лисицыной среди ее избранниц не оказалось. Она затерялась, потускнела, превратилась просто в одну из участниц, похожих одна на другую, — как в сказке были неотличимы друг от друга двенадцать ведьминых дочерей. Богатырь выбирал свою суженую, высматривая знак, о котором с ней договорился: бабочку на проборе. „Интересно, хватит ли наглости у жюри отдать пальму первенства Екатерине Лисицыной?“ — Настя вспомнила, как сочиняла детектив, наделяя героев дедуктивным мышлением.

— Не помешаю? — Кто-то сел рядом.

Настя повернула голову и увидела Пирожникова.

„И как он нашел меня в темноте?“

А он, словно заглянув в ее мысли, ответил: