Юность Розы (сборник) - Олкотт Луиза Мэй. Страница 35

– Но мои сыновья не чистильщики сапог и не разносчики газет. И я не хочу, чтобы они употребляли грубые слова. Я допускаю, что книги эти могут быть полезны, но только они должны быть написаны иначе. Я не думаю, что они могут исправить мошенников, если те, конечно, будут их читать, но знаю наверняка, что они не принесут пользы порядочным мальчикам, которых они вводят в полицейские конторы, игорные и питейные дома и другие подобные сомнительные заведения.

– Некоторые из героев книг делаются очень хорошими, мама; они отправляются в море, совершают кругосветные путешествия, и им все удается.

– Я читала о них, Джорджи, и хотя они лучше других, но я недовольна этими выдумками, как я их называю. Посудите сами, естественно ли, что мальчики в пятнадцать или пусть даже в восемнадцать лет командуют кораблями, побеждают пиратов, ловят контрабандистов и достигают такой славы, что адмирал Фаррагут [18] приглашает их к себе обедать и говорит, например: «Благородный человек, вы делаете честь своей стране». Или, если герой служит в армии, то он участвует во множестве опасных приключений, и все, разумеется, оканчиваются благополучно. Под конец он отправляется в Вашингтон по приглашению президента или главного командира для получения всевозможных наград. Если же герой просто честный мальчик и добывает себе пропитание трудом, то непременно вместо того, чтобы составить себе состояние после нескольких лет усиленного труда, он вдруг делается богачом, потому что его усыновляет какой-нибудь миллионер, которому он возвратил потерянный бумажник. Или же богатый дядюшка является из-за моря как раз вовремя, или замечательный мальчик зарабатывает несколько долларов, а потом, спекулируя, быстро делается богачом, да таким, что Синдбад из повести «Бриллиантовая долина» просто жалкий бедняк по сравнению с ним. Ну, естественно ли это?

– Конечно, люди, о которых говорится в этих книгах, особенно счастливы и умны, – ответил Уилл, разглядывая картинку, на которой маленький, но очень добродетельный юноша дрался с пьяным великаном, а под картинкой была изящная надпись: «Неустрашимый Дик прошибает голову пьянчуге Сэму».

– Эти книги дают детям ложные представления о жизни и труде и знакомят их со злом и низостью, о чем они могли бы и не знать; и учат добиваться одного – богатства или суетных почестей, которые часто не стоят времени, потраченного на их приобретение. Мне кажется, что некоторые из этих писателей могли бы писать недурные, правдивые и полезные рассказы, в которых были бы хорошие герои, хотя и с недостатками, как и у всех людей. Я просто не могу видеть в библиотеке толпы мальчиков, читающих такие глупости. Произведения эти очень слабы, чтобы не сказать вредны. Это дурные книги для умов, которые жаждут пищи, и мальчики останавливаются на них лишь потому, что не находят ничего лучшего. Моя лекция кончена; теперь я хотела бы услышать ваше мнение, джентльмены, – с пылающим от волнения лицом сказала тетушка Джесси и замолчала.

– Мне очень нравится Том Браун, мама, и мне бы хотелось, чтобы мистер Хьюз написал еще одну такую же хорошую повесть, – заметил Арчи.

– В книге про Тома Брауна ты и не найдешь ничего подобного.

– Но в моей книжке так интересно рассказывается про другие страны! – воскликнул Уилл.

– Описания автор, вероятно, заимствовал из путеводителей, и я думаю, только они и имеют какую-либо ценность. Остальную же часть книги составляют приключения мошенников. Они-то вас и интересуют, – ответила мать, откидывая рукой волосы, падающие на лицо. Она не любила читать нотации и поэтому выглядела расстроенной и смущенной.

– Во всяком случае, мама, те места, где описывается путешествие по морю, прочесть небесполезно. Мы учимся, как надо управлять кораблем, а опыт приобретем, когда выйдем в море, – заметил Джорджи.

– В самом деле? Значит, вы можете объяснить мне, например, вот эти слова, – и миссис Джесси зачитала несколько фраз из той же книги. – «Ветер зюйд-зюйд-вест, и мы можем подняться на четыре румба и лечь в бейдевинд в шесть румбов от ветра. По мере того, как наше судно подходит, будем выбирать фоки грот-мачты, отпустим наветренные брасы и подтянем подветренные».

