Отголоски прошлого (СИ) - Курносова Елена. Страница 10

Адам не напрасно радовался, когда в тот памятный вечер, как всегда, зашел после работы в бар «У Мэллой». Не зря внутренне ликовал и праздновал победу – ему действительно удалось то, что всему следственному отделу не удавалось сделать уже несколько месяцев. Правда, рассказывая Мэллой об этом деле, он немножко слукавил. Пайн отправлял Бодро к отелю, в котором вычислили Хардена, только с одной целью – провести наружное наблюдение. Сесть на хвост и по возможности постараться не упускать из вида, ни в коем случае не проявляя никакой инициативы. И Адам сперва строго следовал указаниям своего шефа. Добрых часа два томился от скуки в салоне своего «роллс-ройса», поглядывая на зашторенные окна отеля и, чтобы не заснуть, вслух проговаривал уже приевшиеся фразы из самоучителя по испанскому языку, совмещая два полезных дела сразу. Ну а когда долгожданная фигура в тёмном плаще показалась на ступеньках с серебристым кейсом в руке, инстинкт охотника оказался сильнее благоразумия. В тот момент Адама не смог остановить даже рассерженный голос Пайна, орущий ему из динамика рации. Слишком уж велик был соблазн задержать этого неуловимого киллера прямо здесь и сейчас, и не важно, что в одиночку. Безусловно, Адам здорово рисковал, за что и получил позже от Пайна беззлобный нагоняй. Но как же можно было отказаться от такой счастливой возможности?! Дэннис Мэллой на месте Бодро поступил бы точно также: помчался бы вдогонку за опасным преступником, уворачиваясь на ходу от его пуль, проехался бы по городской подземке, прицепившись к последнему вагону и, конечно же, добился бы своего именно так, как это сейчас сделал его напарник Бодро. Победителей, как известно, не судят. Им аплодируют стоя.

В тот вечер весь отдел и впрямь ликовал от радости. Дело сдвинулось с мёртвой точки, и это был большой шаг вперёд. На Бодро смотрели как на героя дня – поздравляли, улыбались, подшучивали, награждали комплиментами. В пору было зазнаться от такого пристального внимания к своей персоне.

- Эй, Бодро! Говорят, что премия «суперполицейский года» в этом сезоне снова достаётся тебе? – Прикалывался детектив Трейнер, вечный любитель поязвить из зависти к чужим успехам. Адам прекрасно знал характер этого человека и предусмотрительно старался особо перед ним не раскрываться, предпочитая казаться в его глазах непробиваемым снобом. Да и что особенного он мог ответить своему коллеге по существу?

- Я просто выполнял свою работу. – В этих словах не было ни тени неправды, хотя, Трейнера, кажется, опять задело его демонстративное хладнокровие.

Другое дело – лейтенант Пайн. С ним можно было не сдерживать своих истинных чувств, тем более что и сам Чарли никогда перед ним не лицемерил. Предварительно поругав Адама за опасное безрассудство при задержании преступника, он всё-таки вынужден был признаться, что Харден – это их величайшая победа, которой лично Бодро может гордиться. Конечно, удачу стоило отметить вместе хотя бы за чашкой кофе, однако в этот раз Адам вынужден был отказаться от предложения шефа. По личным соображениям. Пайн знал – по каким.

Каждый четверг в семь часов вечера Адам в обязательном порядке откладывал все свои дела ради собраний в группе, созданной его хорошим старым другом Тэдом Уиллисом, где всякий раз становился свидетелем очередных откровений таких же как он ветеранов Вьетнама. Война всегда травмирует человеческие души на всю жизнь, разрушает людей морально. Эти встречи по четвергам носили чисто психологический характер. Здесь товарищи по несчастью делились своими историями, изливали душу, рассказывали о ночных кошмарах, связанных с войной. В окружении себе подобных люди раскрывались, выгоняя на свободу все свои тайные страхи. Так им становилось легче, пусть и ненадолго. И, по крайней мере, каждый, кто приходил в эту группу, твердо знал, что в беде своей он не один. А вот Адам толком не знал, зачем туда приходит. Конечно, он часто принимал участие в общих дискуссиях, всегда к слову мог вспомнить какую-то свою грустную историю из того страшного периода своей жизни. Однако все это было чисто ради поддержания темы – не больше. То, о чем он рассказывал, не угнетало его настолько сильно, соответственно, откровения не приносили особой моральной отдачи. А по-настоящему больная тема была под запретом, и Бодро предпочитал ни с кем ее не обсуждать.

