Аквамариновая звезда - Леванова Татьяна Сергеевна. Страница 12

Маша поняла, что речь идет о ней, и ее сердце сильно-сильно забилось. Она с трудом дождалась, когда Морена закончит разговор. Но та, отложив трубку, уставилась невидящим взглядом в занавешенное шторой окно. Лишь когда вернулся Реал, морская дева очнулась и попросила его подождать снаружи.

—    Я все восстановила, — сказала Маша.

—    А где твои вещи? Только шуба, сумка и вот эта теплая одежда?—удивилась Морена.

—    Я же сказала, я сквозняк. Меня просто выдергивает из моего мира против воли. Дома сейчас зима, много снега и очень холодно.

—    Но так нельзя, ты должна оставить себе немного одежды, белья, какие-то туфли.

—    Зачем? — решилась спросить Маша. — Это только увеличит мой долг, а значит, и объем Зеленки, ведь я не смогу вернуть продукты, которые съела, дни, прожитые мной в «Ночлеге для пришельцев». Что меня ждет завтра?

—    Ты слышала мой разговор с Урием Алеем?

—    Я старалась не слушать.

—    Это совсем не тайна, — отмахнулась Морена. Она подошла к окну и отдернула штору. — Моя мама была морской девой, воспитательницей, занималась с приезжими малышами. У папы была кофейня на улице Розового жемчуга. Я была младше тебя, когда они погибли. Меня хотели отправить к тетке на ферму морской капусты, но я отказалась. Незадолго до смерти мама сделала мне один подарок, а вместе с ним взяла с меня клятву никогда ни от кого не брать денег, которых я не заработала. Это впечаталось мне в память сильнее всего. Поэтому я бросила учебу после гибели родителей и пошла работать морской девой. Меня не сразу взяли. Несмотря на все то уважение, которым пользовалась мама, и унаследованную от нее красоту. Сначала я просто прибирала за малышами, помогала морским девам. Потом меня заметили, но взяли не на мамино место, как я хотела, а для рекламы детских игрушек для плаванья. Там я долго не задержалась, поднималась все выше, пока не получила прогноз погоды. Сейчас я звезда и рада, что всего добилась сама. Больше всего на свете я боюсь упреков в том, что кому-то что-то должна. То же самое я сказала и Урию Алею — никогда ни от кого не приму денег, которых не заработала. Я никогда не трачу больше, чем зарабатываю. Для меня это важно, помогает помнить все, что пришлось пережить. Это обещание я дала маме.

—    Поэтому ты рассердилась на меня за кредит?

—    Конечно! У меня просто в голове не укладывается! Но я не могу бросить тебя в беде, понимаешь? Даже если бы ты не делала мне маникюр, все равно я бы тебе помогла, это наказание слишком жестоко. Но даже ради тебя я не могу принять деньги Урия Алея. А вдруг он меня ими попрекнет, когда мы будем уже женаты? Скажет, что я вышла за него замуж из-за денег.

—    Ты слишком много думаешь о деньгах, —улыбнулась Маша. — Я уверена, Урий Алей никогда тебе такого не скажет.

—    Зато ты совсем о них не думаешь, — ответила Морена без улыбки. — У меня накоплено немного, к тому же завтра со мной рассчитаются за эфир. Я смогу оплатить твой долг. Но ради твоей же пользы ты обязана будешь мне его вернуть. Не потому, что я жадная, а потому, что ты должна знать цену деньгам и независимости.

—    Так ты меня спасешь! — обрадовалась Маша. Она кинулась Морене на шею. — Я буду работать морской девой и все-все тебе верну! А еще каждый день буду делать тебе маникюр. А еще...

—    А еще ты поподробнее расскажешь мне о своих приключениях, хотя я по-прежнему не очень-то верю в сквозняков, — улыбнулась Морена. — Но предупреждаю, характер у меня не из легких, и тебе придется мириться с этим. Я буду тебя учить всему, что знаю. Как одеваться, как ходить, как разговаривать, как вести себя в обществе. Согласна?

—    Добровольно и с песней, — пошутила Маша. Ей не очень нравилась идея мириться с чьим-то характером и к тому же учиться одеваться и вести себя в обществе, но все это было куда лучше сердцеедов.

—    А теперь давай выберем одежду, которую ты оставишь себе. Не ходить же тебе в шубе!

