Роковой поцелуй - Андерсен Блэйн. Страница 44

– Я стремился к тебе, любой.

– Так ты все же меня хочешь взять в жены?

– Конечно.

– Но ордер… – Элис покачала головой, как будто Кейрон не понял до конца ее признания. – Они хотят меня арестовать. Пока Хэдли не удастся найти убийцу, подозрение будет лежать на мне, я могу быть осуждена и приговорена к смерти.

Кейрон взял ее за подбородок:

– Ты думаешь, я не смогу защитить тебя?

Элис поднялась на носки и с благодарностью прижалась щекой к шее Кейрона.

– Мой дорогой, – прошептала она, уверенная в том, что Кейрон ее простил. Но память о Мод омрачала ее счастье. Из груди ее вырвался тихий стон.

– Что-нибудь еще?

Элис кивнула.

– Есть еще Мод.

– Мод? Какое отношение ко всему этому делу имеет Мод?

– Она хочет меня разоблачить. Ты, должно быть, знаешь об этом?

– Что бы она ни предпринимала, все ее усилия напрасны.

– Напрасны они или нет, они ведут к моей гибели. Дорога в Брайархерст слишком коротка. Ей легко будет узнать, что меня разыскивают.

– С Мод я все улажу.

– Но как?

– Доверься мне и обещай, что выйдешь за меня замуж.

– Я не могу пока. Ну подумай, каким образом я буду скрываться, будучи твоей женой? Меня будет очень легко найти – и констеблю, и убийце Джулии…

– Констебль не ездит за пределы своего графства, а все остальное я улажу. Мы поженимся, потом найдем убийцу. И все придет в норму. Но до этого я хочу, чтобы ты пообещала, что не уедешь.

– Все дело в том, что я не смогла бы убежать без тебя! – Элис жадно прильнула к нему.

– Пошли, – Кейрон предложил ей руку.

Элисон подчинилась. Малиновый свет соскользнул с алтаря. Как только они подошли к нему, Кейрон повернулся к ней и взял ее руки в свои. Он вздохнул и посмотрел на нее влюбленными глазами. Стены церкви были холодными и темными, но Элис неожиданно почувствовала в себе легкость и тепло, как будто искупалась в лучах света.

– Я беру тебя, Элисон, в жены. В мой дом, в мою постель – во все сокровенные утолки моего сердца. Я клянусь душой и телом заботиться о тебе, защищать тебя от зла.

Глаза Элис сияли от радости. Слова Кейрона не были узаконены официально, но они связали ее с ним прочнее, чем брачная церемония. Что бы с ней сейчас ни произошло, она вынесет все. Кейрон ждал, его напряжение перешло к Элис, у нее перехватило дыхание.

– Элис!

– Да, – прошептала она, – О! Да! – она поцеловала его в губы.

– Мы больше не нуждаемся в ваших услугах. – Данкен написал что-то в своем желтом гроссбухе, вырвал лист и протянул, его Дженни, которая стояла ни жива ни мертва.

– Извините? – она была, в смятении. Ну, конечно же, она неправильно его поняла.

– Я сказал, что Лайли не нуждается в ваших услугах. Надеюсь, что этой суммы будет достаточно, чтобы покрыть ваши расходы. – Трясущейся рукой он протянул ей бумажку. – Я включи сюда стоимость всех заказов, в том числе и не выполненных. Здесь также дополнительное вознаграждение.

– Лорд Грэнвилл! Я ничего не понимаю.

Лицо Данкена покраснело. Он надеялся, что Дженни возьмет деньги и уедет. Ему, видимо, нужно быть настойчивее:

– Я вас увольняю и нанимаю другую швею.

Дженни как будто хлестнули по лицу.

– Что я сделала? Лайли всегда была довольна мной.

Данкен со злостью бросил чек на стол, сцепил руки сзади и зашагал по комнате взад и вперед.

– Лайли – ребенок и вряд ли может самостоятельно решать вопросы, касающиеся одежды.

– Вы считаете, что мои платья ей не подходят?

– Да, – Данкен был рад, что Дженни сама сформулировала причину увольнения. – В самом деле, они слишком откровенны для ребенка возраста Лайли.

Дженни перебрала в уме все платья, которые она сшила, но не могла вспомнить ничего подобного.

– Что конкретно вас не устраивает? Слишком длинно, слишком открыто, слишком узко или тесно, или слишком ярко? Какова бы ни была причина моего увольнения, я вправе ее знать.

