Маленький оборвыш (др. перевод) - Гринвуд Джеймс. Страница 35

Действительно, в сумерки пошел дождь; а к ночи погода сделалась совсем ненастной. Миссис Бельчер позвала меня ужинать, как обычно звала Сэма перед отправлением в ночную экспедицию. Ужин был обильный и роскошный: он состоял главным образом из рубцов, жаренных в масле, и из тертого картофеля. За столом сидели, кроме меня, мистер и миссис Бельчер и Нед Перкс.

Когда мы кончили есть, миссис Бельчер по приказанию мужа сделала мне полстакана горячего грога, и я мужественно выпил его, хотя от этого крепкого напитка слезы навернулись на мои глаза. Мистер Бельчер и Нед Перкс также вдоволь угостились водкой, и мы вышли во двор, где уже стояла телега с запряженной в нее гнедой лошадью.

Хозяин и Перкс накинули себе на плечи по мешку для защиты от дождя и уселись рядом в телеге, а я закрылся попоной и уютно уместился у них в ногах. Кроме нас, в телеге помещалась машина для чистки труб и мешок с какими-то инструментами, о которых я, так же как Сэм, мог только сказать, что они звякают, хотя я и старался втихомолку ощупать их рукой сквозь толстую ткань мешка.

Я не имел ни малейшего понятия о том, куда мы ехали, но, все равно, поездка доставляла мне необыкновенное удовольствие. Мы мчались ужасно быстро, кругом все было темно, дождь лил как из ведра, мне представлялось, что впереди нам грозят страшные опасности, но я не боялся их, напротив, мне хотелось, чтобы они скорее настали.

Мы проехали, наверное, миль десять, когда мистер Бельчер повернул к колоде [17], стоявшей возле дороги, и остановился напоить лошадь.

– Не знаю, как вы, Нед, – сказал он, – но я промок до костей. Надо бы нам немножко выпить, чтобы согреться.

– Пожалуй, выпьем и пошлем мальчика купить еще бутылку в этом кабачке.

Они достали бутылку, напились сами, дали мне также добрый глоток крепкой водки и послали меня в кабачок долить бутылку.

Когда я вернулся с водкой, мистер Бельчер опять погнал лошадь, и мы понеслись вперед чуть ли не скорее прежнего.

– Жаль, что мы не захватили еще мешка, – проговорил Нед Перкс, – меня ужасно мочит дождь.

– Да ведь у нас же есть еще длинный мешок, Нед, – ответил хозяин, – закройтесь им.

– Закрыться-то можно, да…

– Да что? Вы боитесь, что тот, для кого он приготовлен, простудится? – засмеялся мистер Бельчер.

– Ну, этого, положим, нечего бояться! – ухмыльнулся в свою очередь Нед. – Дай-ка сюда этот мешок, Джим!

Я подал ему длинный мешок, лежавший возле меня на дне телеги, и в первый раз почувствовал какой-то смутный страх. О ком они говорят? Ведь этот мешок предназначается для сажи? Кто же может простудиться?

Сильный дождь все еще продолжался, когда мистер Бельчер остановил лошадь.

– Ну, – обратился он ко мне, – теперь я расскажу тебе часть своего секрета. Видишь там эту церковь?

Я взглянул в темноту, в том направлении, куда он мне указал, и с трудом различил туманный силуэт церковной колокольни, а около нее другие низкие сероватые фигуры, должно быть, надгробные памятники.

– Мы пойдем туда чистить трубы, – прошептал он, – мне некогда рассказывать тебе все в подробности, одним словом, чистить трубы в церквах нельзя у всех на глазах, понимаешь?

– Понимаю, сэр, – не совсем смелым голосом ответил я.

– Ты, должно быть, промок, да и спать хочешь, – добродушно заметил хозяин, – возьми, хлебни еще глоток водки, это тебя оживит.

С этими словами он поднес бутылку к моим губам. Глоток водки, действительно, оживил меня, и я снова вполне поверил, что мистер Бельчер идет чистить трубы в церкви.

Мои спутники вылезли из телеги и, подведя лошадь к группе деревьев, прямо против калитки, остановились.

– Вылезай, Джим, – прошептал хозяин, – и стой возле лошади, пока мы не закончим работу. Мы не замешкаем. Слышишь, церковные часы бьют двенадцать? К половине первого мы вернемся, и я дам тебе за труды. Ты теперь молодцом, правда?

– Да, сэр, благодарю вас, – ответил я бодро.

