Звезда и тень - Кинсейл Лаура. Страница 11

— Могу я что-то сделать? — прошептала она. Скрип железной двери заставил их обоих обернуться. Леда надеялась увидеть сержанта Мак-Дональда, но это был незнакомый офицер, который ворвался в дверь, щеки его покраснели над тесным воротником от напряжения. Инспектор Руби вскочил.

— Не бросайте меня, — закричала девушка, — мне так больно!

Леда вошла в камеру.

— Я останусь с ней, — сказала она, опускаясь на колени. — Она взяла девушку за руку и погладила, как только та ухватилась за нее трясущимися пальцами.

— Спасибо, мисс.

Инспектор вышел, чтобы обратиться к вновь прибывшему.

— Добрый вечер, интендант. Что-нибудь неладно? Пришедший грубо захохотал.

— Неладно! Ха! Зачем у вас здесь в конторе телеграф? Я вас спрашиваю! Свора репортеров в десяти шагах гонится за мной, а Ходзи Офис висит у меня на шее. И это вы называете неладным, черт побери! Пошли, Руби, и держись бодро.

— Мой заместитель…

— Мак-Дональд? Я встретил его на улице. Послал вперед. Пресса, пресса, друг! Или вы думаете, я жажду, чтобы кровожадные репортеры растоптали меня!

Он даже не посмотрел ни на Леду, ни на женщину в камере, но все время держал дверь открытой, пока инспектор Руби быстро надевал китель и фуражку.

— Это своего рода мошенничество, я уверен, но этот парень известен своей работой от Уатхолла до «Тайме», и нам надо быть на высоте. Считаю, что мы имеем четверть часа до прихода представителей прессы. — Он вытер лоб носовым платком. — Воровство в Александр-Отель, у какого-то злосчастного восточного принца или еще кого. Это Сайамез, я полагаю, но это, впрочем, не наша забота. Мы имеем дело с проклятым заявлением этого вора, в котором говорится, что это украденное сокровище ни что иное как украшенная бриллиантами корона Сайамеза, предназначенная для самой королевы. Учтите, этот вор напрямую заявляет, что она, черт побери, может быть найдена в Окслипс на Джекоб Айленд!

— Окслипс! — еле выговорил инспектор Руби.

— Ну, наконец, до вас дошло! И это только половина дела. Знаете ли вы, что этот маньяк оставил в отеле вместо короны? Какую-то дрянную статуэтку явно из грязного борделя! Даже не из какой-либо третьесортной гостиницы, где полно всякой ерунды. Только представьте, Департамент внутренних дел в истерике, а Департамент внешних отношений словно с ума сошел, жуткое оскорбление в адрес этих чувствительнейших восточников. Международный скандал, нарушение торговых соглашений. Задеты чувства дипломатов. Не хотелось бы мне выглядеть дураком перед сворой этих чертовых дипломатических лиц…

Закрывшаяся дверь не позволила Леде услышать остальное. Она с изумлением посмотрела им вслед, затем встретилась глазами с испуганным взглядом девушки.

— Все в порядке, — сказала Леда, стараясь сохранить хладнокровие в голосе. — Акушерка скоро будет.

— Что-то случилось! — воскликнула девушка, мотнув головой. — Я вся мокрая, смотрите, кровь!

Леда взглянула вниз, и действительно, на юбке девушки расплылось темное пятно. По полу потекла какая-то жидкость.

— Нет, это не кровь, дорогая, — сказала она — Это отходят воды.

Леда когда-то слышала, что так говорят «отходят воды», но что бы это ни значило, она испугалась. Видимо, появление ребенка уже скоро.

— Успокойся. Сейчас будет акушерка.

Девушка закричала, ее тело содрогнулось. Ногти впились в ладонь Леды. Та погладила девушку по волосам. Кожа на лбу была влажной и гладкой, на щеках был румянец, столь нетипичный для людей из бедных семей, с которыми хорошо была знакома Леда. Должно быть, девушка не из бедных. Ее тело ухоженное, округлое. Но от этого не легче. Ужасные крики боли буквально разрывали уши Леды.

— Он… не идет, — выдохнула роженица. — О нет! Он должен… Сейчас!

— Все в порядке, — повторяла Леда, стараясь успокоить девушку. — Как тебя зовут, дорогая?

— Памми Ходгинс… О, мадам, вы акушерка?

— Нет, но я останусь здесь, с тобой.

— А акушерка?

— Да, сержант Мак-Дональд пошел за ней.

