У обелиска (сборник) - Перумов Ник. Страница 115

Игнат подтвердил, что представляет, от помощи веселого приятеля отказался, но задумался еще больше. И с утра поехал в тот самый университет, где Инна, по ее словам, училась: «на Вернадского, но для лохов». Зашел в деканат спросить про нее. Там работал только один кабинет, и в нем парня довольно грубо и довольно далеко послали. Подключать папу к решению этой сиюминутной проблемы непосредственно из его Эмиратов было глупо, а сам он нужных телефонных номеров не знал. Можно было бы плюнуть и забыть или заставить себя запрезирать красивую девушку заочно, но та вдруг сама вышла ему навстречу в коридоре своего МИТХТ, прямо у выхода через «вертушку». И была она еще красивее, чем в первый раз. Может быть, потому, что было светло.

Игнат попытался довольно вежливо и корректно объяснить Инне, зачем он пришел, перевести все в нормальный дружеский разговор, в какой-то подход к флирту, предложил подвезти куда ей надо, но… Девушка действительно не выпендривалась, когда назвала их быдлом. Она действительно так считала. Для нее люди его круга были никем, плесенью. Не-быдлом с ее точки зрения, оказывается, были люди, которые что-то делают руками или головой или и тем и другим поровну. Обсуждать это она не собиралась, аргументировать свою маргинальную точку зрения – тоже. Просто коротко и четко очертила ее, убедилась, что дошло, спокойно улыбнулась и пошла дальше, помахивая белой сумочкой.

И вот теперь Игнат все сидел и вспоминал это, глядя на заставку компьютерного «рабочего стола», забитого ярлыками игр и папок с фильмами и музыкой. В углу сиротливо желтел единственный ярлык, имеющий отношение к учебе: архив с купленными на первом курсе готовыми рефератами по всем предметам.

Надо было заставить себя забыть, не думать об этом бреде, но не срабатывало ничто, даже шлюхи. Получить час безопасного, промывающего мозги удовольствия в Москве стоило три тысячи рублей. Раза в три дороже – если знакомиться в клубе, с теми же профессионалками, но создающими видимость развлечения, что чуть более интересно. Это были деньги, которые можно было не считать совсем, – кредит Игната по своей карточке на «младшем счете» отца имел заметно большее число знаков. Но это не помогло вообще ни на чуть-чуть. Инна не выходила из головы, что бы он ни делал с выбранной девкой – и за эти деньги, и за следующие. Водку и «горилку», как и все крепкое в целом, Игнат не любил, хотя это заставляло приятелей посмеиваться. Пиво помогало совсем чуть-чуть. Компьютер чуть лучше, если увлечься. Поэтому он его и включил. На «обоях» рабочего стола была картинка с рекламы какой-то прошлогодней стрелялки: закованный в броню рейнджер идет по Красной площади, разбрасывая ногой обгорелые листовки с хаотичным набором русских букв. Впереди выгоревший провал ворот в Спасской башне, на заднем плане сплошной дым. Впервые эта привычная картинка заставила поморщиться. Что-то такое мешало воспринять ее нормально, как прикол, – причем что-то незапомнившееся, хотя и недавнее. Это было странно, и это раздражало, поэтому Игнат перестал пялиться в экран и ткнул курсором в иконку браузера.

В «Живом Журнале» было скучно – лето. В «Одноклассниках» тоже. Лента была сверху донизу забита новостями типа «Такой-то считает„классной” такую-то фотографию!» Какое ему было дело, кто там что считает? Или кто поставил ему «5+» за фотографию за рулем серебристого «SLK»? Впрочем, он посмотрел. Три четверти «гостей», проголосовавших за последнее фото, – незнакомые девки. У половины попонки из органзы спущены ниже лифчиков; у половины сразу на заднем плане пляж и пальмы, а на переднем – те же сиськи. На лице написано, чего именно им надо от него, мальчика в спортивном «Мерседесе», с названием правильного учебного заведения в нижней строчке профиля. Не будущего химика, физика, программиста, врача или инженера, а будущего хозяина этих самых химиков, врачей и инженеров. При встрече с которым те будут уступать дорогу.