– Конечно, я бы мог, если б не боялся дяди. Он знает гораздо больше, чем я, и будет смеяться, – начал Джорджи, явно смущенный вопросом.

– Ведь ты знаешь, что мы не можем, так зачем же обманывать? – заявил Уилл, переходя на сторону неприятеля, к величайшему отчаянию Джорджи. – Мы и наполовину не понимаем морского языка, мама, и мне кажется, что и все остальное в книге может быть неправильным.

– А мне бы хотелось, чтобы мальчики не говорили со мной, как будто я корабль, – произнесла Роза обиженно. – Когда мы шли сегодня из церкви, дул очень сильный ветер, и Уилл кричал на всю улицу: «Уберите фок и спустите бом-кливер, это облегчит вас».

Мальчики засмеялись над тем, как Роза изобразила Уилла. Они ведь хотели только посоветовать ей плотнее завернуться в пальто и придержать перо на шляпке.

– Сказать правду, если мальчики и должны иметь какой-нибудь особый язык, то пусть лучше это будет «морской язык», как говорит Уилл. Меня меньше огорчит, если мои сыновья будут говорить «поднять фок», чем «черт возьми». Однажды я сказала, что у меня в доме никто не будет произносить грубых слов, но вот, к сожалению, сейчас сама нарушила свой же запрет. Я не хочу, чтобы в моем доме читали такие безобразные книги. Арчи, пожалуйста, отправь их туда же, куда вы отправили сигары.

Миссис Джесси обняла обоих мальчиков.

– Да, да, туда же, – продолжила она энергично. – Вам нравятся морские приключения, мои дорогие, и даю слово: вы их получите. Но теперь прошу вас, пообещайте мне не читать подобных книг, по крайней мере, месяц, и я вознагражу вас за это.

– О, мама! Неужели ни одной? – закричал Уилл.

– Только дочитаем эти, – умолял Джорджи.

– Ваши братья выбросили наполовину выкуренные сигары, и книги должны последовать за ними. Неужели вы хотите, чтобы «старички», как вы их называете, перещеголяли вас, или хотите показать, что менее послушны вашей мамуле, нежели они – своей кузине Розе?

– Конечно, нет! Ну-ка, Джорджи!

И Уилл геройски дал обещание. Брат же его вздохнул и покорился, сказав предварительно, что он дочитает свою повесть до конца месяца.

– Ты взвалила на себя трудную обязанность, Джесси. Теперь тебе надо найти хорошее чтение для мальчиков взамен приключенческим повестям. Это все равно что перейти от тортов с малиной к простому хлебу с маслом; но ты, наверное, спасешь их от этой лихорадки, – засмеялся доктор Алек.

– Я помню, как дедушка говорил, что страсть к хорошим книгам – одно из лучших средств, которое охраняет человека от многих неприятностей, – сказал Арчи, глядя в раздумье на маленькую библиотеку, которая была перед ним.

– Да, но современным людям некогда читать: человек должен стараться нажить как можно больше денег, или он – ничто, – заметил Чарли, желавший похвастаться своим знанием жизни.

– Любовь к деньгам – это язва Америки, и ради нее люди готовы продать свою честь и доброе имя. Теперь не знаешь, кому верить, и только такой гений как Агассис [19] осмелился сказать: «Я не могу терять время на то, чтобы разбогатеть», – печально вздохнула миссис Джесси.

– Так ты хочешь, чтоб мы были бедны, мама? – спросил Арчи с удивлением.

– Нет, мой дорогой, и надеюсь, что этого не произойдет, если только вы не лишитесь способности владеть руками; но я боюсь этой жажды наживы и соблазнов, которые следуют за ней. О, дети мои! Я дрожу, думая о том времени, когда отпущу вас от себя. Мне кажется, сердце мое будет разрываться на части, зная, какие искушения ждут вас. Легче будет видеть вас мертвыми, чем узнать, что о вас нельзя сказать тех слов, которые говорили о Самнере [20]: «Ни один человек не смел предложить ему взятки».