Жизнь Амброза Бирса - Уолтер Нил. Страница 13

Захватчик должен иметь трёх солдат на одного у защитника и остальные ресурсы в таком же соотношении. Поэтому Ли совершил серьёзную ошибку, когда вторгся на Север при соотношении один к девяти. Тяжело представить, какое военное или политическое положение сделает такое вторжение оправданным. На родине такого положения, конечно, не было. В Европе тоже, поскольку временные успехи захватчиков едва ли вызвали понимание у Великобритании или поддержку в других частях Европы. Вторжение было непростительной ошибкой со стороны высшего командования Конфедерации.

Прежде всего, не был ли генерал Ли как солдат просто оппортунистом, и отвечает ли он за вторжение в Мэриленд и Пенсильванию? – спрашивал Бирс. – Была возможность, малейшая вероятность нанести временное поражение армии Союза, но не уничтожить её. Угроза Филадельфии и Вашингтону была, скорее, мнимой, а не действительной. Тем более, что война не была бы выиграна, если бы Филадельфия и Вашингтон были захвачены. В современной войне все армии – все полностью, не одна армия, не несколько городов, не столица – должны быть разрушены прежде, чем война придёт к успешному завершению. Таким образом, можно задать вопрос: не был ли генерал Ли оппортунистом, сражаясь без общей стратегии? Без какого бы то ни было генерального плана, например, без плана продолжать войну бесконечно, пока враг не устанет – не будет истощён, а просто устанет от войны.

То, что командование Конфедерации считало самым важным западный театр военных действий, было другой серьёзной ошибкой. Всегда Ричмонд! Вера в то, что падение Ричмонда приведёт к падению Конфедерации… как будто столица новой нации имеет великое значение, даже в свете общественного мнения дома и за рубежом! Столица должна была быть передвижной, даже «в седле», если необходимо[61]. Нужно было по внутренним линиям, когда понадобится, быстро перекидывать отряды Конфедерации с востока на запад, не думая о Ричмонде. Линии сообщения можно было относительно легко защитить.

И наступило время (оно не должно было наступить), когда конфедераты не сумели соединить свои восточную и западную армии».

V

Что касается сравнительных способностей Гранта и Ли, Бирс считал, что Ли не был великим командующим, а Гранта он называл великим стратегом. У Гранта был план, великий план, как вести войну. У Ли такого не было. Грант успешно осуществил свой план. Ли потерпел поражение.

«Когда Ли отступал от Геттисберга, он командовал армией так замечательно, как никто в мире, и она была хорошо оснащена. Даже тогда юг мог вести успешную войну. Геттисберг ничего не решал, моральный дух южан не был сломлен. На самом деле, Юг не признавал поражение в этой битве, не признаёт его и сейчас. Армия Союза была так же хороша, как армия Конфедерации. Она была лучше оснащена, но не имела превосходства в численности или в чём-то другом, если учитывать сравнительное положение захватчиков и защитников. На западе, конечно, были трудности, но ничего безнадёжного. Юг держался ещё два года после Геттисберга. Это показывает, что положение не было отчаянным к тому времени, когда Ли успешно увёл армию с Севера. Основной помехой Юга стал Грант.

Оценивая способности Ли, мы должны помнить, что он никогда не встречался в битве с равным полководцем, а только с тем, кого намного превосходил. Сражаясь, например, с Грантом, он бесконечно превосходил его в планировании и управлении битвой. Ли, этот оппортунист, сражался с редкостным умением, используя ошибки подчинённых Гранта. В управлении битвой или даже кампанией он редко ошибался. Но временами он делал страшные, серьёзнейшие ошибки. Не те непредвиденные ошибки, которые случаются во всех кампаниях и битвах. Его самой предосудительной ошибкой была неторопливость.

