Отголоски прошлого (СИ) - Курносова Елена. Страница 2

И всё-таки полностью выпрямиться не получилось. Цепляясь трясущимися руками за ствол очередной пальмы, Адам попытался принять вертикальное положение, однако голова завертелась как на карусели, и он со стоном опустился на землю. Его замутило и вырвало желчью – желудок был пуст почти сутки. Нет, конечно, в сумке ещё сохранились остатки пайка, положенного бойцам в экстремальных условиях, однако Адам не мог заставить себя проглотить даже галету. Ему жутко хотелось ПИТЬ…Больше ничего…А вот воды как раз таки и не было. Закон подлости…

Лучше постараться не думать об этом. В конце концов, ребятам хуже. Они уже ничего не чувствуют и ничего не хотят. А ведь у них, в отличие от Адама, были родные. Роджер Такер…В Вирджинии его ждала семья – жена и девочки-близняшки. Эдди Голдстейн…Этот собственной семьей пока не обзавёлся, зато почти каждый день писал трогательные письма больной матери. Страшно представить, что с ней теперь будет…

Шутник Брэд Тиссен…Он всегда хвастался, показывая им фотографию своей невесты. Как там её звали?... Кэти? Кэрри? Сейчас уже не важно…Хорошо что эта девушка не видела, как её жениху разнесло голову взрывом гранаты…А вот Билл Трэвис успел жениться прямо перед тем, как его сюда послали. И теперь он никогда не узнает, кого родит ему в следующем месяце супруга – сына или дочь. Да уже и не супруга, а вдова…Какое страшное слово для молодой женщины..

Сколько горя… Разные города, разные судьбы, но беда одна. Общая. На всех. И вновь закон подлости: почему из всей группы в пять человек, спастись посчастливилось только ему одному?.. О нем бы точно никто не горевал. Его смерть не оставила бы никакого следа в человеческих сердцах. Он всего лишь ОДИН ИЗ МНОГИХ, сгинувших в этой кровавой мясорубке. Горько осознавать, что твоя жизнь не стоит здесь ровным счётом ничего. И, тем не менее, ты дорожишь ею, продолжая цепляться за малейший шанс продержаться на плаву. Борешься за каждый свой вздох и панически боишься лишиться сознания. Потому что после этого можно и не проснуться совсем. А ещё хуже – очнуться в плену. Это страшнее смерти, гораздо страшнее – стать жертвой изощренных издевательств, которыми так славятся народы Азии. Он был наслышан о тех ужасах, что творили вьетконговцы с пленными американцами, поэтому из двух зол, пожалуй, предпочел бы наименьшее – умереть раньше, чем его схватят Ви-Си. Но к чёрту пессимизм. Он ещё ЖИВ. И сдаваться не собирается.

Голова продолжала кружиться. Холодный пот заливал глаза. Адам плохо соображал, куда он двигается, однако медленно и упорно полз на четвереньках, как груз волоча за собой раненую ногу. Вперёд…Вперёд…Еще немножко… Только бы выбраться из этих зарослей… До условного места, конечно, далеко и вряд ли у него хватит сил…Но об этом НЕЛЬЗЯ думать…Он сможет…Он ДОЛЖЕН суметь…Дыхание сбивалось, воздуха не хватало катастрофически, во рту пересохло, и горло словно раздирало шипами. Воды…Всего один глоток воды – как он был нужен Адаму сейчас! Но где-то же должен быть ручей… Здесь много мест, где можно найти воду. Если бы ещё только он был в состоянии до неё добраться!...Главное – двигаться… Через «не могу»… Прорваться сквозь этот бесконечный лабиринт из лиан и бамбука…К своим…Пока он ещё способен хоть что-то соображать, пока может хоть как-то двигаться.

Проклятое солнце палило как сумасшедшее, и эта пытка жарой окончательно добивала. Адаму казалось, что он ползет не по густым зарослям, а по голой пустыне. Под ладонями, казалось, горел раскаленный песок, а вокруг на тысячу миль не было ничего…И никого…Но надо шевелиться…Надо…Ещё немножко…Чуть-чуть…Вот так…И ещё…Он не помнил, сколько времени полз вот так бессмысленно, на автопилоте, движимый одним инстинктом самосохранения. Ладони стёрлись до мозолей, и раненая нога занемела без движения, от сильного напряжения сквозь повязку снова начала выступать кровь. Дрянь дело… Надо было сделать передышку…Адам наконец-то позволил себе расслабиться и ничком рухнул в сухую, жёсткую траву, хрипло кашляя и переводя дыхание. С ужасом пришло осознание того, что отсюда ему не выбраться. Никогда и ни за что, как бы вон из кожи он ни лез, сколько усилий бы не прилагал. Потому что это нереально. И никакой он не везунчик – гораздо лучше было бы умереть в бою вместе с ребятами, чем вот так загибаться сейчас в этих дремучих дебрях, где ни одной живой души кроме него НЕТ…Или же?...

