Инородное тело - Градова Ирина. Страница 25

– Кстати, это тоже необходимо выяснить – все-таки, кто виноват?

– Скорее всего, именно НИИ, – подал голос Никита. – Ведь именно они занимаются непосредственно подбором доноров и забором крови. Но чем больше я сейчас об этом думаю, тем более странным мне кажется неожиданное появление нужной группы для Журовой, когда за несколько часов до этого шансов получить кровь практически не было!

– Наведаюсь-ка я в НИИ трансфузиологии еще разок, а? – предложила я. – Что-то у меня после разговора с Иночкиной осталось впечатление какой-то незавершенности нашей беседы.

– Отличная мысль! – одобрил мое высказывание Андрей. – Тогда уж выясните заодно, когда именно наш Яикбаев приходил сдавать кровь – это может оказаться важным в дальнейшем.

– Обязательно, – пообещала я.

Люблю, когда становится ясно, что нужно делать, и терпеть не могу «подвешенных» состояний. Но обычно, когда мне кажется, что разгадка уже близка – стоит только руку протянуть, – дело лишь еще больше запутывается.

Я задержалась, чтобы немного поболтать с Викой и, выйдя из бизнес-центра «Волна», где располагается офис ОМР, увидела, что машина Андрея все еще припаркована неподалеку. Воровато оглянувшись, проверяя, нет ли где-нибудь поблизости наших коллег, я открыла дверцу и скользнула на сиденье.

– Ты что-то долго, – проговорил Андрей, включая мотор.

Я ничего не ответила и даже не спросила, куда мы едем, – просто расслабилась на удобном мягком сиденье и прикрыла глаза.

– Шилов вернулся, – сказала я через некоторое время.

– И что?

– Ничего. Просто мне нужно быть дома не позже десяти.

– Ну, час-то у нас есть?

Но в течение этого часа мы не делали ничего, заслуживающего чьего-либо осуждения, – просто катались по городу в сгущавшихся сумерках. Неожиданно Андрей притормозил, и я вынуждена была оторвать взгляд от окна.

– Что случилось? – удивленно спросила я, видя, что до моего дома мы еще не доехали.

– Агния, мы должны поговорить.

Господи, как же я ненавижу эти слова – они напоминают мне плохой телесериал, в котором в конце каждой серии главные герои собираются сообщить друг другу нечто важное, и зритель в напряжении ожидает продолжения, но в следующий раз создатели проекта намеренно «забывают» о предыдущих событиях, и разговор героев откладывается на неопределенное время. Но, к сожалению, я знала, что Андрей – это не тот случай.

– О чем поговорить? – спросила я, просто чтобы оттянуть время. Он тоже знал, зачем я это сказала.

– Ты, я и Шилов – с этим надо что-то делать!

– Твои предложения?

Мой голос прозвучал резче, чем мне хотелось бы, но я на самом деле не представляла, о чем тут говорить! Ситуация наша вполне банальная – думаю, тысячи людей сталкиваются с проблемами так называемого любовного треугольника, но, наверное, в каждом отдельном случае кажется, что именно твоя проблема является из ряда вон выходящей. Лично я считала, что на данный момент существует лишь два варианта. Первый – мы продолжаем в том же духе и ждем, пока все само не рассосется. Честно, я не была уверена, что именно подразумеваю под словом «рассосется», но справедливо полагала, что рано или поздно обстоятельства нам подскажут, что делать. Второй вариант казался мне наиболее болезненным – разрыв. Но почему, собственно, я должна рвать отношения, которые доставляют мне такое удовольствие, причем не только физическое, но и моральное, духовное?

– Мы должны поговорить с Олегом, – сказал Андрей.

Это был третий вариант – тот, на который я никогда не согласилась бы.

– Зачем? – спросила я. – Чего ты надеешься добиться этим разговором?

– Честности.

– Тебе не в чем себя упрекнуть, – возразила я. – Ведь это я изменяю мужу, а ты у нас мужчина свободный, не связанный никакими обязательствами.

– Мне нравится твой муж, – возразил он. – Всегда нравился, и мне неприятно, что приходится врать ему.

– Если бы ты был женат, твоя точка зрения изменилась бы? – с сарказмом спросила я и получила довольно неожиданный ответ:

– Нет.

– Шилов тебя терпеть не может.

Не знаю, зачем я это сказала – наверное, потому, что Андрей минуту назад заявил о своем хорошем отношении к моему мужу.

– Что ж, его можно понять, – пожал плечами Андрей. – И честный разговор не улучшит наших отношений, но я все равно считаю, что мы должны разорвать этот узел. А насчет твоего вопроса – я не изменял жене во время брака. Наверное, не потому, что не хотел, а просто обстоятельства этому не способствовали.

Молодость и бо?льшая часть жизни Андрея прошли в горячих точках, а там женщин не так много, да и быт слишком сильно отличается от обычного уклада, чтобы мужские желания оставались теми же, что и на гражданке. Хотя, с другой стороны, некоторые умудряются находить возможности даже в самом пекле, за два шага до смерти.

– Однако, – продолжал Андрей, – как ты, наверное, понимаешь, у меня было достаточно романов.

– Не сомневаюсь, – буркнула я.

