Однажды все закончилось (СИ) - Украинский Денис. Страница 36

— Что с ними делать? Пострелять их всех? — спросил Сергей.

При слове пострелять, все покойники протяжно замычали. Их мычание слилось в единый тоскливый гул. Девушка с платьем в руках разжала пальцы, и ее одежда упала на землю. Она сделала три шага в сторону Сергея и медленно дотронулась до направленного на нее ствола. Сначала дотронулась, а потом взяла двумя руками, приподняла и засунула себе в рот. При этом ее родичи по несчастью снова замычали. Еще громче и тоскливее.

Не долго думая, Сергей нажал на спусковой крючок. Тело девушки упало на землю и замерло. В сторону Сергея сделал несколько шагов девочка с синими волосами. Он не стал дожидаться ее дальнейших действий и выстрелил ей голову. Затем поочередно вышиб мозги всем остальным мертвецам, успокоив их навсегда.

— Кто в нас палил? — спросил Семен, когда мы принялись толкать шестерку, освобождая проезд.

Сергей посмотрел на открытое окно чердака напротив, вздохнул тяжело, и ответил:

— Хозяин магазина. Злопамятная сволочь! Чуть меня не укокошил, но я оказался быстрее.

— Как он нас нашел? — спросил я.

Одними губами Сергей ответил, что об этом знает только всеведущий мужской орган.

Когда открыли ворота гаража, Катя сразу выгнала пикап. Алена уже сидела в машине, и мы не стали медлить с тем, чтобы покинуть это злополучное место. На первом же перекрестке, мы увидели, десятки неправильных трупов, которые шли со всех сторон. Неправильных потому что вместо того, чтобы гнить где-нибудь подальше от живых людей они стремились туда, где шум и веселье.

Оставив полумертвый город его полумертвым жителям, мы продолжили свой путь. У меня из головы не выходил сон, приснившийся мне, когда мы гостили в подземных гаражах у Семена. Мертвые мычащие люди в моей родной деревне. Чтобы посмотреть, как на самом деле обстоят дела, оставалось километров сто. От неизвестности на душе скребли кошки и сидя рядом с Сергеем, я ни сразу заметил, что его камуфлированные штаны сильно порваны чуть пониже колена, а под штанами краснела выступающая из рваной раны кровь. Кивнув на его ногу, я спросил, что случилось. Сергей посмотрел на рану так, как будто первый раз ее видит, и до этого не подозревал, что нога повреждена. Тяжко вздохнув, он посмотрел на меня испуганным взглядом и с надеждой в голосе спросил:

— Не все же жертвы вируса становятся безумными?

Семен и Катя одновременно обернулись. Машину повело немного в сторону, и Катя перевела свое внимание обратно на дорогу. Семен с сочувствием посмотрел на Сергея и тоже отвернулся.

— Тестя покусала зараженная жена, но он не стал людоедом — ответил я. — Катя останови машину. Надо обработать рану.

— Детишки… Мать их! — рассказывал Сергей, пока я лил на его ногу раствор из медицинского спирта и еще какой-то дряни. — Я когда, через дворы обходил, наткнулся на двух детишек. В песочнице сидели, играли. Сразу понял, что ожившие трупы. У девочки половины руки не было, мясо прямо кусками свисало, а крови нет. Пацан вроде целый весь, но кожа сине-черная. Остановился, они меня тоже заметили, и давай радостно мычать. Поиграть со мной хотели, за ноги цеплялись, девочка на руки просилась. Не смог в них выстрелить. Рука не поднялась… Когда попытался уйти, пацан схватил за штанину, да так сильно, что порвал. Попытался второй рукой меня за ногу ухватить, а я в этот момент двигаться начал, ну он ногтями и зацепил.

Адреналин, вызванный внезапным, скоротечным боем, переставал действовать. Возбуждение прошло и неизвестность, вместе с мрачными мыслями о возможных последствиях изменили не только выражение, но и цвет лица Сергея. Он притих и ссутулился. Вирус мог и не передаться через царапину, возможно опаснее была грязь под ногтями мальчика и частицы разлагающейся ткани мертвого тела. Оставалось только ждать.