Показалось ему или в самом деле листья папоротника слишком сильно закачались?... «Чарли»?.. Только не это… Адам вскинулся, судорожно нащупывая до сих пор бесполезный автомат, болтающийся на плече, однако сил не оказалось даже на то чтобы привстать на здоровом колене. Так он и застыл, лёжа на траве в напряженном ожидании, готовый сопротивляться – как и чем угодно, до упора.

«Лучше умереть… - Колотилось сердце. – Лучше умереть…Господи, почему же автомат такой тяжелый?!»

Эта была последняя мысль, мелькнувшая в угасающем сознании Адама. Измученный организм сдался резко и неожиданно, не справившись с таким колоссальным стрессом…

………………………………………………………………………………………

Первое, что увидел капрал Бодро, придя в себя, было чьё-то склонившееся над ним лицо. Сперва немного размытое, но постепенно приобретающее чёткие очертания – кругловатое, чумазое и слишком маленькое для взрослого человека. Ребёнок?...Адам заморгал, пытаясь сфокусировать зрение на этом непонятном видении, которое, вполне очевидно, было его бредовой галлюцинацией. Ну так и есть…Мираж…Откуда здесь, в окрестностях Донг Ти, да ещё и в джунглях, мог взяться ребёнок?...Ладно бы ещё вьетнамский, но БЕЛЫЙ?...Теперь Бодро ясно видел его растрёпанные тёмно-русые волосы и очень светлые, почти прозрачные глаза, взирающие на Адама с выражением страха, смешанного с непосредственным детским любопытством. Однако стоило Бодро немного шевельнуться, как малыш тотчас же отпрянул в сторону.

- Стой… - Вместо крика из груди вырвался невнятный хрип. Неубедительно…Мальчик застыл на безопасном расстоянии, настороженно всматриваясь в распростёртого на траве незнакомца. Адам усмехнулся, мысленно представив себя со стороны: здоровый, чернокожий парень в камуфляже и с автоматом…Где тут ребёнку не испугаться? Ему от силы-то лет семь-восемь, не больше…

- Стой… - Повторил Бодро, стараясь придать своему от природы низкому голосу максимальную мягкость. – Не бойся…

Для верности он даже автомат с шеи сдернул, положив его подальше от себя, но малыш уже и без того понял, что серьёзной угрозы этот полуживой боец не представляет, и снова медленно приблизился к нему.

- Ты что, ранен? – Вопрос прозвучал деловито и строго, как у взрослого, Адам не смог сдержать слабой улыбки.

- Ну да…Что-то вроде того.

- Сильно?

Бодро дёрнул ногой – та по привычке отдалась тупой болью.

- Да нет, не то чтобы очень. Жить буду, думаю.

- А чего тогда лежишь? – Мальчик укоризненно нахмурился, и снова Адаму впервые за последние несколько часов стало весело. Настолько, что он даже смог приподняться на локте, вглядываясь в миловидную детскую мордашку. Где же он так перемазался? Грязными у ребенка, оказывается, были и футболка, и шортики, да и весь в целом он напоминал маленького чертёнка, только что выбравшегося из преисподней. Вот только глаза у него были совершенно ангельские, ярко-голубые, как ясное, погожее небо над головой.

- Тут опасно. – Добавил он нравоучительно.

- Я знаю. – Адам усмехнулся, чувствуя, как треснула кожа на сухих губах. – Только встать не могу…Мне очень плохо…Очень вода нужна…

Зачем он, взрослый мужчина, жаловался ребёнку? Малыш вряд ли мог что-то понять, а уж тем более что-либо сделать для него в данной ситуации. Это до какой же степени надо было расклеиться, чтобы так радоваться хоть какой-то живой человеческой душе, способной думать и чувствовать! Сутки, проведенные в джунглях наедине с самим собой, без воды – и вот уже хватаешься за любую возможность пообщаться и панически боишься снова остаться один, в окружении деревьев.

- Вода? – Переспросил между тем мальчик. – Давай я принесу. Ручей совсем близко отсюда. Есть во что налить?