ГРЕЙДИ… О нём Адам говорить не мог и даже не пытался. Знал, что просто не найдет подходящих слов, способных в полной мере выразить всю степень своей боли и отчаяния. Это было своего рода табу, да и потом, воспоминания о Грейди не являлись кошмаром. Наоборот, год, проведенный рядом с этим мальчиком в лагере, был, пожалуй, самым счастливым в жизни Бодро. На фоне беспредела и хаоса, царящих вокруг, их дружба была оазисом, столь необходимым любому нормальному человеку, чтобы не сойти с ума. Просто удивительно, какие сюрпризы иногда преподносит судьба! Как вовремя она свела в одном месте и в одно время двух совершенно разных, но бесконечно одиноких людей: раненого американского солдата и канадского мальчика, потерявшего родителей. Не удивительно, что они привязались друг к другу сразу же и намертво – в этом было их главное преимущество перед всеми бедами мира. Держаться вместе…Идти вперед.. Разговаривать, чтобы отвлечься от гнетущих, пессимистических мыслей.

Забыть…Все вокруг уговаривали его забыть. Просто так взять – и выкинуть из памяти целый год жизни. Они думали, что это очень легко – убить в себе все воспоминания, тяжелые и радостные. Адам сейчас и самому себе не смог бы сказать, каких из них было больше. Тогда, в джунглях, без помощи маленького Грейди он бы не выжил. Либо умер бы от жажды, либо просто не очнулся, в очередной раз потеряв сознание. Иногда было так невыносимо плохо, что беспамятство казалось единственным спасением, и Адаму даже хотелось провалиться в него навсегда. Но стоило ему закрыть глаза, расслабиться, сдаться хотя бы на минуту, как цепкие ручки сразу же требовательно начинали тормошить его за плечи.

- Бодро, не спи! Не спи, вставай! Нам идти надо, мы опоздаем! Слышишь, Бодро? Вставай!

Звонкий мальчишеский голосок был лучшим реаниматором. Он не только отвлекал на себя внимание, он напоминал Бодро о том, что выбраться отсюда необходимо уже не только ради себя, но и ради этого несчастного ребенка, который тоже надеется на него и боится снова остаться один. Чувство ответственности перед Грейди было сильнее страха за собственную жизнь, к тому же Бодро обещал ему свою поддержку. Но получалось, что они поддерживали друг друга в равной степени.

Если бы не раненная нога, не слабость от потери крови, они бы двигались быстрее и тогда бы, конечно, не опоздали на вертолёт. Однако, даже прилагая все усилия, Адам не мог идти быстро и без передышек. Грейди бежал впереди, порой совсем исчезая из виду – терялся в высокой траве, растворялся между деревьями, но когда Адам начинал переживать, снова возникал из ниоткуда с проворностью лесного зверька.

- Где ты был?! – Накидывался на него Бодро, не замечая в своем голосе сварливых родительских ноток.

- На разведке! – Сообщал мальчик деловито. – Надо же было проверить, вдруг там засада!

Бодро поражался его храбрости. Откуда вообще могла она взяться в этом малыше? Отправляясь в долгий путь по джунглям, Адам ожидал всяких проблем и, честно говоря, заранее настраивался на то, что с ребенком ему придется нянчиться всю дорогу. Это было бы естественно – мальчик пережил ни с чем не сравнимое потрясение, но… Однажды дав волю слезам, Грейди больше не плакал. Ни разу. Даже когда они добрались до условного места и поняли, что вертолет давно улетел, никого не дождавшись. У Бодро в тот момент буквально почва ушла из под ног и, как это ни странно, именно Грейди не позволил ему поддаться отчаянию.

- Он больше прилетит?

- Нет, не прилетит.

- А сами мы можем добраться?

Смешной малыш! Он не представлял, как это будет тяжело, а главное –опасно. Если вертолет доставил бы их до лагеря за пару часов, то своим ходом… Нет, Адам не представлял, как это вообще возможно. Но другого выхода не было все равно. Надо было двигаться – как угодно, но двигаться вперед. От этого зависела жизнь. И теперь не только его собственная.