Критикуя высшее командование Конфедерации за неиспользование всех своих ресурсов, мы не можем сказать, что если бы Грант командовал армиями Юга, то он бы обеспечил их людьми, боеприпасами, едой, одеждой и всем, что нужно для успешной войны. Ему не приходилось этого делать. Север был так организован, его ресурсы так управлялись, что Гранту не было необходимости заниматься чем-то ещё, кроме стратегии и сражений. Но мы можем предположить, что его военное искусство заключало в себе умение собрать и обеспечить войска, имея достаточно топлива для его огромной машины.

Самым компетентным из южан был Джефферсон Дэвис, и он возглавил правительство Конфедерации. Действительно, больше было некому! Вопрос в том, не был бы он лучшим командующим в бою, чем Ли. С длительной, отличной военной подготовкой, с крупными, блестящими сражениями на своём счету, с глубоким знанием людей и их мотивов, опытный, великий государственный деятель, величайший из всех военных министров, которые были в истории США[62], он, безусловно, подходил для того, чтобы занимать места и президента, и главнокомандующего армией и флотом Конфедерации. Его способность выбирать командующих была почти сверхъестественной. Если бы он был президентом США вместо Линкольна, есть вероятность того, что война была бы закончена раньше. С другой стороны, этого могло и не быть. Достаточно доказательств того, что умение командовать в бою – это не единственное качество, необходимое для успешной современной войны».

Что касается оценки Бирсом Линкольна, он говорил, что ему кажется странным, крайне странным, что сторонники Союза выбрали в президенты человека, который имел небольшой военный опыт, который был плохо образован и почти не общался с великими людьми того времени. Человек из маленького городка, к зрелым годам потерпевший крах во всём, за что бы ни брался, незнакомый с европейскими делами, неопытный в международной дипломатии, не известный европейским политикам, имеющий очень мало знаний о ресурсах как Севера, так и Юга. Да, он оказался в нужном месте в нужное время. Его гениальности, его предвидения хватило, чтобы защитить Союз, но у него не было знаний, чтобы выбрать компетентных генералов. Здесь ему не хватило врождённых качеств. Ещё он, кажется, не знал, как вести войну. У него не было инстинкта войны. Линкольн, говорил Бирс, помог ему подтвердить тезис: войны выигрываются не только на поле боя.

«Дэвис и Ли вступили в схватку с небесными силами: с великим гением Линкольном и великим стратегом Грантом, избранниками бога. Ни Дэвис, ни Ли не были гениями. Они оба были талантливы. Они оба знали намного больше, чем Линкольн или Грант. Технически они были лучше во всех отношениях. Но им обоим не хватало тех качеств, которыми владеют только боги: знаний без обучения. И эта сущность военного успеха, в которой Линкольн и Грант превосходили Дэвиса и Ли.

Итак, давайте представим Линкольна президентом Конфедерации, а Гранта – командующим южной армией. Победит ли Юг? Возможно! Это могло случиться, особенно если бы судьба дала Югу военное руководство получше».

Может показаться, что в этой главе я уделил слишком много места тому, как Бирс критикует конфедератов. Это случилось потому, что ошибки северной армии были так велики, так бесчисленны, так глупы, её генералы так некомпетентны, что осуждающие слова Бирса о них нельзя было бы напечатать.

Глава VI

Его отношения с Хёрстом

I

Гражданская война закончилась, и Бирсу предложили место в регулярной армии. Он не просил места, хотя тысячи людей из кожи вон лезли, чтобы его получить. Но литература манила Бирса так же, как армия. Он решил бросить монетку, его карьера решалась одним броском. Выпала литература. Была литература орлом или решкой, я не спрашивал.

Он заметил, что, в отличие от планет, человечество двигается на запад. Он считал, что причина в закатах, которые всегда привлекают молодых. Я сказал, что нет разницы между закатами и восходами. Первые так же роскошны и таинственны, как вторые. «Разумеется, – согласился он. – Но никто не встаёт вовремя, чтобы увидеть восход. Во всяком случае, когда человек хочет поменять жизнь, он едет на запад. А если он в конце концов достигает востока, то это потому, что он продолжает ехать». Итак, Бирс поехал на запад, в Калифорнию, чтобы заниматься литературой.