Я хочу жить дома (СИ) - Конторович Александр Сергеевич. Страница 24

– И ты хочешь сказать, мил человек, что все эти великолепные и хорошо продуманные планы накрылись медным тазом по одной-единственной причине: тебя не просчитали? А ты у нас такой хитрый и весь из себя выдающийся, что даже такой неглупый дядька, как Корж, – и тот лоханулся?

– Он не лох – жадность подвела. Я ему под ноги бумажник с кредиткой кинул. А что в ней толку, если пин-кода не знаешь? Вот и дрогнула рука, не стал он меня сразу валить. А надо бы! Жадность – она не только к бедности приводит, но и к полной безысходности тоже.

– Хочешь сказать, что ты у нас такой великолепный стрелок, что даже Корж с его ребятами ничего сделать не успели?

Оружия у меня нет. Молчаливые охранники пана атамана ненавязчиво изъяли у меня все, что может представлять хоть какую-то опасность для их шефа. У Торопы, правда, ничего отбирать не стали: все-таки свой. Но вот как раз на его помощь в данной ситуации я бы стал рассчитывать менее всего.

Оглядываюсь по сторонам и прикидываю все имеющиеся у меня шансы. Охранники атамана стоят чуть поодаль, и наших слов не слышат. Разумная предосторожность, ибо от того, что сейчас выяснит их шеф, в очень значительной степени зависит его собственное благосостояние, да и само существование. Разгром проходящего по твоей территории конвоя – это некоторым образом «казус белли», и атаману придется неслабо извернуться, чтобы не прослыть совсем уж откровенным отморозком и беспредельщиком в глазах соседей. Город и проходящие мимо него дороги – кусочек лакомый, и желающих прибрать его к рукам чуть более чем до фига. Надо также учитывать и то, что в случае совсем уж явного беспредела со стороны любимого батьки даже его личные сотни могут отойти в стороночку и не препятствовать разозленным соседям выяснять отношения с собственным шефом. Бывали, знаете ли, прецеденты… Так что не всё, что сейчас звучит из наших уст, должно стать достоянием чужих (пусть сейчас и беззаветно преданных батьке) ушей. Это может привести к преждевременной глухоте… да и много ещё к чему… преждевременному.

Так что нет около нас посторонних. Рядом нет, так-то они все в поле видимости стоят. И в случае повелительного жеста Гуменюка могут моментально в беседу вмешаться.

– А хороший у вас, пан атаман, пистолет…

Не спорит пан Дмитро.

Так оно и затруднительно – по двум причинам.

Первая состоит в том, что пистолет и правда неплохой. Старый армейский «Кольт» 1911, ещё довоенного выпуска. Из числа тех, что делались неторопливо и очень тщательно.

И вторая причина имеется.

Такая, что спорить с человеком, который этот самый пистолет в руках вертит – затея не самая разумная. Мало ли, как он слова сомнения воспримет? Может, он по жизни обидчив, и всякой критики на дух не переносит? Тем паче что сейчас этого человека чуть ли не прилюдно лжецом окрестили. Ну, по крайней мере, дали понять, что его словам веры нет. В принципе, это одно и то же.

Вот и молчит мой собеседник, никак мои слова не комментирует. И Торопа притих, видел уже, как такое вот оружие в моих руках себя ведёт. Прекрасно Влад понимает, что только он рукою своей шевельнет – так можно будет ту самую руку собакам на прокорм бросить. И хорошо – если только руку, а не всего хозяина!

Вот и молчит атаман, да и охрана его, никаких приказов не получая, тоже ни во что не вмешивается. Не просек пан Дмитро, каким-таким макаром его пистолет внезапно вдруг оказался в руках собеседника. Но – вывод соответствующий сделал. Не так прост сидящий напротив человек, не все свои козыри он выложил. И ещё можно один момент отметить. Не настроен я на резкое разрешение возникающего конфликта, нет у меня желания все сводить к банальной драке и перестрелке. Да и то…

Сам атаман, Влад (раз уж так карта легла), трое охранников – и все. Патронов в обойме хватит. Тарас – вообще не в счет, у него оружия нет, да и сидит он поодаль, не мешает никому. Завалить всю гопу, джип атаманский рядом стоит, водителю своя пуля тоже найдётся. Стреляют тут пока ещё не так уж и редко. Пока суд да дело, далеко отъехать можно.

Но молчит «Кольт» в моей руке. Повертев пистолет, вытаскиваю из него магазин. Выбрасываю из ствола патрон и возвращаю оружие законному владельцу.

