Выдающийся ум. Мыслить как Шерлок Холмс - Конникова Мария. Страница 69

Каких установок вы обычно придерживаетесь, когда речь заходит о вас лично? Если вы не осознаёте, что они у вас есть, то вряд ли что-нибудь сможете предпринять, чтобы побороть их влияние, когда оно оборачивается против вас (как в случае с негативными факторами, снижающими результативность), и пользоваться их преимуществами, когда они играют вам на руку (как бывает, если задействовать стандартные факторы с позитивными ассоциациями). В значительной мере мы есть то, во что мы верим.

Когда Ватсон объявляет, что сдается, он видит «мир неизменности» – «черное» или «белое», «знаю» или «не знаю», – а если доктор сталкивается с тем, что кажется ему слишком трудным, то даже не пытается решить задачу, чтобы не опозориться. Холмса окружает «мир наращивания»: пока не попытаешься, не узнаешь. Каждое испытание – возможность научиться чему-нибудь новому, раздвинуть умственные горизонты, улучшить свои способности, дополнить свой «чердак» новыми инструментами для будущего использования. Если «чердак» Ватсона статичен, то холмсовский динамичен.

Наш мозг никогда не перестает создавать новые связи и отсекать те, которые не используются. Такие связи будут непрерывно крепнуть в тех областях, в которых мы укрепляем их, – подобно мышцам, о которых мы упоминали на первых страницах книги, нейронные связи крепнут по мере использования и атрофируются от бездействия. Благодаря тренировке мы можем добиться таких рекордов, о которых прежде и подумать не смели.

Как можно усомниться в способности мозга развиваться, особенно в сфере мышления, если ему под силу наделять всевозможными талантами людей, которые и предположить не могли, что обладают ими? Возьмем, к примеру, художника Офея. Впервые он начал рисовать, когда был физиком средних лет, а до этого не рисовал ни дня. Он даже не знал точно, научился рисовать или нет. Но оказалось, что научился, и вскоре уже устраивал персональные выставки и продавал свои произведения коллекционерам всего мира.

Разумеется, Офей – нетипичный пример. Он не простой физик, а лауреат Нобелевской премии Ричард Фейнман, демонстрирующий удивительный талант почти во всех областях, которыми занимался. Фейнман выбрал себе псевдоним «Офей», чтобы его живопись ценили как таковую, а не за его лавры физика. Однако известно и множество других подобных случаев. Если вклад Фейнмана в физику уникален, то продемонстрированная им способность мозга меняться, причем радикально и в достаточно зрелом возрасте, присуща далеко не ему одному.

Анна Мэри Робертсон-Мозес, более известная как Бабушка Мозес, начала рисовать, когда ей исполнилось семьдесят пять лет. Ее дар художника сравнивали с талантом Питера Брейгеля. В 2006 г. картина Бабушки Мозес «Варка кленового сиропа» (Sugaring Off) была продана за 1,2 млн долларов.

Вацлав Гавел был драматургом и писателем, пока не стал ключевой фигурой чешского оппозиционного движения, а затем, в возрасте 53 лет, – первым посткоммунистическим президентом Чехословакии.

Ричард Адамс опубликовал «Корабельный холм» (Watership Down) лишь в 52 года. Он вообще никогда не считал себя писателем. Эта книга была распродана тиражом более 50 млн экземпляров (и продолжает продаваться), а родилась она из сказок, которые Адамс рассказывал дочерям.

Гарланд Дэвид Сандерс, более известный как «Полковник» Сандерс, основал компанию Kentucky Fried Chicken (KFC), когда ему было 65 лет, однако успел стать одним из самых преуспевающих бизнесменов своего поколения.

Шведский стрелок Оскар Сван впервые победил на Олимпийских играх в 1908 г., когда ему было шестьдесят лет. Он завоевал две золотые и одну бронзовую медаль, а в возрасте 72 лет стал самым возрастным олимпийцем и обладателем олимпийских медалей в истории, после того как на играх 1920 г. удостоился бронзовой медали. Этот список можно продолжать долго, примеры разнообразны, достижения относятся к всевозможным областям деятельности.

