Терминатор 3 (ЛП) - Болл Эрни. Страница 41

Через несколько минут все раны были зашиты и Т-800, взяв мокрую губку, стал протирать все испачканные кровью и пылью места на теле. Наконец он бросил губку и внимательно осмотрел себя в зеркале. Все было в порядке. Малозаметные швы на затылке он прикроет головным убором, дырки на груди не будут видны под одеждой, а шрам на руке и оторванная мочка уха могли говорить о том, что в жизни этого человеку были серьезные переделки. В платяном шкафу Сары Т-800 обнаружил несколько вещей, принадлежавших Джону и надел просторную футболку с надписью «Браунз» и бейсбольную кепку той же команды.

Внешний вид был восстановлен, теперь следовало позаботиться о машине и оружии. Угнать машину не было проблемой. Несколько серьезнее следовало подойти к поискам оружия. Он израсходовал почти все патроны и было необходимо вооружиться как следует. Наиболее вероятным представлялся вариант, предусматривающий изъятие необходимого арсенала в ближайшем полицейском участке.

Прежде чем отправляться на поиски необходимого, киборг за несколько минут привел все в доме в первоначальный вид. Абсолютная кибернетическая память помогла ему восстановить все до мельчайших подробностей. Труп Зилбермана он вынес на задний двор и, не замеченный никем в темноте, спрятал его в бурьяне за гаражом. Порванная противомоскитная сетка на двери ведущей во двор, была мелочью, которой можно было пренебречь. Теперь Т-800 был уверен в том, что жертва ничего не заподозрит, если вернется домой во время его непродолжительного отсутствия. Он вышел из дома через заднюю дверь, запер ее за собой и растворился в темноте.

Глава 33

В полицейском участке на Смоуки Фиш Драйв было, как всегда, спокойно. Лейтенант Элберт Ривердейл, который был дежурным в эту ночь, ужасно хотел спать. В камерах не было ни одного задержанного, не было ни угонов, ни вызовов — ничего. Тишина расслабляла и усыпляла. Двое из полицейских, дежуривших с ним, укатили патрулировать территорию, еще шестеро сидели в дежурке и лениво играли в карты. Ривердейл был вынужден торчать за стеклом в вестибюле участка и бдительно ждать, когда позвонит какой-нибудь законопослушный гражданин, которого только что ограбили. Тоска, да и только!

Кондиционер не работал, и, чтобы хоть как-то освежить воздух, дверь на улицу была распахнута, а под дверь в перегородке, за которой сидел Ривердейл, была подсунута смятая пачка от сигарет, и через небольшую щель приходила малая толика свежего воздуха. Вообще-то это было нарушением правил, но нарушение часто становится правилом, и пока что обходилось без неприятностей. От нечего делать Элберт стал подсчитывать, сколько часов ему осталось до пенсии. Вычисления были сложными, он сбивался несколько раз, и приходилось начинать сначала. Из дежурки доносились негромкие реплики картежников, и, машинально прислушиваясь к ним, он опять сбивался и опять начинал перемножать часы, дни и годы.

Неожиданно в открытую дверь уверенно вошел крупный парень в футболке и кепке команды «Браунз». Ривердейл опытным полицейским глазом сразу определил, что его никто не грабил и не насиловал, и вообще он пришел не за тем, чтобы пожаловаться на то, что кто-то нарушил его права. Наоборот, он сам мог нарушить права кого угодно. Незаметно для вошедшего сидящий за стеклом лейтенант быстро расстегнул висящую на поясе кобуру и положил руку на пистолет. При этом он не сводил глаз с любителя футбола и подумал о том, что неплохо было бы предупредить ребят о неожиданном визите.

Войдя, парень на секунду остановился и быстрым взглядом окинул помещение вестибюля. При этом его глаза разошлись в разные стороны и тут же, вернувшись в нормальное положение, остановились на заинтригованном этим трюком Ривердейле. Подойдя к стойке, вошедший атлет вдруг рывком открыл незапертую дверь, отделявшую его от суверенной полицейской территории, и быстро вошел за перегородку. Лейтенант вытащил пистолет, но большего ему сделать не удалось. Бандит неуловимым движением выхватил у Ривердейла «Беретту», при этом он так сильно рванул ее, что оторвал Элберту указательный палец. Полицейский не успел даже испугаться. Он был ошеломлен стремительностью нападения и не мог поверить, что это происходит с ним на самом деле. В следующее мгновение нападавший с размаху ударил его пистолетом в висок, и Ривердейл с вдребезги разбитой головой свалился со стула. Он был уже мертв, но даже в таком состоянии выполнил свой долг. Падая, он задел бесчувственной рукой кнопку тревоги и в участке раздался оглушительный звон.

