Игра без правил - Орлов Алекс. Страница 8

– Да, теперь можно расслабиться на какое-то время.

– Сколько пассажиров? – спросил Брейн.

– Девятнадцать человек в двух «кассиопеях». Водители опытные, не первый год работают.

– А платформа?

– Платформа автоматическая.

– Сорокотонка?

Мози вздохнул.

– К сожалению, шестьдесят пять.

– Да ё-моё! – воскликнул Франтишек, только начинавший успокаиваться. – Автомат, да еще тяжелый! У него же ограничение скорости! Он будет на хвосте болтаться, и ни туда ни сюда!

– Да ладно тебе орать, – одернул его штурман Юган. – Может, мы еще по чистому пройдем и сразу на буровую – пиво пить.

– Ага! Скажи еще, с девками-пассажирками!

– Прижмет – сбросим их и уйдем.

– Как же! У этого тяжа небось приоритет высшей категории! Лейтенант, проясни!..

– На дорогу смотрите! – в свою очередь заорал Мози.

Примерно с минуту ехали в полной тишине. Слышно было, как жужжат электрические приводы и порыкивает дизель на низких оборотах.

– Приоритет платформы – высший, – сообщил лейтенант, и все приняли это к сведению без единой реплики. Это была плохая новость, и она означала, что в случае нападения за это оборудование нужно драться, как за живых людей, и тянуть за собой машину, управляемую компьютером, которую нельзя заставить пустить приводы вразнос, чтобы вырваться из засады.

Компьютер был умен и рационален, и он понимал, что деньги компании нужно беречь, поэтому никаких сверхкритических режимом, ведь это увеличивало расход топлива и значительно сокращало ресурс. А потому – оптимальный режим и лишь иногда форсажные нагрузки. Но очень редко и недолго, например при попадании в глубокую яму.

14

В корме КТМ находился запас еды, воды и узкая ниша с пластиковой дверцей, которую на флотский манер называли гальюном. Однако в рейсе ею не пользовались, поскольку в состоянии боевой готовности у солдат была совсем другая физиология.

На регламентированном участке бойцы дремали, слушали музыку и старались не перегружать себя посторонними мыслями. Дорога была отменной, асфальт сменялся укатанной грунтовкой, потом снова начинался асфальт, провоцируя конвой на большую скорость.

Пару раз Мози запрашивал диспетчерский пункт района, чтобы напомнить о себе. Там отвечали дежурно: конвой «два-восемнадцать», мы вас видим. И на этом – все.

Когда безопасная зона закончилась, колонна выполнила маневр «тещин язык», обходя бетонные плиты, игравшие роль замедлителя перед блокпостом. Но и за этой границей они какое-то время ехали мимо частных домов с садами и клумбами, а затем, накренившись, КТМ скатился вправо, сразу погрузившись в высокий кустарник с мелкими фиолетовыми цветами.

В воздух взвились тысячи насекомых, из-под колес бросились прочь ящерицы, грызуны и змеи, которым броневик спутал все планы.

Проехав еще пару сотен метров, КТМ врезался в стену зарослей, и по броне застучали куски ломких лиан.

– Как дела, Франтишек? – спросил лейтенант.

– Еду по компасу, блин, – ответил тот, глядя на молотившую по лобовому бронекварцу бурую стену. Заросли в здешних местах были не просто густыми, а практически непроходимыми, если под рукой не было виброножа или простого мачете. Густота подлеска компенсировалась хрупкостью молодых побегов, которые были перекачены сыростью и почти что взрывались от любого прикосновения.

– Внимание, вы входите в зону враждебной активности! – прозвучало в наушниках.

– Я «два-восемнадцать», требуется обновление разведки.

– Обновления отсутствуют. Повторите запрос через некоторое время.

– Через какое именно? Через полчаса что-нибудь появится?

– Такой информацией мы не располагаем. Но если появятся новости по вашему району, мы непременно сообщим вам.

– И на том спасибо, – буркнул лейтенант.

– Подставляют они нас, – заметил Леон доставая свой «сквоттер» из зажимов. Его примеру последовали остальные, теперь они должны быть наготове.

