Юность Розы (сборник) - Олкотт Луиза Мэй. Страница 84

Роза была довольна, доставляя молодому человеку невинную радость общения, больше она ничем не могла его утешить. Впрочем, надо признать, что ее милосердие было не вполне бескорыстно; иначе зачем бы ей делать вид, что не заметила, как посыльный из магазина положил белый сверток на переднее сиденье. В глубине души ей хотелось подольше насладиться своим маленьким триумфом, ради которого многие девушки, не раздумывая, согласились бы пострадать от насморка. Но вскоре снежинки на плечах собеседника и быстро разгорающаяся надежда в глазах Пэмбертона напомнили Розе, что уже давно пора домой.

– Не хочу задерживать вас, начинается снег, – сказала она, надевая муфту, к величайшему удовольствию старого Джейкоба: долгий разговор, приятный юной деве, утомил голодного, продрогшего кучера.

– Разве идет снег? А мне казалось, светит солнце! – и увлеченный юноша, забывший обо всем на свете, нехотя возвратился к реальности.

– Мудрые люди говорят, что свет надо носить в себе, – ответила Роза, отделываясь общими фразами.

Лицо Пэмбертона слегка помрачнело, и он тяжело вздохнул:

– Если бы я мог… – и с признательной улыбкой прибавил: – Благодарю вас, что подарили мне немного своего времени.

– Я всегда рада вам, – Роза протянула руку, безмолвно прося прощения за то, что так долго его задерживала.

Молодой человек молча пожал протянутую руку и отошел, так и не раскрыв свой зонт. На лице его блуждало присущее всем влюбленным выражение, так что не одна пара женских глаз провожала его с сочувствием.

– Как я могла столько его задерживать! Ведь все это не из жалости к нему, а из-за глупого тщеславия. Получается, мне хотелось себя показать перед знакомыми. Вот и вознаградила себя за то, что не купила это дорогущее платье. Ах, Господи! Какая я бесхарактерная и глупая, несмотря на все старания! – мисс Кэмпбелл не переставала упрекать себя до самого дома.

– Вы зачем явились в такую ужасную погоду, молодой человек? – спросила Роза, стряхивая снег с Джеми, пришедшего к ним вечером.

– Мама послала вам новую книгу, помните, вы хотели прочесть? А на погоду я никогда не обращаю внимания! – заявил мальчик, снимая пальто и озаряя прихожую улыбкой на круглом и румяном, как красное яблоко, лице.

– Как замечательно! Книга сегодня очень кстати. Я все ломала голову, чем бы заняться, – сказала Роза, когда Джеми уселся на нижнюю ступеньку лестницы, безуспешно пытаясь стащить с ног резиновые калоши.

– Вот возьмите… Нет… Да… Кажется, я забыл ее, – Джеми шарил по карманам с выражением совершенного отчаяния. – Я мигом сбегаю домой, хотите? Мне так досадно!

– Ну ладно, не огорчайся! Придумаю что-нибудь другое. Как у тебя озябли руки! – Роза добродушно стаскивала с мальчишки калоши, а Джеми сжимал кулаки и что-то с досадой бормотал себе под нос.

– Вы, право, слишком добры. Я забыл книгу, пока натягивал эти противные калоши. Маме нужно, чтобы я носил их, ей бесполезно говорить, что они прилипают к туфлям, как смола!

– Чем бы нам заняться? – спросила Роза, когда он окончательно разделся. – Читать мне нечего, зато я могу с тобой поиграть.

– Хотите, я научу вас играть в мяч? Вы ловите очень хорошо для девушки, а вот бросаете плохо, – и Джеми, пошарив в своем бездонном кармане, неожиданно вытащил оттуда мяч и ловко погнал его по зале.

Конечно, Роза согласилась. Они весело носились по гостиной, пока у нее не потемнело в глазах и страшно не устали пальцы. Заметив это, ее маленький наставник остановил игру:

– Что за удовольствие играть, если вы все смотрите в окно и поминутно промахиваетесь. Я уж лучше почитаю про капитана Немо.

Получив позволение, он забрался на диван, скрестил ноги и, не сказав больше ни слова, погрузился в «Двадцать тысяч лье под водой» [52].

От нечего делать Роза взяла в руки французский роман, который Китти забыла в карете среди свертков. Усевшись в свое любимое кресло, она принялась читать так же увлеченно, как и Джеми. За окнами тем временем выл ветер и стеной падал снег.

