Возрождение Феникса (СИ) - Солнечная Наталья. Страница 8

      Я смотрел на все квадратными глазами. И вот через этот ад мне надо пройти? И, желательно, в живом виде. Ну, с поправкой на зомби. Спасибо-спасибо, я воздержусь. И повернулся уйти.

Меня за руку кто-то схватил. Милвус.

— 30%. Марк. Помни. 30% ты уже имеешь.

А так я жив на все сто. Пусть и в сущности зомби, но это уже софистика.

      Но я остановился. Повернулся снова к чаше. Тот же огонь. Только почти что мой, на 30% уж точно.

      И я пошел. Решительно вспрыгнул на край, пока не передумал, и шагнул навстречу неизвестности.

      Было очень тепло. Только не так, как летом, в теплую погоду нагревается воздух, и телу становится жарче и жарче. Нет. Как бывает тепло в дождливый день, когда ты сидишь в кресле, укрытый шерстяным пледом, с чашкой горячего кофе и затертой книжкой, перечитываемой по сорок последнему разу. Как будто обняли родные руки. Бабушка, которая умерла, когда ты был ребенком. Ты вроде и забыл уже те ощущения, но нет, они лежали далеко, ты просто их хранил, холил и лелеял. И берег, чтобы вспомнить о них в такой вот ненастный день. И согреться.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда я спрыгнул с чаши с другой стороны, все сидели на полу с достаточно мрачными лицами.

— У нас кто-то умер?

— Ты. Мы думали, что умер ты.

— Не дождетесь! — На душе, или что там есть у зомби, было легко. — А как узнать, получилось или нет?

— А ты закрой глаза и прислушайся к себе.

      Я так и сделал.

      И то, что я почувствовал ... Не передать словами. Как будто крошечный котенок свернулся комочком на груди и мурчал, втягивая-вытягивая тонкие коготки и подставляя крохотную голову под ласкающую руку. Давно забытое ощущение уюта разом нахлынуло на меня, окутав с головы до ног, и покорило меня навсегда.

Я резко открыл глаза и сказал первое, что пришло в голову:

— Он такой теплый!

Милвус рассмеялся хриплым от волнения голосом:

— Конечно! Он же дух огня! Быть теплым его призвание.

      И правда ведь. Ничего глупее сказать я не мог. Но настроение все равно было хорошим.

      Мы все вернулись в замок. Мне принесли обед (такой же как ужин и завтрак), и я заснул. Видимо, от потрясения. Проснулся к вечеру, и моя экскурсия продолжилась.

      А на следующее утро пора было возвращаться. Меня так же пошли провожать Птах и двое, знакомых по дороге сюда, телохранителей. Тот же лес, то же место отправления. Мгновение с зажмуренными глазами — и я снова в пустыне.

Глава 5.

      Я резко вдохнул раскаленный воздух. Как же тут жарко, верните меня обратно! Обернувшись, я увидел, как потухает марево. Так, теперь бы вспомнить эти шаги на запад и восток, а то блуждать мне здесь все отпущенные сорок лет, как Моисею.

      Я прикрыл глаза, вспоминая. На юг сто сорок шагов, потом на восток еще семьдесят. Значит, сейчас семьдесят на запад и сто сорок на север. Да же?

      И я принялся отсчитывать шаги. Пришел на место. Вроде похоже. Никого нет. Оглянулся посмотреть и увидел кончик палатки, выглядывающий из-за бархана. Скорее всего, это Хамид.

      Я поразился его способностям. Это просто талант, побывав на месте всего один раз, прийти туда же, с точностью десяти метров.

      Пообщавшись с Хамидом, я узнал, что сегодня он ждал меня последний день. Так что я еще вовремя попал.

      И мы пустились в обратную дорогу. Те же пески, ветер и отрывистый лай гиен по ночам.

      Хамид гостеприимно делился со мной припасами, но я отказывался, ссылаясь на свои. Простая еда для меня бесполезна, а ему пригодится. Я же питался заготовленным у фениксов мясом. Сам Птах собственной персоной как-то по-особенному подпалил куски, да так, что сверху образовалась твердая корка, а вот внутри… М-м-м… Объедение… сырое свежее мясцо с кровью. Что может быть вкуснее!

      Через неделю я сел в самолет Тунис — Москва.

      Прибыв в родной город, перво-наперво отправился на работу. Ключ-то от квартиры у Арсения Пантелеймоновича, так что, этот мой порыв был обусловлен не рабочим рвением, а вполне приземленными причинами.

      По пути на работу украдкой пытался выяснить, какой сегодня день. Заказывая билет на самолет, я просто попросил ближайший, не обращая внимания на даты, а сейчас вот озаботился. Две недели я ходил по Сахаре, а вот время пребывания у фениксов осталось для меня загадкой. Оказалось, у них я пробыл еще неделю. Так что, в общей сложности, отсутствовал я три недели.

      На работе все было по-прежнему. Тот же размеренный ход жизни, Арсений Пантелеймонович, держащий в ежовых рукавицах всех сотрудников, разрывающийся от звонков телефон, снующие по коридорам люди, все знакомое и привычное.

      И я вновь окунулся в жизнь.

      На удивление, стало все получаться. Не то, чтобы я сомневался, фениксу-то врать нет причины. Просто одно дело — знать что-то, и совсем другое — видеть наглядное исполнение.

      Из временной подработки у меня через два месяца был свой ведущий отдел, и я собирался открывать еще три филиала в разных городах. Закончил экстерном университет. Сменил квартиру. Купил машину.

      И то чувство тепла, живущее у меня в груди… Оно не покидало меня никогда. Оказывается, мне не хватало этого. Мои притупившиеся чувства не способны были обеспечить меня такими ощущениями. Если накатывала паника или тревога, или я начинал сомневаться в себе, я просто закрывал глаза, как тогда, в храме, и слушал мой внутренний огонек. Помогало всегда.