Тени старого дома. Готическая история - Батицкая Маргарита. Страница 4

Молодой врач осмотрелся и сквозь туман увидел, что стоит у ворот усадьбы. Вдалеке он заметил огни дома. Алан прошел следом за своим провожатым через высокие, кованые ворота. Перед ним открылся величественный вид: огромный старый дом с множеством окон и маленькими башенками. Дом был окружен густым садом с высокими деревьями. Туман и темнота мешали рассмотреть усадьбу более подробно. Вид старого поместья был достаточно зловещим. Алан решил, что все дело в его усталости и мраке осеннего вечера.

Алан уверенно зашагал к крыльцу. Кучер шел перед ним. Он ловко взбежал по каменным лестницам и постучал в дверь. Открыли им через пару минут. На пороге стояла служанка, приветливо рассматривающая нового гостя:

– Вы доктор Алан Вудкорт?

– Да, добрый вечер… Как ваше имя?

– Дороти. Меня зовут Дороти. Прошу вас, входите. Ваша комната уже готова.

Алан хотел уже переступить порог, но вдруг услышал тихий голос, он обернулся и увидел у самых ворот женскую фигуру. Он сразу понял, что это она. Его мама. Она стояла и смотрела на него. Затем медленно подняла руку, будто помахала сыну и исчезла. Дороти заметила странное замешательство гостя:

– Все в порядке, сэр?

– Да, – машинально ответил Аллан. Его будто громом поразило. Он сразу ощутил, как тревога проникает в самые отдаленные уголки его души. Все это было неспроста. Он повернулся к двери и шагнул в дом.

Глава 2. Джарндисы

Пасмурная, унылая осень превратила дом в темную, печальную обитель. Огонь свечей не мог рассеять тьму, захватившую залы и комнаты этого поместья. В доме стояла странная тишина. Пока Алан шел следом за Дороти через огромный холл, а затем по лестнице, они не встретили ни одной живой души. Девушка несла в руке свечу, пламя которой боролось с незримыми порывами воздуха. Алану казалось, что тьма, царившая в доме, стремится поглотить их. Неспокойный огонек свечи тускло освещал портреты, развешанные на стенах, и причудливую лепнину, укравшую перила и потолки. Алан невольно вглядывался в лица, изображенные на картинах. И ему казалось, что мертвые предки Джарндисов зловеще следят за каждым его шагом. Он никогда еще не был в таком темном и пугающем месте. В тишине гулко отзывались шаги. Дороти вела доктора по темному коридору с множеством дверей. Наконец, она остановилась у одной из комнат и открыла ее. Раздался тихий скрип петель. Алан увидел большую спальню, слабо освещенную несколькими свечами. Обстановка комнаты поражала своим роскошным и старинным видом. Алан рассмотрел огромную кровать с тяжелым балдахином, массивный письменный стол у окна и пару кресел с небольшим столиком. Дороти стояла у входа:

– Хозяин просит прощения за то, что не смог встретить вас лично, но леди Леоноре нездоровится. Но скоро все спустятся к ужину. Хотите, чтобы я принесла вам горячей воды?

– Да, пожалуйста.

Дороти кивнула и вышла из спальни, закрыв за собой дверь. Алан остался один. Он молча стоял в центре комнаты и оглядывал эту холодную, неуютную спальню. Возможно, причина была в темном, ненастном вечере, но атмосфера этого дома давила и ужасала. Алан слышал, как завывает ветер: разыгралась буря. Окна его спальни выходили в сад. Ему почудилось, что он слышит скрип старых деревьев, гнущихся под сильными порывами ненастья. По стеклам хлестали струи дождя.

Алан опустился в одно из кресел. Было очень холодно. Его охватило мрачное уныние. Именно этого он и опасался. Но Алан постарался сосредоточиться на том, для чего он приехал сюда. Он стал думать о больной дочери сэра Джарндиса. Доктор вспоминал симптомы ее болезни, известные ему. Вдруг он услышал тихий стук в дверь. Это Дороти принесла кувшин с горячей водой.

Через двадцать минут, переодевшись и немного отдохнув, Алан спустился в столовую к ужину. Семья Джарндисов уже собралась за столом и ждала его прихода. Сэр Лестер, высокий, немного грузный мужчина, шагнул навстречу Алану и радостно пожал его руку:

– А вот и вы! Как мы рады вашему приезду, дорогой доктор. Прошу вас, поужинайте с нами.

– Благодарю вас, – Алан сел за стол.

Сэр Лестер любезно помог ему устроиться и сел во главе стола:

– Хочу представить вам моих детей. Старшая дочь Элизабет и сын Эдгар. К сожалению, Мари и Леонора не могут присутствовать сегодня за ужином.