Морщась от раздражения, Игнат вышел из «Одноклассников» и ткнул курсором в иконку игры, которая точно отвлечет его на час или три. Заставит забыть красивое лицо этой суки, посмевшей так спокойно счесть себя выше его.

Пискнул динамик, экран мигнул и развернул яркую заставку с набирающим высоту «Хейнкелем» на фоне пылающего с носа до кормы авианосца. И в эту секунду Игнат вспомнил все, что ему приснилось ночью. И, не сдержавшись, закричал в полный голос.

Степан проснулся, как только его тронули за плечо. Было 4:10 утра, чуть более часа до восхода солнца. Ребята негромко переговаривались, одеваясь. Он по очереди просунул руки в рукава комбинезона, застегнул пуговицы на груди и, чертыхаясь, наклонился зашнуровать ботинки. Первый из вышедших уже прикуривал папиросы для всех и выдавал их выходящим из землянки по одной. Степан оказался последним, и ему сразу подумалось, что это нехорошая примета. Не из самых худших, но нехорошая.

Вода в умывальнике была холодная, но согнать сон с лица и почистить зубы вполне годилась. Чай не бриться. Бриться с утра ни один летчик в здравом уме не станет – разве что погода бесповоротно плохая, и шансы на вылет отсутствуют. Только с вечера: можно до ужина, можно после. Как молодожены.

– Степ, ну давай уже!

Его опять ждали, и Приходько заторопился, заканчивая собираться. Впрочем, долго ли? Ремень на все дырочки, портупею с тяжелой кобурой – из-под подушки и на задницу, планшет через плечо. Причесываться Степану не требовалось – за пару дней до начала сражения он постригся у полкового парикмахера «под ноль» и теперь выглядел почти как Григорий Котовский.

Завтрак был плотный: два яйца вкрутую, здоровенный кусок конской колбасы, овсянка, хлеб с маслом, на выбор – чай или какао. Так и должно быть, когда ешь с аппетитом один раз в день. Подавальщицы бегали, не поднимая глаз, с полными подносами в руках, среди шепота трех десятков мужчин, не обращающих на них ни малейшего внимания. Плотная ткань закрывала все щелки окон барака, но было ясно – уже скоро начнет светать.

Степан влил в себя вторую кружку чая, едва ли не на четверть досыпанную сахаром, вытер выступивший на лбу пот и побежал за остальными, придерживая колотящиеся о бедра кобуру и планшет. И опять оказавшись замыкающим.

– По-о-олк, смир-р-н-ня!

Капитан оглядел строй своим знаменитым «бычьим» взглядом исподлобья, все равно плохо различимым в сумерках, и быстрым шагом направился отдавать рапорт.

– Товарищ командир полка, личный состав тринадцатого истребительного Сталинградского авиационного полка построен! Заместитель командира полка, капитан…

– Ох, круто сегодня будет… Чую я, угадай чем…

Степан покосился на соседа по строю с неудовольствием. На построении не болтают, разве что ты совсем дурак.

И вот именно тут, в самый неподходящий момент, его будто стукнуло по голове мягким и тяжелым. Он вспомнил, почему ему было так тошно спросонья. Ни при чем был немецкий разведчик, летавший над ними кругами почти полчаса и скинувший наугад в темноту пару мелких бомб, – этот как прилетел, так и улетел, тревогу по полку объявлять не стали, и тратить патроны на бесполезную стрельбу в небо не стали тоже. Но потом снился ему такой жуткий бред, что страшно вспомнить, и ни с кем не поделишься, потому что сразу к замполиту или в лучшем случае к врачу.

И правильно, каким бы «своим» ты для всех ни был – потому что никто не должен терпеть во фронтовой части антисоветскую агитацию даже в формате «А вот мне, ребята, такой сон приснился!» Ага, про то, что снова появились настоящие буржуи, как до революции! Буржуи, у которых рестораны сплошь в хрустальных люстрах, а пальцы в перстнях, которые могут без опаски бить наотмашь по роже рабочего человека, а городовые их охраняют!.. И про то, что братские народы России и Украины не просто разошлись в разные стороны, а стали почти врагами. И если про первое можно было подумать, что приснился сон «про старый режим», навеянный прочитанными раньше книгами и брошюрами об «угнетении рабочего класса», то что думать про второе? «Кляти москали» – это что? Откуда?