Стихи о вампирах (сборник) - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников". Страница 11

Вурдалак

Трусоват был Ваня бедный:

Раз он позднею порой,

Весь в поту, от страха бледный,

Чрез кладбище шел домой.

Бедный Ваня еле дышет,

Спотыкаясь, чуть бредет

По могилам; вдруг он слышит,

Кто-то кость, ворча, грызет.

Ваня стал; – шагнуть не может.

Боже! думает бедняк,

Это верно кости гложет

Красногубый вурдалак.

Горе! малый я не сильный;

Съест упырь меня совсем,

Если сам земли могильной

Я с молитвою не съем.

Что же? вместо вурдалака —

(Вы представьте Вани злость!)

В темноте пред ним собака

На могиле гложет кость.

К. Случевский

Статуя

П. В. Быкову

Над озером тихим и сонным,

Прозрачен, игрив и певуч,

Сливается с камней на камни

Холодный, железистый ключ.

Над ним молодой гладиатор:

Он ранен в тяжелом бою,

Он силится брызнуть водою

В глубокую рану свою.

Как только затеплятся звезды

И ночь величаво сойдет,

Выходят на землю туманы, —

Выходит русалка из вод.

И, к статуе грудь прижимая,

Косою ей плечи обвив,

Томится она и вздыхает,

Глубокие очи закрыв.

И видят полночные звезды,

Как просит она у него

Ответа, лобзанья и чувства

И как обнимает его.

И видят полночные звезды

И шепчут двурогой луне,

Как холоден к ней гладиатор

В своем заколдованном сне.

И долго два чудные тела

Белеют над спящей водой…

Лежит неподвижная полночь,

Сверкая алмазной росой;

Сияет торжественно небо,

На землю туманы ползут;

И слышно, как мхи прорастают,

Как сонные травы цветут…

Под утро уходит русалка,

Печальна, бела и бледна,

И, в сонные волны спускаясь,

Глубоко вздыхает она…

Ф. Сологуб

* * *

Недотыкомка серая

Всё вокруг меня вьется да вертится, —

То не лихо ль со мною очертится

Во единый погибельный круг?

Недотыкомка серая

Истомила коварной улыбкою,

Истомила присядкою зыбкою, —

Помоги мне, таинственный друг!

Недотыкомку серую

Отгони ты волшебными чарами,

Или наотмашь, что ли, ударами,

Или словом заветным каким.

Недотыкомку серую

Хоть со мной умертви ты, ехидную,

Чтоб она хоть в тоску панихидную

Не ругалась над прахом моим.

Чертовы качели

В тени косматой ели,

Над шумною рекой

Качает черт качели

Мохнатою рукой.

Качает и смеется,

Вперед, назад,

Вперед, назад.

Доска скрипит и гнется,

О сук тяжелый трется

Натянутый канат.

Снует с протяжным скрипом

Шатучая доска,

И черт хохочет с хрипом,

Хватаясь за бока.

Держусь, томлюсь, качаюсь,

Вперед, назад,

Хватаюсь и мотаюсь,

И отвести стараюсь

От черта томный взгляд.

Над верхом темной ели

Хохочет голубой:

– Попался на качели,

Качайся, черт с тобой. —

В тени косматой ели

Визжат, кружась гурьбой:

– Попался на качели,

Качайся, черт с тобой. —

Я знаю, черт не бросит

Стремительной доски,

Пока меня не скосит

Грозящий взмах руки,

Пока не перетрется,

Крутяся, конопля,

Пока не подвернется

Ко мне моя земля.

Взлечу я выше ели,

И лбом о землю трах.

Качай же, черт, качели,

Все выше, выше… ах!

* * *

Дышу дыханьем ранних рос,

Зарею ландышей невинных:

Вдыхаю влажный запах длинных

Русалочьих волос, —

Отчетливо и тонко

Я вижу каждый волосок;

Я слышу звонкий голосок

Погибшего ребенка.

Она стонала над водой,

Когда её любовник бросил.

Ее любовник молодой

На шею камень ей повесил.

Заслышав шорох в камышах

Его ладьи и скрип от весел,

Она низверглась вся в слезах,

А он еще был буйно весел.

И вот она передо мной,

Все та же, но совсем другая.

Над озаренной глубиной

Качается нагая.

Рукою ветку захватив,

Водою заревою плещет.

Забыла темные пути

В сияньи утреннем, и блещет.

И я дышу дыханьем рос,

Благоуханием невинным,

И влажным запахом пустынным

Русалкиных волос.