Макроскоп (др. перевод) - Пирс Энтони. Страница 13

Как бы не так!

У нее хватило такта покраснеть.

— Ну, да. Я так и думала, Иво. Извините. Я так много слышала о Шене, когда вы приехали…

— Что вам рассказали о Шене?

— Об этом можно небольшую книгу написать. Как вы с ним встретились, Иво?

— С Шеном? Да я его в глаза никогда не видел.

— Но…

— Вы слышали о проекте? О том, который он…

Она посмотрела в сторону и прядь волос задела его щеку. Она сознательно флиртует. Нет, она естественна, просто такой уж он возбудимый.

— Да, — сказала она. — Брад об этом мне тоже рассказывал. И о том, что Шен жил в колонии свободной любви. Только…

— Видите ли, я не жил с ним в одной палатке.

— Да, понимаю. Но почему же только вы знаете, где его можно найти?

— Я не знаю. Брад знает. Знают также другие участники проекта, но помалкивают.

Она зарделась, но на этот раз от обиды. Иво почувствовал, как напряглись мускулы на ее ноге. Не нравится ей, когда дурачат.

— Брад мне сказал, что только вы сможете позвать Шена.

— Ну, это мы с ним так договорились.

— Брад знает, где Шен, но не может поехать к нему сам? Это выглядит неправдоподобно.

Тележка остановилась, они приехали. Да, это вряд ли был тоннель любви.

— Брад не может поехать сам. Вы меня можете называть посредником или личным секретарем. Точнее всего — справочное бюро. Шен просто не выйдет, если я не позабочусь об этом. Он не беспокоится по пустякам.

— Неземной враг, из-за которого стоит вся программа исследований, разве этого недостаточно?

Значит, она уже знает, что Брад все ему рассказал.

— Я, знаете ли, не уверен, что Шен — гений.

— Об этом мне Брад говорил много раз. Интеллектуальный коэффициент, который невозможно измерить, и абсолютно аморален. Но это тот самый случай, когда он нужен!

— Это мне еще предстоит решить.

Они вошли в обычную комнату — большое помещение, совсем как на Земле, кресла и несколько игральных столиков. У входа висели щиты с табличками — каждый щит показывал места в каком-либо состязании. На каждой табличке было написано имя.

— Кто такой Бланк, — спросил Иво, прочитав имя, написанное на первом щите.

— Это его настоящее имя [16], — ответила Афра. — Фред Бланк, из технической службы. Он чемпион по настольному теннису. Хотя я сама не считаю, что следует… ну, я хочу сказать, что это комната для ученых со степенями, то есть для отдыха.

— А что, техникам нельзя отдыхать?

Она ответила, смутившись:

— Вон сидит Фред, журнал читает.

Это был давно не стриженый негр в комбинезоне. Рядом с ним сидел белый ученый, толстый и добродушный. Оба были разгорячены, очевидно, игра только закончилась. Иво показалось, что только Афра чувствовала неловкость, — это говорило кое-что о ней и о других сотрудниках станции.

Ученые уважали талант, где бы он не проявлялся; у Афры же были другие критерии. Толстяк сейчас, должно быть, завидовал тому, как Бланк умеет работать ракеткой, и не обращает внимания на такие мелочи, как образование.

В центре комнаты возвышался пьедестал, на котором на уровне глаз была помещена сверкающая статуя. Это была модель парового экскаватора, как на картинке в исторической книге, с маленьким изящным ковшом. Островерхая вогнутая крыша кабины, покрытая черепицей, придавала сходство с деревенским коттеджем. На двери был укреплен яркий полумесяц. В ковше лежал крошечный мраморный глобус, столь тщательно и любовно сработанный, что можно было разобрать на нем очертания Северной Америки.

На пьедестале были высечены замысловато украшенные буквы — SPDS.

— Что они означают?

Афра опять выглядела смущенной.

— Брад называет это — «Одетая в Платину Тайна», — тихо сказала она, хотя никого рядом не было. — Так оно и есть. Я имею в виду, что действительно все покрыто платиной. Он это сконструировал, а в мастерских изготовили. Всем очень нравится.

— Но эти буквы — SPDS, — не означают ли они…

Она слегка покраснела. Ему это нравилось — консерватизм был их общим качеством, хотя в остальном их взгляды сильно различались.