— Но тот, другой человек сказал, что послал сержанта куда-то еще…

— Акушерка придет, — твердо сказала Леда, отказываясь верить в обратное. — Только представь, как замечательно держать своего ребенка на руках. Рот Памми скривился от боли. Она согнула ноги, тело ее задрожало, задергалось.

— Больно, очень больно! О, я убью Дженни, как только он мне попадется. Я хочу умереть. Дверь с лязгом распахнулась. Леда глянула вверх и прошептала:

— Спасибо небесам! Подошли две женщины.

— Я миссис Лейтон. Акушерка. А это миссис Фьюллертон Смит из Женской Санитарной Ассоциации. Какова частота схваток?

Вопрос был явно адресован Леде. Та открыла рот, потом закрыла, беспомощно прошептала:

— Я не знаю, было довольно много воды.

— Присмотрите за чайником, — сказала акушерка Леде. — Миссис Фьюллертон Смит, не будете ли вы столь любезны и не постелите ли эту простыню здесь на полу?

Две женщины взялись за работу с заметным профессионализмом. Леда облегченно вздохнула. Акушерка, совершенно не обращая внимания на судороги Памми, начала кричать:

— Тужься, и без глупостей, девочка! А в то же время миссис Фьюллертон Смит сунула Леде в руки какие-то бумаги.

— Познакомьтесь с этим, пожалуйста. Она не должна работать в течение четырех недель как минимум. Мы просим вас настоятельно посоветовать молодой матери кормить ребенка грудью. Хорошо, если вы прочитаете статью «Вред кормления из бутылочки». Используйте смеси «Год-фрей», чай «Поппи». Иногда успокоительное. Очень важна чистота: пищу накрывать, коровье молоко кипятить, руки мыть почаще. Где вы живете?

— Я живу у миссис Докинс, мадам, но Памми…

— Мы организуем дежурные визиты. Как ее зовут?

— Памми Ходгинс, но…

— Дайте я запишу. Женская санитарная ассоциация всегда готова помочь.

Памми кричала, миссис Фьюллертон Смит уставилась в потолок. Леда села на скамью, держа в руках статьи: «Как ухаживать за ребенком», «Здоровье матери», «Крапивница». «Как вырастить здорового ребенка».

Должно быть, прошло несколько часов, но казалось, что прошла вечность, наполненная криками и стонами Памми. Неяркий свет освещал контору полицейского, в камеру падали тени, оттуда доносились всхлипы и приказы акушерки. Внезапно Памми резко вскрикнула и замолкла. В течение минуты тишина, казалось, заполнила все пространство. Леда глянула на метущиеся фигуры, и тут акушерка, наконец-то, сказала:

— Мальчик.

Ее голос был спокоен. В руках билось что-то бледное. Тонкий звук, похожий на мышиный писк, донесся из камеры.

— Дайте свет, пожалуйста, — потребовала акушерка. Леда вскочила, зажгла фонарь, лежащий на столе полицейского, и осветила камеру. Белый фартук акушерки был залит кровью. Она заворачивала что-то в бесформенную тряпку. Памми только стонала.

— Все позади, — сказала миссис Фьюллертон Смит. Подойдя к Памми, убрала грязную простыню и положила чистое покрывало под ослабевшее тело женщины.

Писк перешел в детские жалобные крики, усиленные пустыми стенами.

Послышался гул мужских голосов, и железная дверь распахнулась. Инспектор придержал ее перед начальником, который прошествовал внутрь, сопровождаемый сержантом Мак-Дональдом. Тот нес какой-то предмет размером с чайник, завернутый в шотландский платок, а следом ворвались остальные. Внезапно полицейская контора оказалась заполнена людьми, все они говорили разом, старались перекричать друг друга, задать вопросы, заглушая плач ребенка. Леду оттеснили к стене. Сержант Мак-Дональд протиснулся к ней и подал руку, помогая встать на скамейку.

— Джентльмены, — прогремел инспектор. — Порядок, пожалуйста!

Толпа затихла, лишь слышен был плач ребенка. Инспектор Руби не обратил на это внимания, посоветовался быстро со старшим по званию и подошел к конторке.

— Мы заявляем, — сказал он, говоря громким голосом, чтобы перекричать младенца. — Четверть девятого офицеры этого подразделения вошли в дом, известный как Окслипс на Джекоб Айленд. Мы нашли там то, что надеялись найти, — вот эту корону иностранной чеканки, считавшуюся Сиамской и украденную в Александрийском отеле. Корона в целости и сохранности, и немедленно будет возвращена законному владельцу. Это все, джентльмены.