Единожды солгавший (сборник) - Крюкова Тамара Шамильевна. Страница 19

Наташа, потупившись, промолчала. Ещё никогда Беляев не казался Лине таким омерзительным. Приударил за Наташкой ради смеха, а та, дура, не видит, что она ему до лампочки. Ну и пусть. Войдя в кабинет, Лина подошла к парте, где сидел Юра Круглов, и положила портфель на свободное место.

– Я с тобой сяду, – сказала она тоном, не терпящим возражений.

Юра молча кивнул. Да и кто бы стал возражать Удальцовой? При ней он всегда робел. Она подавляла своей напористостью. Её было слишком много, начиная от чересчур громкого голоса, очень броской внешности и кончая её неугомонной активностью. Меньше всего Круглову хотелось сидеть с Удальцовой за одной партой, но сейчас даже это соседство не так огорчило его, как то, что Наташа пересела к Беляеву. Почему она выбрала его? Видно же, что она ему не нужна. Сегодня её позвал, а завтра побежит к другой девчонке. Что могла в нём найти Наташа? Она такая умная, рассудительная – и вдруг Беляев.

Лина, закрыв ладонями уши, состязалась с назойливо трезвонящим телефоном: кто – кого. Она решила ни за что не поднимать трубку.

Аппарат звонил, и звонил, и звонил. Наконец она не выдержала и сдалась.

– Опять ты? Что ты ко мне привязался? – резко спросила она.

– Лин, не бросай трубку. Я с тобой нормально поговорить хочу.

– Ты, оказывается, и нормально умеешь? Не замечала, – съязвила Лина.

– Опять ты за своё. Если ты на меня из-за Сафоновой окрысилась, то она мне как носорогу приставка. Хочешь, я её завтра кину?

– Оставь Наташку в покое. Я тебя как человека прошу.

– О’кей. На фиг она мне? А ты со мной будешь встречаться?

– Пошёл ты! – в сердцах воскликнула Лина.

– Вот ты как! Ладно. От добра добра не ищут. Будем с Сафоновой дружить. Она-то меня ценит. Хочешь, завтра портфель за мной таскать будет?

На следующий день Беляев жаловался, что потянул на тренировке руку. Видя, что Наташа тащит портфель этого жлоба, Лина вспылила:

– Наташка, должна же у тебя быть гордость. Что ты, как собачка, ему прислуживаешь? Ну посмотри на него. Что в нём хорошего? Двоечник и тупица.

Непонимание между подругами достигло предела. Наташа старалась не замечать, как Лина всё время пытается настроить её против Стаса. Как из кожи вон лезет, чтобы вбить между ними клин, но всему есть предел. Стас прав: Лина обзавидовалась. А ещё, называется, лучшая подруга.

– Почему ты так стараешься нас поссорить? – резко спросила Наташа. – Может, сама в него влюбилась, а теперь не знаешь, как отбить?

Лина опешила. Она и помыслить не могла, что Наташка обвинит её в симпатии к Беляеву. Это было настолько нелепо, что она сначала потеряла дар речи. Некоторое время девчонки шли молча, окутанные плотным коконом враждебности. Наконец Лина произнесла:

– Если ты думаешь, что мне нужен Беляев, то ошибаешься. Больше я про него слова не скажу. Разбирайся сама. Только смотри не нарвись.

Стас знал, что рано или поздно добьётся, чтобы Удальцова с ним встречалась. Ни одна девчонка не ломалась так долго: обычно только свистни – и они тут же бегут. И ни одна не нравилась ему, как Лина. Он был уверен, что она бесится из-за ревности, но из гордости не хочет признаться, и теперь этому было подтверждение: записка, написанная размашистым почерком:

Увидев, как Стас сунул в дневник чью-то записку, Наташа насторожилась. Кто ему написал? И чего хочет? Она знала, что Беляев нравится многим девчонкам, и не собиралась его уступать. Улучив момент, Наташа тайком вытащила обрывок бумаги в клеточку, и её бросило в жар. Знакомые размашистые буквы вопили о надвигающейся беде. Ай да Удальцова! Ай да подружка! Змея! Хочет отбить у неё парня. Наташа пыталась подбодрить себя, что не всё потеряно. После уроков она сделала отчаянную попытку увязаться за ним. Она взяла его за локоть, но он резко выдернул руку и сердито уставился на неё.

– Что ты за мной тащишься? Тебе что, делать нечего? Могут у меня быть свои дела? Я не твоя собственность, понятно?