— Сами у него спросите. — Она сменила тему. — Мы тут говорили о высоких материях, а о вас забыли. Откуда вы приехали, Иво? То есть, где вы жили после проекта?

— В основном я странствовал по Джорджии. Все, кто участвовал в проекте, получили гарантированный доход, по крайней мере, на первое время. Это немного, но мне хватало.

— Это очень интересно. Я родилась в Маконе. Джорджия мой родной штат.

— В Маконе! А я и не знал.

На самом деле он знал, но только не мог сказать, откуда.

— Что интересного в Джорджии? Вы там знаете кого-нибудь?

— Можно сказать, что так. — Как ей рассказать о десяти годах безделья, о том, как он путешествовал по дорогам жизни своего предка?

Она не настаивала.

— Я должна вам показать изолятор. Брад попросил. Наверное, он хочет, чтобы вы точно обрисовали Шену ситуацию.

Иво двинулся за ней. Он недоумевал, что такого можно увидеть в изоляторе, но удовлетворился ее объяснением. С каждой минутой он узнавал о ней все больше и жаждал знать все, и хорошее, и плохое.

— Одного не понимаю, — сказала Афра раздраженно. — Почему Шен был в другом проекте. Он должен был быть вместе с Брадом.

— Он скрывался. Вы знаете притчу о хорошей рыбе?

— О хорошей рыбе? — она мило нахмурилась.

— Рыбак, когда вытащил сеть, оставил хорошую рыбу, а плохую выбросил в воду, — Евангелие от Матфея, ХІІІ:48.

— Не вижу связи.

— Представьте, что вы рыба в том озере. Какой рыбой вы хотели бы быть?

— Хорошей, конечно. Мораль притчи в том, что на хороших людей снизойдет милость божья, а плохие погибнут.

— Так что же случается, фактически, с хорошей рыбой?

— Ну, ее отвозят на рынок, а затем… — она запнулась. — Как минимум, от них есть польза.

— А в это время плохие рыбы плавают, как ни в чем ни бывало, поскольку рыбаку они не нужны. Я бы хотел быть одной из них.

— Возможно, вы и правы, если так подходить, но какое это имеет отношение к… — она опять прервалась. — Зачем им нужно было столько гениев вместе в проекте Брада?

— Это было не мое дело. Я думаю, что Шен хотел жить сам по себе, а не быть подопытным кроликом. Вот он и спрятался там, где его никто не мог найти. Плохая рыба.

— У Брада не было проблем. Я знаю, он дурачил их не меньше, чем он дурачил меня. Он гораздо умней, чем говорит о себе.

Иво вспомнил, что Брад представился ей, как коэффициент сто шестьдесят.

— Неужели? А мне он всегда казался обычным парнем.

— На него похоже. Он ладит Со всеми, и проходит много времени, прежде чем понимаешь, насколько он умен и проницателен. Благодаря ему проект имел такой успех — вы, конечно же, знаете. Несмотря на то, что он заявляет, что дурак по сравнению с Шеном. Я уж было полагала, что он выдумал Шена, чтобы меня позабавить, но тут этот кризис…

— Да, со мной было почти то же самое. Но сейчас, выходит, я должен поверить в Шена, хотя я очень хотел бы забыть о нем. Потому что иначе непонятно, что я здесь делаю.

Она улыбнулась.

— Я бы вам посоветовала не жалеть себя, если бы сама часто не делала того же. Никто не хочет казаться глупым, но рядом с Брадом…

— Да, — согласился он.

Они вошли в изолятор. Их встретил запах асептиков, неизменный атрибут унылой чистоты больницы.

— Вот они, все пятеро. — Афра указала на сидящих в ряд мужчин. — Доктор Джонсон, доктор Санг, доктор Смит, доктор Мбслети, мистер Холт. Все пятеро — известные астрономы и криптологи.

— Джонсон? Холт? Санг? Я слышал эти имена раньше.

— Должно быть, Брад упомянул их, если вы не знакомы с их работами. Наиболее интересные планеты были названы их именами. Разве Брад вам не объяснил?

— Он показал мне несколько планет. Теперь вспомнил, просто сразу не сообразил.

Иво посмотрел на сидящих людей. Доктор Джонсон был благообразным стариком, с волосами и бровями цвета стали, глубокие морщины вокруг глаз говорили о сильном характере. Он напряженно смотрел в одну и ту же точку, будто решал какую-то сложную головоломку.