– Мисс О’Моли, я не хочу и не обязан объяснять вам детали. Достаточно будет сказать, что я вами недоволен. А сейчас возьмите деньги и уходите!

Дженни понимала превосходство Данкена, но она с гневом воскликнула:

– Как вы смеете!

Данкен сердито посмотрел на нее:

– Что вы сказали?

– Как вы смеете увольнять меня таким образом! Все вещи, которые я сшила, вас вполне устраивают. Я знаю, причина вашей злости в другом.

– Вас проводить?

– Только после того, как вы скажете мне правду. Которая, как я полагаю, в инциденте, происшедшем между нами. Именно в нем!

– Это была моя ошибка, – выпалил Данкен, в волнении отводя глаза. – Я прошу извинить меня, но из-за этой моей оплошности мы не можем оставить все как есть.

Дженни сама удивлялась своей смелости. Пусть даже Данкен и уволит ее, уходя, она должна сказать правду:

– Я считала, что мы оба этого хотели.

– Это была низменная похоть, о которой я весьма сожалею.

Дженни выпалила в гневе:

– Ну что же, почему бы вам не назвать меня распутницей в таком случае?

– Мисс О’Моли, пожалуйста!

– Пожалуйста, что? Мне нечего терять теперь, не так ли? Ни работу, ни замечательную Лайли, ни ваше прекрасное обо мне мнение, которое, впрочем, превратилось в полную противоположность.

– Хорошо. Я тоже буду искренен. Если бы я вас любил, я бы не скрывал своих чувств. Мои намерения изменились.

– Да, но вы сейчас руководствуетесь исключительно чувством долга, которое не позволяет вам поступить иначе.

– Что вы имеете в виду?

Дженни перевела дух, у нее закружилась голова, как будто она стояла на краю пропасти, и один неверный шаг мог привести к гибели.

– Я считаю, что вы чувствуете ко мне же, что и я к вам, – Она набралась храбрости и продолжила: – Никогда не предполагала, что смогу сказать вам правду, но я люблю вас. Вы меня тоже любите и признали бы это, если бы я не была простой швеей.

– Вы испытываете мое терпение!

– Не думаю. Вы – сноб, чопорный и расфранченный тип. Я понимаю, что наш союз невозможен. Я бедна и вряд ли разбогатею даже к старости. Но вы даже хуже, вы лжец. Вы лжете себе и мне.

– Достаточно. Уходите – сейчас же.

Удивительно, ко Дженни совершенно не испытывала страха. Еще несколько недель назад, даже еще вчера, она бы заплакала и молча ушла. Теперь же гнев Данкена расковал ее волю, и, несмотря на ноющее сердце, она чувствовала себя гораздо лучше и свободнее чем в самом начале разговора.

– Если вы так хотите, я уеду. Но предупреждаю, что уже не вернусь.

– Это совпадает с моими желаниями. Возьмите ваши деньги, мне не хотелось бы оставаться вашим должником.

Дженни не могла смириться с оскорблением, нанесенным ей.

– Между нами нет долгов, которые можно оплатить фунтами.

– Вы ведете себя так, будто я вам что-либо обещал.

– Вот мое обещание – вы меня больше не увидите! – Дженни стремительно вышла, дверь с шумом захлопнулась за ней.

Данкен уставился на чек. Насколько было бы проще, возьми она, по крайней мере, деньги. Он не хотел оставаться должником, чувствуя, что не завершил дело до конца. Данкен понял, насколько наивен он был, надеясь, что все пройдет гладко. Он знал о добрых чувствах Дженни к Лайли, но не учел ее чувств к нему.

Данкен убеждал себя, что их поцелуй был минутным заблуждением. Разве могло быть иначе между людьми разных сословий? Но если это так, то почему так ноет сердце, почему жизнь теряет смысл?

Будь Дженни, благородного происхождения… Нет, что за нелепые мысли? Он вел себя правильно, именно так ему и следовало поступать. Нельзя повторять ошибок своего дела. Кроме того, на нем ответственность и за Лайли. Мачеха с таким происхождением – нет, это невозможно!

Он знал, что поступил правильно, и он будет повторять эти слова до тех пор, пока они на самом деле не зазвучат правдоподобно.

Дженни даже не могла плакать. Она молча прислонилась к холодной стене дома, как будто холод камня мог снять боль. Кейрон, проезжая мимо, остановился при виде ее одинокой фигуры.