– Лейтенант, я запускаю «голубя»!

– Давай, Юган.

Штурман щелкнул тумблером, и из потолочной шахты с хлопком выскочил снаряд, который развернул крылья и понесся вперед, набирая высоту. Вскоре у всех на экранах появилась панорама, которую передавал беспилотник. Лес, болота, несколько озер и глинистые перешейки, по которым можно пройти через топи. Об этих переправах знали и партизаны, поэтому минировали их и выставляли засады.

– Начальник, я возьму правее, там воды поменьше! – сообщил Франтишек.

– Давай, – согласился лейтенант.

Тем временем беспилотник развернулся и пошел в обратную сторону. Теперь все могли видеть раскачивающийся на буром лугу КТМ и шедшие следом транспорты.

«Кассиопеи» бежали легко, а тяжелую платформу с закрытым тентом грузом швыряло из стороны в сторону. И это они еще медленно ехали, километров двадцать пять в час. Что будет, когда придется прибавить?

– Почему бы им не посадить на платформу какого-нибудь Фратишека? – спросил Ляминен, ожидая возражения от водителя, но тот промолчал.

– Потому, что эти платформы с материка Зеппель, – пояснил Ольсен. – Там нет никаких партизан и они на автомате ползут пятьсот километров, сбрасывают груз, берут новый и снова вперед. Делать пилотируемую модель дорого, поэтому используют то, что уже имеется.

– Это понятно. А чего они тогда присваивают такую категорию грузу на неполноценном тягаче?

– По той же причине – денег жалко. Хотят заставить нас сберечь дорогое оборудование.

15

«Голубь» делал круг за кругом, уносился к горизонту и возвращался, принося все новые и новые панорамы. Где-то клочки леса с подозрительными тропками – то ли диких курманов, то ли партизан, – где-то намытый песок из водозаборной канавки – их оставляли на месте стоянок те же партизаны.

Беспилотник проходил на высоте шестисот метров, скорость имел приличную, но разрешение панорам хромало – хорошей четкости облегченные электронные объективы дать не могли. Следовало либо уменьшить скорость аппарата, либо задать другую высоту, лучше – метров двести. Но тогда противник мог сбить его точным выстрелом из винтовки или отрубить электромагнитной гранатой, импульс которой сжигал микросхемки слабеньких аппаратов.

Против КТМ такая граната, конечно, не годилась, электрозащита там была будь здоров, однако беспилотник валился колом, даже если конус расходящегося импульса задевал его по касательной.

По высотным целям били из винтовки, а вот по низколетящим как раз электромагнитными гранатами.

– Ну что, начальник, снизим высоту до полтораста? – предложил Юган.

– Нет, сбавь скорость вдвое, – ответил лейтенант.

Штурман отправил изменения режима, и аппарат, дойдя до горизонта, развернулся и пошел медленнее. Стало видно больше подробностей: старое кострище, коробка от консервов, разбросанные ветки старой лежки. Все это были признаки присутствия партизан, однако уже давнишние.

Между тем относительно открытая местность заканчивалась, колонне предстояло зайти в лес, где видимость была почти нулевая и опираться можно было только на беспилотник.

Разбивая пеньки и разламывая свалившиеся деревья, КТМ первым прокладывал дорогу, а за ним, накатывая колею, двигались остальные, так что после прохода конвоя оставалась заметная и достаточно благоустроенная дорога, по которой могли проходить даже гражданские грузовики.

Однако природа материка Онтарио пустоты не терпела, и за неделю свободное пространство закрывалось наполовину. За месяц растительность полностью восстанавливалась, и только по более свежему цвету зелени можно было определить, куда направлялись предыдущие караваны.

Большинство из них тянулись на юго-восток, пересекаясь, расходясь и снова выходя на то же направление. Это означало, что партизаны уже привыкли к этому маршруту и паслись неподалеку, вооружившись акустическими пеленгаторами, а то и сетью датчиков, чтобы вовремя отследить и перехватить очередной конвой.