– Что, пан атаман, еще какие-то доказательства с моей стороны вам требуются?

Тот некоторое время молчит. Машинально вставляет магазин на место, но патрон в ствол не досылает, убирает оружие в кобуру.

– Ладно… Проехали. Считай, убедил ты меня. Торопа! – поворачивается он в сторону Влада. – Блокпост сдаешь.

– Кому, пан атаман?

– Лысому. Он и его ребята теперь тут будут. А ты… – выдерживает паузу Гуменюк, – ты примешь третью сотню. Понял?

Еще б ему не понять! Вон как глазки вспыхнули! С задрипанного блокпоста – и на сотню! Из десятника сразу в сотники! Вот это называется вытащить козырь. Ну, если он после такого дела не проставится, то я и представить себе не могу, каким же он тогда жлобом окажется.

Влад испаряется с такой скоростью, что я только рот в удивлении успеваю приоткрыть.

Пан Дмитро поворачивается в сторону одиноко сидящего Тараса и делает повелительный жест, снова подзывая его к себе. Тот ждать не заставляет и уже через несколько секунд вытягивается перед атаманом.

– Ты как, в форме?

– Чуток бы время еще, пан атаман…

– Добре, лечись, хлопче. Как в строй встанешь, примешь десяток у Грабаря. Отныне десятником будешь. Заслужил.

На этом процесс раздачи плюшек заканчивается, и Гуменюк встает с места.

– Со мной пойдешь.

Проходя мимо охраны, он кивает головой в мою сторону.

– Зброю верните.

Получив назад свой арсенал и беззастенчиво позаимствовав у охранников еще пару пачек патронов к автомату, догоняю удаляющегося атамана. Тот абсолютно демократичным образом топает ножками, направляясь к стоящим вдалеке машинам конвоя. Всякая активная движуха около них к тому времени завершена, и только часовые возвышаются поблизости, зорко осматриваясь по сторонам. Конвойцев уже добили и быстро обшмонали на предмет наличия всяких полезных ништяков. Так что нашему спокойному продвижению никто и ничто не мешает.

Вот и первый грузовик. Лобовое стекло у него осыпалось осколками, на руль навалился убитый водитель. Обходим грузовик справа и подбираемся к закрытой двери.

Вот тут уже начинаются всякие интересности. Дверь стандартного армейского кунга не только закрыта, но еще и опечатана, в дверные проушины продета сталистая проволока, на которой болтается свинцовая пломба.

– Офигеть… – атаман удивленно разглядывает пломбу. – Это кто ж тут у нас такой ехал-то? С Луны давно упал?

Его удивление легко объяснимо: будь ты хоть представителем папы римского, но открыть дверь на блокпосту заставят все равно. Тут никакой авторитет не играет роли в принципе. На слово не верят абсолютно никому и никогда. Еще меньше верят всяким бумажкам с каким угодно количеством печатей. Какой смысл пломбировать дверь, если на ближайшем блокпосту ее все равно откроют?

Но тем не менее пломба на месте.

Зачем и почему?

Взгляд в сторону, кивок головой – и к двери подскакивает дюжий атаманский охранник. Секунда – и проволока перекушена.

– Секундочку, пан атаман!

Отодвигаю в сторону ошарашенного главнокомандующего и, подойдя к двери, внимательно ее осматриваю. Не может же так быть, чтобы хозяева каравана понадеялись только на кусок проволоки со свинцовой бляхой. Не бывает же так! Бронетранспортер и два быстроходных джипа в охрану они предусмотрели, три десятка головорезов наняли, а свой ценный груз защищают несерьезной металлической фигулькой? Воля ваша, но такие лопухи в Диком поле долго не задерживаются.

Но тем не менее никаких сюрпризов на двери не обнаруживается. Видимых, в всяком случае. А вот небольшой замыкатель я нахожу. Стандартная армейская продукция. Грубая, но стопроцентно надежная. В обычных условиях эта немудреная штучка при открытии двери отключает внутреннее освещение, дабы не демаскировать машину в темное время суток. Расположен он совершенно стандартным образом. И все бы ничего, но от него отходит нештатная проводка: еще один черный проводочек проходит прямо под днищем кунга и ныряет в кабину к водителю. Вот рупь за сто – нет в обычном армейском грузовике такой проводки! Да и не может ее там быть уже хотя бы по той причине, что армейский грузовик и нештатный электропровод – есть вещи несовместимые. Новодел это – и к бабке не ходи!