Пока они выбирали, Маше на собственном опыте пришлось убедиться в тяжелом характере новой подруги. Вернее, наставницы и начальницы. Морена явно ставила себя выше Маши, командовала ею, не спрашивала ее мнения о нарядах, наотрез отказавшись, к примеру, оставлять серебристую юбочку и сплетенный из крупных розовых бусин топик. Она оставила белоснежные брюки, против которых девочка особенно протестовала, потому что ужасно боялась их испачкать.

—    Я буду всему тебя учить, — упрямо качала головой красавица. — Вот, посмотри, как эти брюки смотрятся с разными вещами: с этой желтой футболочкой — повседневно, а вот клюквенный топ с изумрудной разлетайкой — и можно пойти на вечеринку. Пока у тебя весь гардероб помещается в одной сумке, учись хитрить и подбирать вещи.

Маша с сожалением смотрела, как ее парики, косметику, музыкальные духи, наряды Реал выносит из комнаты, чтобы отправить обратно в магазины. Хотя еще до прихода Морены она наотрез от них отказалась, все равно сейчас было очень жалко. Тем более что утром все это валялось на полу неряшливой грудой, а теперь стало новеньким, словно только что с фабрики. Когда последняя коробка покинула апартаменты и у Маши осталась лишь школьная сумка-рюкзак и свернутый белый полушубок, как в тот день, когда она заселилась в комнату, Морена выплатила Машин долг, и проводница убрала с руки девочки путеводитель. Маша об этом совершенно не жалела, она не боялась заблудиться в городе, ведь у нее был фонарик колокольцев, всегда указывающий верный путь.

Без груды вещей стало легче дышать, яркие цвета комнаты начали бледнеть, апартаменты готовились к приему другого гостя, пропали подушечки и шторы. Маша вспомнила, что за неделю так ни разу и не посмотрела в окно своей комнаты, может быть, из него видно море — горизонт и небо? Но за окном были лишь мосты, лестницы и переходы, а еще пустые опаловые окна соседних зданий...

Глава 9

ВОЛЧЬИ НРАВЫ МОРСКИХ ДЕВ

Маша смущенно поздоровалась с незнакомым водителем ракушки, и ее усадили рядом с Мореной, которая, едва оказавшись на публике, вновь обрела королевскую осанку и вернулась к изысканным жестам. Красавица вольготно расположилась на сиденье, вытянув длинные ноги и положив руку на бортик, демонстрируя узкую точеную кисть. Ее моментально узнали люди на улице, потом замахали с балкона, защелкали фотоаппаратами, а она только молчала и улыбалась, не размыкая губ. Маша съежилась, чтобы не мешать морской деве, и низко опустила голову. Реал сел напротив Морены, его лицо сохраняло невозмутимое выражение, под темными очками без дужек, словно приклеенными к глазам, не угадывался взгляд. Едва ракушка отъехала от тротуара, Морена принялась наставлять Машу.

—    Сядь прямо, не горбись, ты начинаешь карьеру рекламной морской девы, а это значит, твое лицо скоро появится на всех зданиях, твой облик будет предлагаться в качестве голографического манекена. Но на этом не стоит останавливаться, ты начнешь брать уроки плавания, чтобы участвовать в водных феериях и дельфиньих шоу. Тебе понравится карьера в развлекательном бизнесе, это весело.

—    Ничего не понимаю, карьера в развлекательном бизнесе, реклама... Чем все-таки занимаются морские девы? Ты говорила, что твоя мама — морская дева — была воспитателем или няней для детей, приехавших сюда с родителями.

—    Да, она была воспитателем, — кивнула Морена. — Больше всего мне хотелось заниматься именно этой работой. Но мне сказали, что я пока не гожусь на эту роль, слишком авторитарна, люблю покомандовать.

«Это точно», — подумала Маша.

—    Может быть, в будущем, — мечтала Морена. — Пока я взяла на себя обязательство присматривать за морскими девами твоего возраста. Вы все мои подопечные. Ты с ними познакомишься. Вот когда каждая из вас сделает головокружительную карьеру, может быть, тогда мне позволят хотя бы попробовать заниматься с детьми, как моя мама. Это моя цель, а я, знаешь ли, целеустремленная и организованная.

Она гордо вздернула нос. Маша заметила, как Реал отвернулся, пряча улыбку. Видимо, Морена не в первый раз «выступает».