Беглец - Поселягин Владимир Геннадьевич. Страница 45

Похоже, за тридцать шесть лет, что станция здесь находится, общий ремонт у неё так и не проводили. Для меня это проблемой не являлось, отремонтирую, я как раз на этом специализируюсь. Но если так дальше пойдёт, то с захватом я вообще проблем не вижу. Такое впечатление, что противодиверсионная защита просто отключена, чего не может быть в принципе: с лихими парнями, что пребывают тут на постое или развлекаются, нужно держать ухо востро.

Местные воздуховоды, по которым циркулировал воздух, были узкими, станция-то малая, потребление не такое большое. Они очень напоминали те, по которым ползал Брюс в первом «Орешке». Работая локтями, я подполз к сетке выхода вентиляции, откуда был виден свет, и осторожно выглянул.

М-да… Огромный зал диспетчерской с двумя десятками кресел, пультов и другого оборудования был практически пуст. Всё оборудование было выключено, кроме одного, за которым устроился на удивление полный мужчина, что-то жравший, по-другому не скажешь. Под ногами у него валялись обёртки, на пульте стояли тарелки, всё было загрязнено и вызывало отвращение видом этого хряка и его рабочим местом.

Вздохнув, я отдал приказ одному диверсанту подключиться к местной сети, подобрать пароль и дать мне доступ к ней. Тот по соседней шахте спустился, осторожно снял решётку, которая находилась на уровне пола и, выдвинув наружу сенсор, осмотрелся, после чего выскользнул наружу и спрятался среди отключённых пультов.

Система местной службы безопасности была, как ни странно, активна, в центре управления станциями она действовала, поэтому дроиду пришлось сперва повозиться с ней и сделать кратковременное отключение. Всего на двадцать секунд – ещё пять секунд, и искин, отвечающий за безопасность, поднимет тревогу. За это время, пока та бездействовала, дроид подсоединился к пульту, за которым сидел толстяк, продолжавший насыщаться и не обращавший внимания на показания, которые выводились на пульт, установил подслушивающее устройство и чип на коммутатор связи, дав мне доступ к местной сети. После этого дроид стремительно добрался до выхода вентиляционной системы и скрылся в ней, установить на прежнее место решётку. Толстяк так ничего и не заметил, да и система контроля в зале снова включилась вовремя, отчего искин и не подал сигнал тревоги. Двадцати пяти секунд не прошло. Успели.

Я хотел было уже отдать приказ дежурному дешифратору по каналу с чипом взломать сеть и выдать мне пароль, как створка входа ушла в сторону и в зал стремительно вошёл высокий худощавый мужчина в комбезе управленца.

– А-а-а, Маза! – рявкнул он. – Ты чем опять занимаешься на рабочем месте?! Только что танкер с топливом пришёл, кто будет направлять его по топливным терминалам?!

– У меня обед, – пробурчал тот, не переставая жрать.

– Да у тебя постоянно обед, жирная рожа. Проваливай, чтобы я тебя здесь не видел!

Толстяк собрал обёртки и посуду с остатками еды и невозмутимо направился к дверям, пробормотав у входа что-то о том, что пусть попробуют найти диспетчера с таким же, как у него, опытом.

Садиться на место толстяка неизвестный не стал, а активировал соседний пульт, заодно вызвав бытовых дроидов, которые за пару минут отмыли рабочее место жирного диспетчера.

Пока новый диспетчер довольно профессионально руководил, отдавая приказы танкеру и ещё одному судну, что сейчас медленно проходило через минный кластер, я полз в сторону помещения, где находились искины. Конечно, можно подключить дешифраторы и через рубку управления, но взлом займёт куда больше времени, чем напрямую, к тому же нужно куда-то деть диспетчеров на несколько суток. Как ни смотри, а это привлечёт к себе внимание.

Взламывать местную сеть не требовалось, у меня теперь был полный доступ старшего администратора. Диверсант, используя оптику, записал, как тот, щёлкая по клавишам – как архаично, обычно пароль отправляют одним пакетом через нейросеть, – набрал на пульте пароль, и скинул мне запись, так что я набрал на своём наручном коммуникаторе этот пароль, и у меня, как и у администратора, появился свободный доступ. И пока я полз к искинам, то вошёл в сеть и отправил запрос, посмотрев примерное время прибытия транспорта. Информация меня в принципе порадовала. Тот с несколькими крупными заказами должен был прийти ориентировочно через месяц. Это было хорошо. Конечно, чуть больше трёх недель ждать придётся, но это не два месяца. К тому же, что делать первую неделю, я прекрасно знал.

