Три женщины одного мужчины - Булатова Татьяна. Страница 45

– Надо поговорить, – строго произнес Евгений Николаевич, а проницательный Лев Викентьевич сразу же посмотрел на стоявший в рамке портрет дочери. – Не об этом, – поспешил успокоить друга Вильский, давая понять, что он все знает и тема закрыта.

– Здорово, – протянул руку Левчик, пытаясь с ходу определить, какая причина заставила Рыжего заявиться к нему домой. – Давно ждешь?

– Три часа, – встряла Нина и попыталась переключить внимание на себя. – Ты где был?

– Не сейчас, – остановил ее муж. – Меня Женька ждет.

– Тебя не только Женька ждет, – напомнила Нина.

– Ну извини-извини, – заюлил Левчик и попытался поцеловать жене руку, а Вильский еле сдержался, чтобы не захохотать, потому что на воротничке рубашки Льва Викентьевича проглядывало характерное розовое пятно. Невооруженным глазом было видно, что Левчик, а может, и его пассия пытались отстирать след от помады в боевых условиях, но у них ничего не получилось.

– Что у тебя с рубашкой? – взвилась как ужаленная Нина.

– Где? – искренне заинтересовался Левчик.

– Вот! – Жена Льва Викентевича ткнула пальцем в злополучное пятно.

– Это красное вино, – с готовностью сообщил Левчик. – Пришлось застирать.

– Ты что, пьешь вино из горлышка? – продолжала допрашивать мужа Нина.

– За кого ты меня принимаешь? – возмутился Лев Викентьевич. – Я был на дегустации.

– Рева. – Нина подошла к нему очень близко и шумно втянула носом воздух. – Про дегустацию можешь рассказывать своему другу. Это след от помады.

– Может быть, ты не будешь при посторонних? – прошептал жене Левчик и показал глазами на Вильского.

– Правда, Нина, не стоит при посторонних, – вступился за товарища Евгений Николаевич, и в голосе его прозвучала откровенная ирония. – Вот уйдут посторонние, тогда и разберетесь.

– Знаешь что, Вильский! – сорвалась Нина на гостя. – Ты лучше помолчи. Что я? Не знаю? Рука руку моет.

– А я-то тут при чем? – изумился Евгений Николаевич, попавший под раздачу. – Это же не я был на дегустации. А он.

– Я, – тут же подтвердил Левчик и, пользуясь моментом, предложил: – Покурим?

– В моем доме курить нельзя! – проглотила наживку Нина. – Курите на улице.

Оба приятеля вылетели из подъезда со скоростью стартующего космического корабля. Задыхаясь, Левчик притормозил и схватил друга за рукав.

– Рыжий, ты прости меня, ладно?

– За что? – пропыхтел Вильский.

– Ну это… За Ленкину свадьбу. У меня тогда залет был, хочешь-не хочешь пришлось соглашаться. Иначе бы Нинка… В общем, ты ее знаешь…

– Знаю, – хмыкнул Евгений Николаевич. – Да я и сам бы не пошел. Но сказать бы, Левчик, мог. – Голос Вильского изменился.

– Мог, – тут же признал вину Рева. – Но не сказал. Тем более и Вовка отказался.

– А этот-то чего? Тоже Нина запретила?

– Хватит все на Нину валить, – вступился за жену Левчик. – Он, как узнал, что тебя не будет, сразу сказал: «Или все вместе, или никто».

– Да ладно?! – В груди у Вильского радостно екнуло.

– Это он, кстати, посоветовал тебе не говорить. «Из соображений такта», – процитировал Лев Викентьевич Вовчика. – Куда пойдем? Может, в «Орбиту»?

– Мне все равно, – признался Евгений Николаевич. – Главное, чтобы можно было поговорить.

– Не, в «Орбите» дым коромыслом. Ни в одной кабинке не укроешься, – со знанием дела сообщил Левчик. – Пойдем-ка лучше ко мне.

– Я к Нине не пойду, – отказался Вильский.

– А я тебя к Нине и не зову, – усмехнулся Лев Викентьевич и достал из кармана миниатюрную связку на два ключа.

– От рая? – догадался проницательный Евгений Николаевич.

– От него самого, – довольно засмеялся Рева и повел товарища тернистыми и окружными путями в область земли обетованной.

Квартира, куда привел Вильского Лев Викентьевич, оказалась очередным выгодным вложением средств генерального директора Л. В. Ревы. Работа мебельного производства стабильно приносила свои плоды, часть из которых дальновидный Левчик пускал на развитие прибыльного дела, а часть – умело вкладывал в недвижимость, руководствуясь тем, что «лучше стены, чем сберкасса».