Да, существуют и холмсы, наделенные даром ясного мышления с ранних лет, – им незачем резко меняться и начинать развиваться в новом направлении после многолетнего следования вредным привычкам. Но не стоит забывать, что даже Шерлоку Холмсу приходилось тренироваться, даже он не был «холмсом с рождения». Ничто не дается даром, само по себе. Ради достижений надо трудиться. Но при правильном распределении внимания все получится. Человеческий мозг – удивительная штука.Оказывается, уроки Холмса можно применять практически в любой области. Главное – какое отношение, какие установки, привычки мышления и отношение к миру мы культивируем в себе. А чем конкретно мы при этом занимаемся, не так уж важно.

Если бы вам понадобилось вынести из этой книги всего один урок, ему следовало бы стать таким: самый могущественный разум – тихий и мирный. Он всегда в настоящем, он вдумчив и внимателен к своим мыслям и состояниям. Он нечасто переходит в режим многозадачности, а если и делает это, то с конкретной целью.

Мысль требует четкого изложения. В недавней статье в New York Times говорилось о том, что в последнее время люди все чаще присаживаются на корточки, набивая текстовые сообщения, или сидят в припаркованных автомобилях – посылают эсэмэски, электронные письма, сообщения в Twitter и т.?п., – вместо того чтобы отправиться дальше и освободить место на стоянке. Эта практика способна довести до белого каления людей, ждущих места на парковке, вместе с тем она свидетельствует о распространении понимания: вести машину и одновременно делать еще что-нибудь – не лучшая затея. «Пора уничтожить многозадачность», – вопиет заголовок популярного блога «99?%».

Зашумленность нашего мира можно назвать ограничивающим фактором, причиной, по которой мы не в состоянии достичь свойственного Шерлоку Холмсу присутствия разума – ведь ему не досаждали постоянно СМИ, новые технологии, бешеный ритм нынешней жизни. Ему было гораздо легче. Однако мы можем воспринять происходящее как вызов, чтобы попробовать улучшить результаты Холмса. Показать, что это не столь важно: мы все равно сможем стать такими же вдумчивыми, как он, если только приложим усилия. А чем больше усилия, тем выше достижения, тем ощутимее изменение привычек, переход от бездумности ко вдумчивости.

Те же достижения техники мы можем воспринять как неожиданное преимущество, о котором Холмс мог только мечтать. Только вдумайтесь: одно недавнее исследование показало, что когда люди ориентированы на пользование компьютерами или когда они рассчитывают на доступ к информации в будущем, они в меньшей степени способны вспомнить эту информацию. Однако – и это главное – они гораздо лучше запоминают, где (и как) найти информацию в дальнейшем.

В цифровую эпоху наш «мозговой чердак» уже не подчиняется таким же ограничениям, как «чердаки» Холмса и Ватсона. По сути дела, мы виртуально расширили свое хранилище способом, немыслимым во времена Конан Дойла. И это дополнение открывает заманчивые возможности. Теперь мы можем складировать «хлам», способный пригодиться в будущем, и точно знать, как получить доступ к нему, если возникнет такая необходимость. Даже если мы не уверены, заслуживает ли тот или иной объект места на «чердаке», нам незачем выбрасывать его. Все, что от нас требуется, – помнить, что мы сохранили его на будущее. Но к этой возможности прилагается и необходимость действовать осмотрительно. У нас может возникнуть соблазн хранить за пределами «мозгового чердака» то, чему место именно в нем, вдобавок процесс сортировки (что сохранить, что выбросить) неуклонно усложняется.

У Холмса была своя картотека. У нас есть Google. Есть Wikipedia. Есть книги, статьи, рассказы, начиная с давних времен и вплоть до наших дней, полностью доступные нам. У нас имеется своя цифровая картотека.

Но не стоит рассчитывать, что мы сможем обращаться к ней всякий раз, когда нам понадобится сделать выбор. Или надеяться запомнить всю информацию, поступающую к нам, – в сущности, нам это и не нужно. Вместо этого мы должны научиться организовывать свой «чердак» лучше, чем когда-либо. В этом случае пределы наших возможностей раздвинутся беспрецедентным образом. Но если мы позволим себе увязнуть в трясине поступающей информации, если будем отправлять на хранение несущественную вместо той, которая наилучшим образом подходит для хранилища с ограниченным пространством, которое всегда при нас, в нашей голове, – наступление цифровой эпохи может обернуться не плюсом, а минусом.