Макроскоп (др. перевод) - Пирс Энтони. Страница 74

— Я хотела поступить так же как боги, так же, как Анат вернула Алияна, — пояснила она. — Но у меня ничего не получилось.

— Мне ничего не говорят эти имена.

— Ну-у, вы наверное прибыли очень уж издалека. Я вам все расскажу: Эл — верховный бог канаанцев, Эл-бык, повелитель Солнца, жена его — Ашарат, повелительница морей, богиня-мать. Родили они сына — Ваала, бога гор, повелителя бури и дождя.

— Очень интересно, — сухо заметил Иво, соображая, зачем это ему может понадобится. — А как это связано с вашим…

— Я же рассказываю, дорогой. Сыном Ваала был Алиян. Вдвоем они вступили в битву с Мотом — повелителем летнего зноя, живущим глубоко в чреве Земли. Они не вернулись, и Анат пошла за ними. Она была сестрой Алияна и, разумеется, его женой.

— Разумеется. — По-видимому, кровосмешение не считалось дурным тоном у богов. — И все они одна семья.

— Да. Она нашла тело Алияна в царстве мертвых, вознесла его на гору Сафон и похоронила его там, сопровождая все множеством жертвоприношений. То же самое проделала я со своим любимым. Я достала ему замечательный каменный гроб…

— Понимаю.

Она поняла намек и вернулась к легенде.

— Затем Анат убила Мота, который убил ее мужа. Она рассекла его тело серпом, размолола плоть его на мельнице и разбросала по полю, после этого он умер.

— Не сомневаюсь.

— Она вернула этим Алияна и посадила его на трон Мота. Вот почему осень сменяет лето с тех пор каждый год. Когда Анат убила Мота, люди смогли собрать урожай.

Век живи, век учись! Это был еще один вариант легенды о смене времен года, которую Иво уже не раз слышал в других интерпретациях.

— Но вам не удалось воскресить своего любимого?

— Нет, я пыталась, но боги оставили меня. Он просто сгнил. Именно поэтому я не уважаю Мелката.

— Я вам сочувствую. Он вправду мог бы сделать для вас больше.

— Все проходит, — философски заметила она. — Меня покинул мой любимый, и ваша любовь безответна. Почему бы нам не представить, что я — это она, а вы — тот человек, которого когда-то я любила. Мы поразвлекаемся вместе, в то же время оставаясь верными своей памяти.

Он просто опешил от этого предложения, облеченного в такую форму, и хотел уж гневно отказать, но передумал. Иво не знал ее истинных намерений, они вполне могли быть циничными, но тело ее было сильным аргументом, делая это предложение особенно привлекательным. Он верил, что еще вернется к Афре каким-то образом, ведь этот мир был чуждым ему. Но дело даже не во времени или расстоянии, которые их разделяли. Афра никогда не будет принадлежать ему, по крайней мере до тех пор, пока влюблена в мертвеца. До тех пор, пока необходимым условием выполнения их совместного задания будет отказ Иво от своей жизни в пользу безжалостного и гениального Шена.

К чему пытать себя постоянным воздержанием, зная, что мечтам твоим не суждено сбыться. Почему бы тогда не прибегнуть к доступному… Что это будет стоить ему?

— Хорошо, — сказал он.

Айя помогла ему снять тогу, и ее нежные прикосновения придавали некую интимность происходящему, они рухнули на груду шкур, тело прижалось к телу. Его левую руку пронзила боль, и она онемела.

— Говори мне слова любви, — прошептала она, не открыв еще свое тело. — Скажи мне, что ты чувствуешь.

О, нет!

— Я не могу, я никогда раньше не говорил о любви.

— Понятно, почему ты не произвел на нее впечатления! Разве ты не знаешь, что самой лучшей лаской для женщины являются слова любви, которые ей шепчут на ухо. Спеши, мне хочется спать.

Он попытался придумать что-нибудь соответствующее моменту, но его несколько отвлекало ее дыхание. На ощупь она была столь же пышна, как и богиня Астарта, но помоложе.

