Земля за Туманом - Мельников Руслан. Страница 30

У порога харагуульного дома лицом к стене уже стоял Плоскиня. Надо же — жив! Видимо, бродника тоже только что вывели на улицу из другого узилища.

Далаана поставили рядом.

— Слышь, десятник, бежать надо. — Он услышал тихий шепот Плоскини. — Прямо сейчас. Потом поздно будет. Потом никому уже не удастся.

Далаан был согласен с урусом. Бежать — надо. Рассказать Субудэю о случившемся — надо. Иначе ведь все впустую. Если удастся сбежать сейчас, потом можно и вернуться. Вызволить пленных или хотя бы отомстить.

Он знал, как поступить.

— Сделаем так, — быстро и негромко заговорил Далаан. — Я подзываю Хуурмага. Ты — бежишь за мной и прыгаешь сзади. Усидишь на коне — спасешься.

— «Пасть-закрыть! — рявкнул за спиной какой-то русин. — Не-шептаться!»

— Чего уж там, попытаем счастья, — чуть слышно процедил бродник. — Авось запрыгну, авось не упаду. Вынесет твой жеребец двоих-то?

— Хуурмаг вынесет, — заверил его Далаан. — Нам бы только в камыши въехать, а уж там…

— «Молчать-суки!» — над головой поднялась русинская дубинка.

— Пора, Плоскиня!

Все произошло быстро и неожиданно. Косов, вышедший из КПМ вслед за двумя задержанными, увидел, как азиат ловко увернулся от удара дубинкой. Невысокий и юркий, он угрем проскользнул между конвоирами. Громко и пронзительно свистнул.

Кому? Зачем?

Ах вот оно что! На призывный свист к насыпи устремился мохнатый вороной конек.

Узкоглазого живчика попытались схватить. Не успели. Помешал другой задержанный — бородатый славянин. Здоровяк тоже сорвался с места. Сбил с ног одного конвоира, оттолкнул в сторону второго.

И вот уже оба беглеца бегут к блокам ограждения. Туда же поднимается по насыпи и вороной жеребец.

— Э-э-э, стоять, ё-мать! — закричал кто-то.

Беглецы не слушали. Как были — в наручниках — они неслись к коняге.

— Стоять говорю! Стрелять буду, мля!

— Отставить! — рявкнул Косов.

Хватит ему одного трупа и головы Алибека на сегодня. Да и в своих можно было попасть: на пути беглецов стояли машины. Из машин уже выскакивали омоновцы, прибывшие для сопровождения задержанных.

Эти, вообще-то, не подчинялись Косову и вполне могли пальнуть с перепугу. Хотя, по большому счету, нужды в этом нет. Даже если беглецы и прорвутся за ограждение КПМ, то как они влезут на коня? И как эти двое ускачут со скованными за спиной руками?

Нет, шансов у шустрого азиата и русобородого здоровяка не было никаких. Так казалось Косову.

Бежать, когда руки за спиной, а на запястьях стальные кандалы, неудобно. Но Далаан бежал. Со всех ног бежал. Так быстро бежал, как только мог.

Прямо перед ним стояли русинские колесницы с синими полосами на железных боках и красно-желто-синими выступами наверху. Видать, нукерские повозки: из тэмэр тэрэг выскакивали русинские воины в пятнистых нагрудниках и шлемах, похожих на котелки.

Дорогу Далаану преградил один из пятнистых нукеров.

— «Стоя-а-ать-су-у-у!» — орал он, пуча глаза и поднимая свою огненную трубку.

Далаан чуть пригнулся. И с разбега — удар-толчок плечом… Наплечником. В нагрудник.

Звякнуло.

— «…ук-кха!» — выкашлянул русин, падая наземь. Галтай гаахан отлетела в сторону.

Далаан перепрыгнул через нукера. Ох, самому бы сейчас не упасть, а то ведь подняться на ноги уже не дадут!

Не упал. Вскочил на выступающую, чуть скошенную переднюю часть самобеглой колесницы. Под ногой громыхнуло железо. Прыжок — и он уже на крыше тэмэр тэрэг.

Еще прыжок.

Далаан перемахнул на вторую повозку, стоявшую рядом. Крыша колесницы чуть прогнулась. Железо оказалось ненадежное, тонкое — видимо, не рассчитано было на сильные удары.

А Хуурмаг — уже совсем близко. Вороной уже вскарабкался по насыпи и жмется к ограждению. Короткий повод намотан на седельную луку. Такой не помешает скачке.