– Тебе не страшно, что здесь так близко кладбище?

– Нет, нисколько! – и я засмеялся, чтобы убедить его в своей храбрости.

Тогда Нед вынул из телеги инструменты, мистер Бельчер зажег фонарь, они вместе вошли в калитку, отправились по дороге к церкви и почти в ту же минуту исчезли в темноте.

А я ждал, держа гнедую под уздцы. Дождь лил как из ведра и промочил меня до костей, потому что теперь попоной была покрыта лошадь. Я ничего не видел перед собой, кроме неясных очертаний маленьких сероватых фигур на кладбище и большого серого силуэта колокольни; я ничего не слышал, кроме шума дождя, барабанившего по листьям деревьев, по доскам телеги и по грубой попоне, накинутой на спину лошади. Невесело мне было стоять в такую погоду одному, в полночь, среди непроглядной тьмы, у ворот кладбища, но я утешал себя мыслью, что это продлится недолго: они скоро вернутся с сажей, я получу свою шестипенсовую монету, лошадь во весь дух побежит назад домой, я заберусь в свою теплую постель, и мне будет очень весело вспоминать обо всем этом.

Часы пробили четверть первого. Значит, прошла только половина времени, назначенного мне мистером Бельчером. Я начал чувствовать беспокойство. Ведь привидения не существуют на самом деле, это все бабьи сказки, а между тем мне становилось как-то жутко, и я беспрестанно поглаживал лошадь, чтобы услышать хоть ее ржанье. Вот часы пробили половину первого.

«Теперь все кончено, – подумал я, – через минуту они вернутся».

Мои глаза были устремлены на церковную дорожку в надежде увидеть Неда Перкса с мешком сажи. Но он не приходил, никто не приходил, ничего не было видно. У меня начали стучать зубы, а в сердце закралось прежнее чувство страха. Я поглаживал лошадь, я называл ее разными ласковыми именами, но она не давала мне ответа и стояла неподвижно, как надгробный памятник.

Порх! Порх! Хлоп! Хлоп! У-гу, у-гу, у-гу! Это был, вероятно, крик филина, но я перепугался до того, что не мог больше выдержать. Я решил пройти несколько шагов по тропинке и прислушаться, не идет ли хозяин. Подложив камни под колеса тележки, чтобы гнедая не вздумала увезти ее, я пошел. Кругом было так темно, что я ничего не видел за три шага и должен был ощупывать ногами землю, чтобы не сбиться с дороги. Я шел все дальше, и вдруг нога наткнулась на что-то большое.

Я вздрогнул и отшатнулся, но через минуту собрался с духом и ощупал испугавший меня предмет. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил что это наша машина для чистки труб! Первым чувством моим был страх: вдруг хозяин и Нед стоят где-нибудь поблизости и опустили машину на землю, чтобы немножко отдохнуть? Но напрасно я присматривался и прислушивался, ничего не было ни видно, ни слышно.

Вдруг около самой церкви блеснул луч фонаря, и я заметил, что свет его приближается ко мне. Я тихонько побежал назад по дорожке, вынул камни из-под колес и, как ни в чем не бывало, стал возле лошади. Прошло еще несколько минут и, наконец, в нескольких шагах от меня обрисовались две фигуры. Нед сгибался под тяжестью большого мешка, а мистер Бельчер нес инструменты, в том числе и машину. Они остановились у калитки, и мистер Бельчер тихо спросил:

– Все благополучно, Джим? Никто не приходил? Никто с тобой не говорил?

– Никто, – коротко ответил я.

Они начали укладывать мешок с сажей в телегу и на минуту открыли свой потайной фонарь. По виду они скорее походили на кирпичников [18], чем на трубочистов. Их руки, ноги и все платье были перепачканы глиной, комья глины покрывали и мешок с сажей. Когда мешок был уложен, они оба выпили водки, мне хозяин тоже дал несколько глотков.

– Пей смело, мальчик, – ласково сказал он, – от этого вреда не будет. Ты у меня молодец, вот тебе за это целый шиллинг.

Он дал мне монету, а мистер Перкс ласково погладил по голове.

– А как мы назад поедем? – спросил Нед. – Мальчику, я думаю, лучше сесть между нами?

– Нет, – ответил мистер Бельчер, – у меня уже лежит один с ревматизмом, пожалуй, и этот простудится. Полезай на дно телеги, Джим, попону мы положим себе на колени, так что ты можешь одним ее концом прикрыть себе плечи.