Чтобы попасть к бункеру, где находились искины, пришлось проползти ещё четыреста метров. Причём не напрямую. Двадцать метров вперёд, после поворота направо ещё пятнадцать метров, на шестьдесят спуститься, по небольшому техническому колодцу перебраться в другую систему воздуховодов, подняться на сорок метров, почти сто по прямой мимо реакторного отсека, и, наконец, после трёх поворотов я оказался у решётки воздуховода, за которой было видно полутёмное помещение, где на пультах помигивали многочисленные огоньки. Всё, я был на месте.

Я достал из сумки и расстелил на жестяном «полу» вентиляционного короба одеяло, забрался на него и под небольшой шум работы одного из дроидов, который срезал решётку, спокойно уснул. А что, я своё дело сделал, проследил: дроиды оказались у нужного помещения, а что делать дальше, они и сами знают. Лучше им не мешать, тем более по моим внутренним часам наступила глубокая ночь, на станции же было другое время, по столичной планете Люмер – вечернее.

Проснулся я в девять утра местного времени, как показывали часы на рабочем столе нейросети, их я ещё вчера перенастроил, почувствовав бурчание желудка, а также резкие позывы посетить туалет. Похоже, один из офицерских пайков всё-таки испортился, а я ведь перед сном, ужиная, чувствовал, что запах какой-то не тот. Скорее всего, была нарушена герметичная упаковка. В принципе, ничего страшного, но нужно посетить туалет. В этом-то и состояла проблема. Мне было нужно срочно.

Забираться в скаф как-то не хотелось, да и возиться с ним долго. Но совсем рядом, буквально в двадцати метрах, находилась уборная диспетчеров, десять кабинок и рукомойники. Почему не воспользоваться ими, тем более административный корпус, как я успел убедиться, фактически пуст?

Я связался с дешифратором. Они все, не отключая искины от шахт, чтобы те спокойно работали, подсоединились к их внешним выходам, с помощью которых техники, обслуживающие искины, и взламывали пароли. Делали они это очень тонко, чтобы те не забеспокоились и не подняли тревогу. Эти дешифраторы очень редки, их трудно достать, но мне повезло. Так вот, все пять дешифраторов были заняты, им, похоже, ещё дня два-три с ними работать. Всего в бункере было шесть шахт с искинами. Дешифраторы начали сразу подбирать ключики к управляющему искину, потом к тому, что отвечал за службу безопасности, к третьему, отвечающему за систему жизнеобеспечения, четвёртому – навигационному, пятому, который отвечал за вооружение. Шестой не имел определённой направленности, остальные искины использовали его для усиления своих задач, но его нам тоже нужно было взломать. Сделаем это позже.

Работа эта очень тонкая, не то что грубо ломать искины, вытащив их из шахт, именно поэтому и такой долгий срок. Главное, чтобы искины не поняли, что к ним подбирают коды, готовясь перепрограммировать. Даже когда дешифраторы подключались, искины этого не заметили и не почувствовали, хотя им должно было прийти сообщение о внештатном подключении к их портам, но этого не было. Специальные программы и специально сконструированные диверсионные дешифраторы были способны и не на такое.

Так вот, я связался с тем, что подбирал ключики к искину службы безопасности, и дал ему приказ отключить камеры около туалета. Тот сделал это, но искин подумал, что те вышли из строя, и отправил запрос в техническую службу на штатную замену. Уже зная местных техников, я был уверен, что ждать их придётся долго. Поэтому, быстро работая локтями, я добрался до вертикальной шахты, спустился, убрал в сторону крышку решётки – сигнализация уже была отключена – и, повиснув на руках, встал на края унитаза. Всё, я находился в одной из кабинок. Закрыв решётку и заперев замок на двери кабинки, быстро скинул комбез и занял сидячее место, судя по яростному бурчанию, засел я надолго.