На краю бездны (СИ) - Бичем Джулс. Страница 38

 – Я не помню – кто я. Не знаю – откуда я, – он опустил овальное зеркало на край постели, – но я благодарен Вам за Вашу доброту. Моя сила и честь – вот всё, чем я могу отплатить Вам.

Мужчина протянул ему руку, помогая подняться. Ноги его были слабы, и он чувствовал, как колени готовы подкоситься.

  – Мой дом – твой дом, – произнёс Хедрунг.

Аноэль вернул себя назад из воспоминаний и пожалел о том, что оказался не в том месте и не в то время. Он поправил широкий кожаный ремень, немного похожий на те, что он носил обычно, чтобы как-то привести в порядок мысли, упорно разбегавшиеся в разные стороны. Не зная, что сказать, Аноэль продолжал молчать, ожидая, что Хедрунг наконец заговорит, но тот по-прежнему продолжал стоять, погруженный в свои мысли, которые явно были мрачными.

Стоящее в углу старое зеркало словно дрогнуло, и Аноэль невольно оглянулся. Внезапно, острое ощущение боли вернулось, сжимая голову тисками. Аноэль невольно сморщился; на секунду ему показалось, что зеркало затянуло легкой дымкой, в которой отражается кто-то третий, и он машинально оглянулся. В эту же секунду Господин Хедрунг дернул его за руку, увлекая в дальнюю комнату.

 – Нам надо уходить, – он толкнул Аноэля вглубь помещения, опуская занавесь и прислушиваясь, – чем скорей, тем лучше.

Аноэль благоразумно воздержался от вертевшегося на языке вопроса. Холодный, синий огонь, взметнувшийся вверх по темному плащу Хедрунга, словно заполнил всё пространство между ним и Аноэлем. Хедрунг протянул руку, и Аноэль, хватаясь за неё, чтобы удержать, с удивлением увидел, как его собственная рука пронизана венами, по которым течет такой же синий огонь. До сих пор такое было присуще только Гаю, но, видимо сила гсподина Хедрунга заставляла всё вокруг становиться своей частью.

Последним, что заметил Аноэль, прежде, чем пламя укрыло их полностью, это был черноволосый мужчина, который стоял во время состязания на балконе, интересуясь именем Аноэля. Он распахнул занавесь, стремительно входя в комнату, и протянул руку к пламени, словно хотел остановить их, но огонь взметнулся до потолка, лизнув каменный свод, а через мгновение исчез, унося их с собой.

Комната в здании офиса, в которую вел вход по особым пропускам, радовала глаз приглушенным светом. Аноэль решил, что после сияющего великолепия, ничего не видит, и, пока глаза привыкали к полумраку, он просто стоял посреди комнаты, ожидая возвращения зрения. Господин Хедрунг прошел к двери, на ходу меняя свой плащ и непривычное для Земли одеяние на костюм и длинное темное пальто.

 – Кто это был? – Наконец спросил Аноэль, осматриваясь вокруг.

 – Тот, с кем тебе не стоит встречаться, поверь мне, – Хедрунг шагнул в открывшуюся дверь, оставляя его одного.

Несмотря на разницу между насыщенностью других миров и тусклостью земли, которая была словно слабой тенью их, Аноэль подумал, что чувствует себя здесь привычней. В нём не было толком магии, он был просто солдатом, которому порой казалось немного неуютно от того, что его сосед и Хедрунг могут легко нарушать все привычные ему законы физики, внося небольшое потрясение в то, к чему он привык. Он был уверен, что до встречи с Хедрунгом не видел никогда подобного. А теперь оно вошло в его жизнь, становясь чем-то обыденным.

Аноэль надел рубашку, висевшую в шкафу комнаты. Она была снабжена всем, что могло быть необходимо для тех, кто пользовался порталом, находившимся в этом здании. С удовольствием ощутив скольжение ткани по телу, он внезапно подумал, что оно напоминало обо всём привычном и простом, что могла предложить Земля. В небольшом сейфе Аноэль нашёл ключи от своей машины, которая ждала его на парковке, и направился к выходу из комнаты.

Шакра разочарованно оглядел пустой покой, из которого только что, на его глазах, исчез молодой воин, так заинтересовавший его на состязании, и спутник воина. Он всё никак не мог отделаться от навязчивого ощущения, что воин напоминает ему кого-то весьма знакомого. Но это беспокоило его куда как меньше, чем то, что он только что увидел.