Еще один прыжок. Со второй колесницы — на третью, поставленную у самого края харагуульной площадки. А уж оттуда, с железной крыши тэмэр тэрэг, — за ограждение придорожной заставы.

В седло.

Ноги привычно поймали стремена. Ну а руки… Тот, кто с раннего детства приучен стрелять из лука на полном скаку и управлять конем одними лишь ногами, сумеет удержаться в седле без помощи рук. Если захочет — сумеет. Далаан хотел. И удержался.

— «Мля-уйдут-ведь-уйду-у-ут!» — кричали русины за спиной.

— Плоскиня! — обернулся Далаан. — Быстрей!

Броднику не повезло. На пути подотставшего Плоскини оказались сразу два русина, выскочивших из тэмэр тэрэг.

— Далаан, не жди! — крикнул бродник. — Спасайся сам!

Ну, уж нет. Так не договаривались. Пока есть хоть малейшая возможность уехать вдвоем, он будет ждать.

— Быстрее! — поторопил Далаан.

К нему уже бежали русинские нукеры, но Хуурмаг — молодец, не срывался без команды.

Плоскиня попытался свалить обоих стоявших на его пути нукеров. Бросился грудью на вскинутые огненные трубки. И…

Па-па-па-бах! Громкий отрывистый звук галтай гаахан снова ударил по ушам.

Кольчуга урусу не помогла. Плоскине разорвало грудь и шею. Окровавленное тело швырнуло на землю. Бродник был мертв, и ждать больше не было смысла. Да и возможности тоже.

На этот раз оглушительный грохот не стал неожиданностью для Далаана. Он успел покрепче обхватить ногами конские бока и чуть пригнулся в седле, удерживая равновесие.

Гром, извергнутый русинским оружием, подстегнул Хуурмага лучше всякой плети. Коня словно смело с насыпи.

— Хэй-и-и! — Далаан подбодрил скакуна. Ударил пятками по черным влажным бокам. Выноси, родной!

Па-бах! Па-па-бах! Па-па-па-бах! — громыхало за спиной. Но вороной уже нырнул в хрусткую камышовую стену.

Па-па-па-бах-ах-ах! — грохот галтай гаахан удалялся. Хуурмаг уносил Далаана прочь от русинского харагуула, от шумного каменного пути, от большого и негостеприимного города.

Глава 20

Короткую цепь на кандалах разрубили сразу же по возращении из-за Тумана. Однако на руках Далаана еще оставались браслеты из крепкой русинской стали, которые теперь долго придется спиливать. Если придется. Если его поступок сочтут достойным. Если сохранят жизнь.

В гэре Субудэя решалась не только судьба русинов, поднявших руку на послов, но и участь Далаана — единственного уцелевшего из всего посольства человека. За его спиной застыли вооруженные нукеры. Их сабли были обнажены, лица — суровы.

Слева, чуть в стороне от Субудэя, стоял Бэлэг-шаман, по правую руку сидел Джебе. Мудрый Субудэй-богатур и горячий Джебе-нойон выслушали рассказ Далаана молча, не прерывая. И некоторое время молчали после, глядя в горящий огонь походного очага. Оба словно силились разглядеть в пляшущих языках пламени подсказку.

Затем военачальники заговорили друг с другом, не обращая более внимания на присутствие Далаана.

— Послы не исполнили порученного, — сухо сказал Джебе. — Они не смогли встретиться с наместником Пэрэздент-хана. Они не передали ему наши слова и наши дары. Они потеряли тайлбарлагча Плоскиню. Они не уберегли пленника, который мог бы помочь в переговорах. Они позволили обмануть себя харагуульной страже. Они не сумели попасть в большой город русинов, куда были посланы. Все они заслуживают смерти. Далаан тоже.

— Ты не прав, Джебе, — возразил Субудэй. — В случившемся нет вины наших послов. Они делали, что могли и как могли. Большего не сделал бы на их месте ни ты, ни я. Кто мог предвидеть, что на первом же харагууле за Туманом простые нукеры осмелятся самовольно напасть на чужих послов?

Джебе не ответил, и старый монгол продолжил:

— Случилось то, что случилось. Но Великий Тэнгри снова уберег Далаана, и не нам с тобой перечить воле Вечного Синего Неба. Верно ли я говорю, Бэлэг?

Субудэй повернулся к шаману.

— Ты говоришь правильно, Субудэй-богатур, — кивнул тот.

— Почему же Тэнгри не спас остальных? — спросил шамана Джебе. — Почему хваленая удачливость Далаана не распространилась на все посольство?