У меня самой их было всего четыре за всю жизнь, и два из них закончились браками – сначала со Славкой, с которым мы дружили еще со школы, а потом с Шиловым. Теперь вот – с Андреем. Наши отношения я как-то четко описать затрудняюсь. Они начались бурно, с обоюдной неприязни, постепенно переросшей во взаимный интерес. Но даже когда мы нашли общий язык, я не могла и подумать, что когда-нибудь мы станем любовниками! И вот это произошло, и теперь я не знаю, что делать.

– Ни разу с момента моего развода, – говорил он между тем, – для меня не стоял вопрос о браке. Я никогда не думал, что захочу жениться вторично… Пока не встретил тебя.

Я едва не задохнулась. До того, как Андрей произнес последнюю фразу, я как раз собиралась сказать что-то вроде: «Ну, вот видишь – ты не собираешься жениться, я не собираюсь разводиться, так зачем что-то менять в наших отношениях?»

– Это что, предложение руки и сердца? – спросила я, все еще надеясь обратить разговор в шутку.

– Если угодно.

– Тогда это – самое нелепое предложение о замужестве из всех, какие мне доводилось слышать!

– Ну, извини – оно первое в моей жизни.

– Не первое!

– Нет, первое. Алина сама попросила меня жениться на ней, потому что была беременна, и я согласился – в то время так было принято. Короче, ты права: я предлагаю тебе выйти за меня замуж! У меня это плохо получается – просить руки, но в остальном, по-моему, мы друг другу замечательно подходим.

– «Вы привлекательны, я чертовски привлекателен, так чего зря время терять?» – вполголоса процитировала я мироновскую тираду из «Обыкновенного чуда». Но и там, и в нашем случае имел место муж. И хотя мой благоверный не был волшебником, ситуация от этого вовсе не становилась менее затруднительной.

– Что ты там бормочешь? – не понял Андрей, не вполне расслышавший мои слова.

– Да вот, – ответила я, – не думала не гадала, что, когда мне стукнет сороковник, я отбою от предложений замужества не буду знать!

– С тобой вообще можно говорить серьезно?

Я видела, что Андрей начинает сердиться, и понимала, что его гнев справедлив.

– Я должна все… взвесить, – произнесла я наконец, тщательно подбирая слова и оставив прежний шутливый тон. – Мы с Олегом… Понимаешь, мы через многое вместе прошли, моя мама его обожает…

– Так ты из-за мамы собираешься продолжать жить с ним?! – изумленно спросил Андрей. – Прости, Агния, но мне кажется, что мы оба уже не в том возрасте, когда родительское мнение имеет такое уж большое значение!

– Нет, не из-за мамы, конечно, – вздохнула я, пытаясь сообразить, как бы поделикатнее закруглиться с неприятной беседой.

Господи, Лицкявичус, ну где же ты был раньше, когда я только-только узнала об измене Олега?! В тот момент я сама намеревалась собрать чемодан и уйти, мне нужен был только толчок. Но Андрей с удовольствием принял меня в свою постель, ни разу не заикнувшись о том, что хочет стать чем-то большим, чем просто любовником. Теперь же, по прошествии времени, я как будто уже привыкла вести тот образ жизни, который имела на данный момент. Меня устраивали тайные встречи с Андреем, как и то, что, приходя домой, я могу спокойно разговаривать о всякой всячине с Олегом и даже, несмотря на мое знание о его связи на стороне, прошлой или все еще текущей, делить с ним постель. Если бы я была более решительной, то могла бы припереть мужа к стенке, сказав, что мне известно о его любовнице. Тогда Шилову пришлось бы объяснить мне, насколько важна для него та женщина. И тогда вполне законно и своевременно встал бы вопрос о нашем расставании. Я могла бы, с видом оскорбленной невинности, устроить ему небольшой скандальчик, побросать вещи в чемодан и удалиться с гордо поднятой головой. Однако до такой степени низости я еще не дошла – у самой, пардон, как говорится, рыло в пуху. Порою я задавалась вопросом – упала бы я в объятия Андрея, не случись той измены? И боялась ответить на него. В конце концов, какой толк подсчитывать очки, выясняя, кто первый начал, кто больше виноват? Очевидно одно: больше усидеть на двух стульях одновременно я не смогу, и в результате я обязательно потеряю кого-то из двух дорогих мне мужчин. Несмотря на мою обиду на Шилова, я не могла забыть все хорошее, что было у нас с ним за несколько прошедших лет – и все еще оставалось. Его жест с этими цветами и ожерельем, даже если он и был вызван чувством вины, выглядел очень мило, а ночь, проведенная после этого в постели, была просто восхитительной. Возможно, это следствие моей мазохистской натуры – что сказал бы Павел Кобзев с его Фрейдами? Но, по здравом размышлении, я приходила к выводу, что боюсь вовсе не разрыва с Олегом. Я боюсь разговора с ним, выяснения отношений – вот в чем я абсолютно не сильна! Боюсь, что придется приплетать к делу Андрея, а Олег всегда, с первой же их встречи, ревновал меня к Лицкявичусу, словно чувствовал – на уровне интуиции, – что рано или поздно наши отношения перестанут быть просто рабочими. Полагаю, Олег развода не хочет – что бы там ни думала эта его зазноба из Москвы, а я не хочу становиться инициатором разрушения собственного брака – эта роль мне ну никак не подходит, ведь я привыкла считать себя персонажем исключительно положительным, хотя, возможно, и немного аморальным – что уж тут скрывать?