— Я не умею говорить о любви, поэтому скажу словами другого человека, они из поэмы «Вечерняя песня», которую написал…

Откуда ей знать о Сиднее Ланье, который родится через несколько тысячелетий…

Она промолчала, и он начал читать поэму:

Последние две строфы он прочитал с некоторым раздражением, в финикийском переводе была утрачена рифма и размер. Он ждал ее реакции, но ничего не последовало.

Она спала.

Утром она проснулась раньше его. Когда он вышел из спальни, она примеряла на себя наряды из богатого гардероба этого дома.

— Нет, все это не годится, — сказала она, удрученно, качая головой. — Слишком заметно.

— Заметно?

— Если я выйду в этом на улицу, каждый прохожий будет глазеть на меня.

В ее прогноз можно было поверить, она была чрезвычайно привлекательной девушкой, как ночью, так и при свете дня.

— Как я вам понравилась прошлой ночью? — спросила она с легкой иронией, правда Иво был в этом не уверен.

— Ну, пожалуй, я ожидал большего.

— То есть?

— Вы уснули.

— О, да. Так всегда случается. Поэтому мне нравится, когда меня держит мужчина.

Иво безуспешно пытался понять о чем она говорит.

— Держать вас действительно возбуждающее занятие, но я был немного разочарован.

— Это еще почему?

— Честно говоря, я думал, что мы займемся любовью.

Она повернулась к нему, на ней была пурпурная накидка, доходящая до талии и больше ничего. Какой симпатичный животик, отметил про себя Иво.

— Так вы ничего не сделали?

— Я же сказал — вы спали.

— Разумеется.

Иво сердито посмотрел на нее.

— Вы хотите сказать, что мне надо было Этим заниматься несмотря ни на что?

— Конечно, сколько угодно.

— Может, в другое время, — сказал он, сердясь то ли на себя, то ли на нее.

Они провели день чревоугодничая и отдыхая, так как было неизвестно, когда такая возможность представится им в следующий раз. Айя урывками знакомила его со своей биографией. Родилась она в царстве Урарту, по ее представлениям, Урарту было самой цивилизованней страной в мире. Так как она была дочерью торговца, вскоре ей пришлось перебраться в одно из варварских арамейских государств. Достигнув необходимого возраста, она должна была пожениться с принцем города Сидон.

— Он был человеком, которого я любила. Если Ваал не спас принца, то какой же он после этого бог?

Но она так и не увидела Сидон. Их торговый корабль был перехвачен галерой из Тира, а ее любимый погиб в схватке. Так, год спустя, она оказалась здесь в положении заложника. Ей постоянно угрожала опасность присоединиться к служителям храма в качестве ритуальной проститутки. Только наличие связей у ее богатых родителей спасало от этого, так как заложник, которого скормили Мелкату, терял свою ценность. Но правда состояла в том, что ее семья испытывала некоторые трудности и в настоящее время была совсем небогата, и как только жрецы узнают об этом, у нее уже не будет прикрытия.

— Теперь вы понимаете, я все время ждала возможности бежать отсюда. И теперь, благодаря вам, мне такая возможность представилась.

Иво заметил кое-какие противоречия в ее повествовании, но не стал заострять на них внимание. Несомненно, ее прошлое было прозаичнее, чем она его изложила.

— Как далеко отсюда Урарту?

— Очень далеко. Но я не хочу туда ехать. Политическая ситуация изменилась, и моя семья не может меня принять. Я поеду с вами.

Иво пожал плечами. Он ценил ее помощь, но не представлял, куда же они смогут направиться. Прежде всего им нужно было выбраться с острова диаметром в милю, которым являлся Тир, а потом уже строить далеко идущие планы.

Они собрали столько припасов, сколько могли скрыть под просторными плащами — караваи хлеба, сушеную рыбу, маленькие кувшинчики с вином. Хозяин дома был слишком хитрым человеком, чтобы, отлучаясь надолго, оставлять дома какие-то ценности; Иво не нашел ни золота, ни драгоценных камней. Он расспросил Айю о монетах и по ее недоуменному ответу понял, что их еще не изобрели. Торговля велась в основном по бартеру, в качестве общего эквивалента все больше использовались меры драгоценных металлов, но до полной стандартизации денежного обращения было еще далеко.