За пару километров, до поворота на Кулешевку, стояла небольшая церквушка. С трассы был виден только купол. Когда мы проезжали мимо, Сергей попросил Катю свернуть и подъехать к входу. Она так и сделала. Несмотря на мой атеизм, я вместе со всеми вышел из машины, чтобы зайти помолиться и поставить свечки.

Глава 10

С запада ветер гнал тучи. Земля еще не успела просохнуть после прошлого дождя и чтобы подъехать к церкви, пикапу пришлось замесить немало грязи. Несмотря на постоянные жалобы и просьбы прихожан, асфальтовую дорогу так и не проложили. И только истинно верующие находили в себе силы, посещать приход несмотря ни на какую погоду.

У церкви был всего один зеленый купол. На его верхушке, на золотом шаре красовался большой серебристый крест, а сразу за ее белыми стенами начиналась роща. Рядом с дубами и березами здесь росли сосны и ели. В детстве бабушка часто брала меня с собой на воскресные службы. Иногда мне удавалось ускользнуть. Пока прихожане, зевая под монотонный голос священника, боролись со сном, я гулял среди этих деревьев, придумывая себе разнообразные занятия.

Дверь оказалась не заперта. Внутри было темно, как в пещере, но в пещере сухой и приятной. Мне нравилось бывать здесь, когда людей почти не было. Это случалось, если дождливая погода выпадала на воскресенье. И вместо того, чтобы месить грязь, верующие жители окрестных поселений предпочитали остаться дома.

Иконы подмигнули нам, отражая ворвавшийся снаружи солнечный свет. Подмигнули по доброму без подвоха, как бы говоря «Заходите, мы вам рады». И мы не стали отказываться от столь дружелюбного приглашения. Внутри пахло воском и ладаном. Запахи не остаточные, а свежие, подсказали, что совсем недавно здесь проходил обряд.

— Где у них свечи хранятся? — спросил Сергей.

При входе в левом углу стояла витрина. Под ее стеклами блестели кресты из разных металлов, красовались маленькие иконы. Алена обошла витрину и наклонившись достала припасенные на нижних полках свечи. Там оставалось пятнадцать штук. Алена раздала по три свечи каждому.

Рядом с витриной, на приделанной к стене перекладине висели ситцевые платки. Алена взяла два, один повязала на голову, спрятав свои волосы, второй протянула Кате. Та брезгливо посмотрела на протянутый платок, отвернулась и направилась к подсвечнику возле одной из икон.

Алена ничего не сказала, повесила платок обратно и прошла в зал. Прежде чем кто-то из нас успел поставить хотя бы одну свечу, отражаясь эхом от стен, прозвучал знакомый мне с детства голос:

— С чем пожаловали, люди добрые?

Голос принадлежал местному батюшке. Я помнил его еще с тех пор, как бабушка брала меня с собой на службы. Этот человек одним своим видом, всегда внушал уважение. От всех остальных священников, которых мне когда-либо приходилось видеть, он отличался отсутствием выпирающего живота. «Есть надо в меру, иначе никакой пост не поможет» — говаривал он.

Я всегда уважал этого большого и доброго человека, хотя никогда лично с ним не общался. Теперь же, видя направленную на себя двустволку, я зауважал его вдвойне. Голос батюшки был строгим, а взгляд твердым и решительным. Ни на секунду не возникло сомнения, что если кто-то из нас вздумает шалить, то святая дробь непременно покарает грешника. Но шалить никто не собирался.

— С миром пожаловали, батюшка — ответила за всех Алена.

— Коли с миром, так зачем же вам оружие?

— Опасные времена наступили — сказал я.

— Какие бы времена ни были, негоже в храм господень с оружием входить, оставьте все у двери.

Пока оружие дремало у входа, мы зажигали свечи и ставили их за здравие и упокой. Сергей попросил батюшку об исповеди и в стороне от всех рассказывал отцу Феодору о своих прегрешениях. Остальные разбрелись по залу, чтобы стоя в одиночестве перед иконами, помолчать о своем.

Я поставил одну свечу за упокой друзей и знакомых, которые стали жертвами эпидемии, одну за здравие тех, кто выжил и был рядом со мной. Подумал немного, повертел в руках свечу и поставил ее за здравие Маши. Попросил за нее, чтобы в этом новом мире она нашла свое место и смогла наладить новую жизнь.