– Для себя держу, Рыжий, – пояснил Рева, пропуская друга в условно холостяцкую берлогу. – Знаешь, не мальчик уже. Комфорта хочется…

– Не боишься, что Нинка застукает? – поинтересовался Евгений Николаевич, заметив на полочке в прихожий флакон с французскими духами.

– Боюсь, – честно признался Левчик. – Поэтому и не злоупотребляю. Ну и, если тревога, будем считать, что квартира служебная. Мало ли, сколько партнеров желали бы проживать в домашних условиях, а не в гостиничном номере?

– Ну, ты ушлый, Соломон, – засмеялся Вильский и прошел в комнату. – Ого! – поразился он размерам стоявшей кровати. – Впечатляет!

– Мне тоже нравится, – с достоинством произнес Лев Викентьевич и постучал себя по выдающемуся вперед животу. – Большому кораблю, так сказать, большое плавание. Ну-с. – Рева провел товарища на кухню. – Что пить будем? Выбирай. – Левчик приоткрыл бар и предложил проинспектировать его содержимое.

– Не сейчас, – отказался Евгений Николаевич. – Поговорить надо.

– Что-то случилось? – насторожился Лев Викентьевич и выставил перед Вильским плохо промытую медную пепельницу в виде башмачка с острым загнутым носом.

– Левчик… – Евгений Николаевич на секунду замялся. – Ты меня знаешь: я просить не люблю.

– Но… – Лев Викентьевич приосанился.

– Но… мне придется это сделать, – начал издалека Вильский.

– Давай без прелюдий, время дорого. – Левчик показал глазами на распахнутый бар.

– Без прелюдий так без прелюдий, – обрадовался Евгений Николаевич и, покраснев, быстро произнес: – Мне нужны деньги.

– Подумаешь, новость, – засмеялся Рева. – Покажи мне человека, кому они не нужны. Всем!

– В большей или меньшей степени, – уточнил Вильский.

– Сколько? – коротко спросил Левчик и достал бумажник из заднего кармана брюк.

– Много.

– Много – это сколько? – потребовал ясности Лев Викентьевич.

– Очень много, – буквально выдавил из себя Вильский. – Мне нужны деньги на квартиру. Ты можешь мне их одолжить?

Левчик вальяжно откинулся на спинку стула и в упор уставился на школьного друга:

– Могу. Но как ты будешь их возвращать?

– Частями, – предложил Евгений Николаевич и, прокашлявшись, добавил: – Небольшими. И, наверное, долго.

Лев Викентьевич медленно поднялся из-за стола и, не говоря ни слова, начал опустошать бар, вынимая одну бутылку за другой.

– Я не буду пить, – напугался Вильский и для пущей убедительности замотал головой.

– Я тебе и не предлагаю, – пробормотал Рева и начал ощупывать заднюю стенку зеркального бара. – Ч-черт! – выругался Левчик. – Ничего не вижу!

– Да ты туда и не смотришь!

– А хрен ли туда смотреть, все равно не видно! – проворчал Лев Викентьевич. – Умельцы, твою мать!

– А что ты ищешь-то? – поинтересовался Евгений Николаевич, заинтригованный поведением друга.

– Сейчас увидишь, – пообещал Левчик и, довольный произведенным эффектом, нажал на какую-то зеркальную выпуклость, после чего внутри что-то щелкнуло, и, выдохнув с облегчением, Рева поднял бликующий на свету лючок. За ним скрывался вмонтированный в стенки бара маленький, с виду почти игрушечный, сейф.

– Ничего себе! – ахнул Вильский, пораженный увиденным.

– А ты думал! – с гордостью изрек Левчик и начал выставлять какую-то цифровую комбинацию, передвигая тугое колесико. Евгений Николаевич в этот момент тактично отвернулся.

– Думал, не выучу никогда, – пожаловался Лев Викентьевич. – Перед сном специально повторял, чтобы запомнить.

– Запомнил? – Вильский понял, что речь идет о шифре к сейфу.

– Не то слово! Сижу намедни на совещании и от балды циферки пишу на полях. Потом вижу: матерь божья! А это не циферки, а шифр. Сижу, значит, и пописываю. Автоматически. Смотри, сосед, и запоминай. Пришлось…

– Съесть? – заржал Евгений Николаевич.

– Сжечь, – мрачно буркнул Левчик. – Давай. Иди сюда. Будем сейф брать!