Игравшие в карты повскакали из-за стола, вытащили пистолеты, а один бросился к двери в оружейную комнату и отпер ее, чтобы взять там что-нибудь посерьезнее табельной «Беретты». Трое бросились в коридор встречать незваных гостей, а еще двое предпочли сначала тоже посетить арсенал. Сержант Фоули, выскочивший в коридор первым, увидел быстро идущего ему навстречу незнакомца, который протягивал в его сторону руку с пистолетом.

Сработал инстинкт, и Фоули, не останавливаясь, бросился на пол и, перекатившись, скрылся в раздевалке напротив. Тут же, не поднимаясь с пола, он высунулся в коридор и открыл огонь по идущему бандиту с нижнего уровня. Фоули был прекрасным стрелком, и, если бы остался жив, мог бы поклясться, что все пять пуль, которые он успел выпустить в нападавшего, угодили ему прямо в пупок. Шестой по счету выстрел, прозвучавший в этот вечер в пятьдесят втором участке, был сделан не им. Террорист попал ему точно в ухо и Фоули перестал слышать. Кроме того, он еще и дышать перестал.

Начало перестрелки заняло не более двух секунд. Те двое, кто оставался в дежурке, видели через проход, как все произошло. Террорист не дошел еще даже до середины коридора, а один полицейский уже был убит. Увидев такое дело, сержант Паркхилл решил не рисковать и, высунув в коридор руку, не глядя выпустил все шестнадцать пуль, стараясь захватить все пространство коридора. Когда обойма кончилась, его тут же сменил сообразительный рядовой Потакатес и, так же вслепую выставив руку в коридор, открыл беглый огонь. Но он успел выстрелить только два раза, и Пархкилл, только что выкинувший из «Беретты» пустую обойму, увидел, как Потакатес вдруг дернулся, и затем какая-то неведомая сила вытащила его в коридор, да так быстро, что ноги оторвались от пола.

Стрельба стихла, затем из коридора раздался тяжелый удар об пол, и в проеме двери показалась мощная фигура человека, вооруженного уже двумя пистолетами. Его щека была разорвана пулей, и Паркхилл, так и не успевший загнать обойму в пистолет, увидел, что за открывшейся, как второй рот, щекой сверкал металл и это совсем не было похоже на зубные протезы. Были отчетливо видны блестящие кости верхней и нижней челюстей, как бы отлитые из какого-то сплава. И еще торчал какой-то проводок.

Изумленный Паркхилл безнадежно опоздал перезарядить оружие и теперь зачарованно смотрел на поднимающиеся к его лицу пистолеты. Жить ему оставалось не больше пары секунд, как вдруг из двери оружейной комнаты раздался спасительный залп сразу трех крупнокалиберных ружей с пистолетной рукоятью, стоявших на вооружении полиции с 1953 года. Грудь и живот террориста тут же взорвались лохмотьями футболки и клочьями окровавленного мяса. Его качнуло назад, и Паркхилл, придя в себя, нырнул под выставленные вперед руки убийцы и бросился в коридор. Он успел заметить, что там, куда попала картечь, тоже сверкнул металл.

Выскочив в коридор, Паркхилл услышал сзади еще несколько выстрелов из помповых ружей. Даже и не надеясь на то, что агрессор повержен, он всадил обойму в рукоятку «Беретты» и, высунувшись из-за косяка, стал расстреливать нападавшего сзади. Пулю за пулей он посылал в широкую спину бандита, но тот, видимо, был очень занят тремя полицейскими, засевшими в арсенале, и даже не обернулся. Это было невежливо, и Паркхилл обиделся. Он сунул пистолет в кобуру и торопливо огляделся. В коридоре стояла сумка с клюшками для гольфа, принадлежавшая сержанту Крейгу, который в данный момент патрулировал окрестности. Паркхилл вытащил одну из клюшек и, грамотно размахнувшись, изо всей силы врезал бандиту по затылку. Звук был такой, будто он ударил молотком по пожарному гидранту.