Теперь всё было понятно. Не оставалось ничего другого, кроме как идти домой одной, но ноги сами понесли её к скверу. Прячась в арке стоящего рядом дома, она украдкой следила, как Беляев высматривает Линку. Пошёл снег. Он падал крупными хлопьями. Снежинки оседали на ресницах Наташи и, смешиваясь со слезами, талыми ручейками текли по щекам. Вот из-за заснеженных кустов вынырнула красная шапочка Удальцовой. Девчонка быстрыми шагами направилась к Стасу. Он бросился ей навстречу.

«Он никогда не спешил так ко мне», – подумала Наташа, и обида тисками сжала ей грудь.

Когда после уроков Беляев убежал, оставив Наташу в растерянности стоять на ступеньках, Юра сразу понял, в чём дело. От Беляева следовало ожидать, что он переметнётся к Удальцовой. Он давно к ней подкатывался. Удальцова ему под стать. Такая же выпендрежница – два сапога пара.

А что если именно сейчас, когда Наташа нуждается в чьём-то сочувствии и понимании, признаться, как давно она ему нравится? Тогда она поймёт, кто её настоящий друг. Лучшего момента может не представиться. Юра пошёл искать Наташу. Скоро он увидел её. Под аркой снега не было, и асфальт казался по-особенному траурно-чёрным на фоне торжественной белизны. Усыпанные снегом деревья и кусты были похожи на облака. Мир парил, лёгкий и воздушный, и только Наташа сиротливо стояла в стороне от праздника. При виде девочки Юра оробел, и решимости у него поубавилось. Некоторое время он собирался с духом, прежде чем наконец приблизился и, тронув её за плечо, тихонько окликнул.

Наташа обернулась и сквозь слёзы, застилавшие глаза, увидела Круглова.

– Наташа, я должен тебе сказать…

– Тебя ещё тут не хватало. Уйди, прошу, – оборвала она его на полуслове.

– Не уйду. Я хотел сказать, что Беляев тебя не стоит. Не обращай на него внимания.

– Спасибо за совет. Всё? Тогда уходи, – отрезала она.

– Не сердись, я понимаю, что тебе плохо, но только ты должна знать. Ты… В общем, ты мне очень нравишься. Давай с тобой дружить, – на одном дыхании выпалил он, будто сбросил с себя тяжёлую ношу.

Наташу охватила злость. Она даже не вдумывалась в смысл произнесённых слов. Не хватало только жалости от этого мозгляка Круглова. Как будто без него ей мало унижения.

Она стиснула кулаки и выкрикнула ему в лицо:

– Я по горло сыта друзьями! И не ходи за мной! Никогда! Терпеть не могу!

Юра понурил голову и зашагал прочь. Всё было кончено. Конечно, разве он может нравиться такой девчонке, как Наташа.

Лина порывистым шагом подошла к Беляеву. Её тошнило от его самодовольной ухмылочки.

– Ты зря, Беляев, сияешь, как раковина после «Комета». Я хотела с тобой раз и навсегда поговорить. Оставь Наташку в покое.

– Нес! Считай, что уже оставил. Всё, что скажешь.

– И от меня отвяжись, понятно?

– А вот это не понятно. Чем я тебе не хорош, ну скажи?

– Всем. И тем, как ты обращаешься с Наташкой, в том числе.

– Да ладно тебе. Защитница прав человека. Она сама напрашивается.

Стас с удовольствием разглядывал Лину. Раскрасневшаяся от мороза, в яркой шапочке и белой шубке, она была на редкость симпатичная. Даже в том, что она злилась, была своя прелесть. Он неожиданно сграбастал её и прижался губами к её губам. Опешившая в первый момент, Лина изо всех сил оттолкнула его и вдруг услышала голос Наташи.

– Вот, значит, какая ты. Подружка. Я тебя ненавижу, ненавижу!

Наташа развернулась и побежала прочь.

– Всё из-за тебя, дурак! – крикнула Лина Стасу и бросилась вдогонку за подругой.

– Наташа, стой!

Но Наташа, не оборачиваясь, неслась, не разбирая дороги, прямо по сугробам, через сквер к дому. Вбежав в квартиру, она услышала на площадке шаги и треньканье звонка. Не снимая пальто, Наташа долго стояла, прислонившись к двери, словно преграждая путь тому, кто настойчиво жал на кнопку звонка.