Возможно, он предложил бы ему присоединиться к своему царству. Пускай обучит его воинов своим трюкам и возглавит их, если только не окажется тем, кого он ищет. Шакра слишком давно лелеял свои планы, в которые входило расширение владений. Он хотел, чтобы его имя, как и раньше, внушало благоговейный трепет, сопровождающий кровавую поступь его армии. Ему хотелось, чтобы его снова славили в многочисленных храмах, боясь прогневать неугодными жертвами…

А вместо этого что? Пара сотен бесполезных Апсар, небольшое войско, забытое подобие царства и воспоминания о прежнем могуществе. Он не забывал о том, что когда-то слишком надеялся на то, что век его власти будет вечным сам по себе. Но не хотел признавать, что сам упустил тот момент, в который не стоило сидеть и наслаждаться славой, а снова пройтись с войском, напоминая о том, что он не только бог, он ещё и жаждет крови. Кровь и смерть лучше всего строят славу и поклонение.

 – Ужасный, – закованный в черную броню дэв склонился почти до пола, обращаясь к Шакре так, как того именовали в старые времена. Приятно, что об этом ещё помнят, – Мы заметили, что из покоя вышел некто, похожий на служителя Храма.

Шакра нахмурился, гладя рубин на массивном золотом перстне, надетом на указательный палец. Это выглядело весьма странно. Воин – не бог, не герой, не демон и не существо. Гость из Храма, чьи служители никогда не выходили за его пределы. Внезапное исчезновение в огне, на которое способны только искусные волшебники. Это было очень странно. Очень странно, чтобы оказаться невероятной удачей. Возможно, его власть скоро снова станет безгранична. При помощи этого воина.

Осталось его найти.

Глава 14

Мишень медленно подъезжала к кабине стрелка, и Джил сняла наушники. Пока что из десяти выстрелов только один, и тот в восьмерку. Конечно, странно ждать что-то другое от второго похода в тир, но мечтать, как известно, никогда не было вредным. Но всё ещё впереди, скоро она будет выбивать все десять из десяти, надо только больше тренироваться. Небольшой тир, расположенный на окраине города, не изобиловал посетителями, и Джил могла спокойно ворчать при каждом неудачном выстреле.

Пожилой хозяин тира, сидевший у входа рядом с импровизированной кассой, выпустил струю дыма и стряхнул пепел с сигареты. Наблюдая за тем, как единственный посетитель продолжает расправляться с мишенью, сидящий рядом с ним его старый сосед, прошедший с ним не один год службы, откашлялся и заметил:

 – Похоже, она ещё сюда вернется.

Женщина закончила изучать мишень, заправила волосы за ухо и собралась уходить. Хозяин пожал плечами и снова затянулся сигаретой. Прежние дни, когда он был так же молод и беспокоен, как эта девушка, давно прошли, оставив шрамы и воспоминания.  Но они научили разбираться в тех, кто стоял перед старым солдатом. Эта девушка имела свою цель, и потому она пришла сюда со своим пистолетом и упорно добивалась результата. Он проводил её взглядом до дверей и кивнул на прощание, когда она прошла мимо.

Джил плотней запахнула кожаную куртку, которая хорошо защищала от ветра, и зашагал к своей машине. После того странного происшествия на дороге она приобрела оружие. Конечно, случившееся можно списать на хулиганскую выходку. Но оно не было таковым, хулиганы не исчезают как туман. Можно было заподозрить паранормальщину, но вмятину оставил не бестелесный призрак, а это значило, что оно, чем бы не было, могло так же появиться вновь. А может, таких как оно было много. Джил не верила в суеверия, но допускала существование того, что нельзя было объяснить известными человечеству способами. Но, несмотря на всё это, она хотела быть защищенной. И, если на неё нападет призрак или обычный хулиган, теперь она сможет выстрелить и напугать их.

Протрезвев в тот вечер, она неожиданно для самой себя поняла, что изменилась бесповоротно. Наутро Джил перевернула квартиру вверх дном, избавилась от мусора и ненужных вещей, набравшись сил, перетащила кое-что из мебели так, чтобы оно не заслоняло дорогу к двери или к окну. А затем добралась до шкафа и отправила на свалку добрую половину вещей, словно в ней проснулась прежняя Джил, которую она так долго пыталась похоронить за сухим обличием адвоката. Она пока не решила – к добру ли это или нет, но чувство, что она ведет себя по-настоящему живо и естественно, говорило само за себя.