Целый час ничто не нарушало тишины в доме. Тетушка Изобилие дремала наверху, а доктор Алек работал у себя в кабинете, – по крайней мере, так думала Роза. Вдруг приближающиеся шаги заставили ее поспешно бросить книгу и вскочить с перепуганным лицом – точно как в детстве, когда ее заставали за шалостью.

– Я испугал тебя? Что же ты сидишь так близко к открытому огню? Так можно обжечь лицо, – и доктор Алек выставил перед камином огнеупорный экран.

– Благодарю вас, дядя, я не заметила, что тут жарко.

Она беспокойно кинула быстрый взгляд на книгу, брошенную в кресло, и покраснела еще сильнее.

– А, пришел ежегодник? Дай-ка взглянуть на минутку, там обещали напечатать одну статью, – он наклонился к креслу за книгой.

– Нет дядя, я читала… – и, не называя заглавия, Роза подала ему книгу.

При взгляде на обложку доктору сразу стал понятен виноватый вид и пылающие щеки племянницы. Он слегка поморщился, но не смог сдержать улыбки, наблюдая детское замешательство на лице двадцатилетней девушки.

– И как тебе это? Интересно?

– О да! Я как будто оказалась совсем в другом мире и забыла обо всем.

– Думаю, мир этот все же был не слишком хорош, раз ты так смутилась, когда тебя в нем застали. Откуда она у тебя? – с неодобрением косясь на книгу, спросил дядя Алек.

– Мне так хотелось ее прочесть. Помните, еще в Риме о ней много говорили, вы ее читали. И я подумала, что тоже могу…

– Я прочел ее, чтобы знать, годится ли она для тебя.

– И решили, что не годится, раз не дали мне?

– Да.

– Тогда я не буду ее дочитывать. Но, дядя, я не понимаю, что в ней такого плохого? – разочарованно сказала Роза. Она успела дочитать до середины, с головой погрузившись в бурные страсти. Роман казался ей необыкновенно увлекательным.

– Ты можешь не понимать, но разве ты не почувствовала, что ее не стоит читать? – серьезно спросил доктор Алек.

Роза поднесла ладони к пылающему лицу, задумалась на минуту, затем подняла глаза и сказала чистосердечно:

– Я не знаю, не могу объяснить. Но, наверное, что-то в ней есть дурное, потому что я покраснела и вздрогнула, когда вы вошли.

– Именно, – доктор был очень доволен ответом воспитанницы.

– Но, право, я не нахожу в ней ничего предосудительного. Она написана замечательным слогом, знаменитым автором, а герои до того естественны, как будто я в действительности их встречала.

– Надеюсь, что нет! – произнес доктор, поспешно захлопнув книгу, словно боясь, как бы оттуда не выскочили сомнительные личности.

Роза засмеялась, но продолжала оправдываться: ей ужасно хотелось узнать, чем кончится эта захватывающая история, но она ни за что не стала бы читать без разрешения.

– Я и прежде читала французские романы, вы мне их сами давали. Правда, немного, но самые лучшие. Значит, я могу судить, что хорошо, а что плохо. Если бы этот был плохим, он бы мне не понравился.

Вместо ответа дядя снова взял книгу, перелистал несколько страниц, подал ее Розе раскрытой и предложил:

– Прочти страницу или две громко и переведи их. Тебе же это понравилось, попробуй снова.

Роза повиновалась и бойко перевела страницу, стараясь точнее передать все выражения на хорошем английском языке, затем продолжала читать медленнее, затем стала пропускать некоторые фразы. Наконец она совсем смолкла и покраснела до корней волос.

– В чем дело? – спросил дядя, который все время серьезно наблюдал за ней.

– Некоторые фразы не поддаются переводу, в английском языке они сильно искажаются. По-французски они звучат неплохо, а вот по-английски – резко и неблагозвучно, – Розе было обидно, что она не смогла доказать свою правоту.

– А, моя дорогая! Если красивые фразы нельзя перевести на честный английский язык, то мысли, которые они несут, не должны попадать в твою невинную головку. Это ключевая глава всей книги, – если ты дочитала до нее и не нашла ничего предосудительного, значит, автор слишком хорошо владеет пером. Талантливому человеку непростительно заворачивать зло в разноцветные фантики и тем самым делать его привлекательным для неискушенных душ.