Алан посмотрел на девушку, сидящую напротив него. Она обладала редкой красотой: темные мягкие волосы, миндалевидные карие глаза, обрамленные черными густыми ресницами, немного смуглая кожа. Весь ее облик был окутан необъяснимой притягательной силой. Она напоминала ему изящную, хрупкую статуэтку. Элизабет подняла на него глаза и улыбнулась:

– Как вы добрались? Дорога была не слишком тяжелой?

– Нет, благодарю вас, – Алан не узнал собственного голоса.

– Теперь вы будете лечить Мари? – Эдгар с неподдельным любопытством обглядывал гостя.

– Конечно.

Сэр Лестер весело смотрел на своих детей:

– Да, гости у нас столь редки, что ваш приезд стал настоящим событием, мистер Вудкорт. Будьте готовы к тому, что эти безобразники всеми силами постараются втянуть вас в свои игры.

Ужин прошел за веселым и беззаботным разговором. Алан ловил себя на мысли о том, что никак не может отвести взгляда от красавицы Элизабет. Чем больше он смотрел на нее, тем более прекрасной она ему казалась. Девушка обладала не только внешней красотой, но и была очень умна, образована и весела. Но иногда за этой веселостью проглядывала какая-то смутная тоска. Ее глаза становились грустными, а взгляд отсутствующим, но как только она замечала, что Алан смотрит на нее, то снова надевала маску веселья.

Эдгар был очень серьезен. Он принял на себя роль старшего брата. Мальчик опекал свою сестру, а она с радостью подыгрывала ему, от чего он становился еще более важным и довольным. Алан внимательно наблюдал за братом и сестрой. Они очень понравились ему своей непосредственностью, дружелюбием и привязанностью друг к другу.

Сэр Лестер был достаточно молчалив и рассеян. Казалось, что его мысли витают где-то далеко, за пределами столовой. Из разговора Алан узнал, что кроме Дороти в доме есть еще несколько слуг: кухарка, служанка Кэти и кучер. Еще были сиделка и гувернантка Эдгара. Алана немало удивило то, что в таком огромном доме работают всего лишь две служанки, но он был тактичен и не стал выяснять причину.

После ужина все отправились в гостиную, которая выглядела более уютной благодаря яркому огню в камине. К тому же здесь было очень тепло. Алан ощутил, что наконец-то согрелся. Треск дров в камине успокаивал его.

Сэр Лестер сел в кресло и пригласил Алан последовать его примеру, сказав:

– Думаю, что Элизабет и Эдгар порадуют нашего гостя своей игрой на фортепьяно.

– Конечно, папа, – Элизабет легкими шагами подошла к старому инструменту и открыла ноты. Эдгар последовал за ней.

Они играли в четыре руки. И играли очень хорошо.

Сэр Лестер посмотрел на своих детей, а затем повернулся к Алану:

– Наверное, у вас в Лондоне более утонченные развлечения?

– Что вы, сэр. Возможно ли найти более прекрасное зрелище, чем это, – Алан бросил быстрый взгляд на Элизабет, а она, словно почувствовав это, посмотрела на него в ответ и улыбнулась.

– Как поживает мой дорогой друг Личфилд? – сэр Лестер закурил трубку. – Надеюсь, вы не против моей маленькой слабости?

– Что вы… Доктор Личфилд болен. Но дела не так плохи. Забота семьи очень его ободряет.

– Я рад это слышать. К сожалению, тяготы приковали меня к этой усадьбе. Иначе я давно бы навестил своего доброго друга.

– Сэр Лестер, когда я смогу осмотреть вашу дочь Мари?

– Думаю, завтра утром это можно будет сделать. Сейчас она отдыхает. Мне очень жаль, что вы не смогли познакомиться с моей женой Леонорой, но ей нездоровится. Ее мучают приступы мигрени. А сегодня еще разыгралась такая буря, словно небеса гневаются на нас.

На лице сэра Лестера появилось такое странное выражение, будто он страшится чего-то неминуемого. Алан подумал, что причина такого настроения хозяина дома заключается в осеннем ненастье и болезни дочери. Но он не мог не признаться самому себе, что обстановка дома оказывала довольно гнетущее влияние на него и всех его обитателей. Алан не мог понять, как дети могли жить здесь, спокойно расти и развиваться. Этот дом обладал какой-то странной, зловещей силой, будто в его темных углах таилось нечто, следившее за обитателями дома, переползающее из одной комнаты в другую, не давая свету и теплу согреть холодное, мрачное поместье. Алан погрузился в свои меланхоличные мысли. Он слушал тоскливые завывания ветра, которые не могли заглушить даже звуки музыки. Доктор подумал о том, что вечер и ночь никогда не закончатся, и тьма не покинет ни этого дома, ни его души.