Замуж за 25 дней - Кускова Алина. Страница 47
Василий Степанцов, а это был именно он, искал в зале свою невесту. В соседней комнате уже все было приготовлено для торжественной регистрации их брачных отношений. Волнующе беззащитно лежал на бархатном сукне паспорт Степанцова, раскрытый на нужной странице, готовой подставить себя безжалостному штампу. На этом же столе стояла бутылка с дорогим шампанским, одиноко грустила рядом на стуле работница загса, выписанная на праздник для проведения брачной церемонии.
– Ну, и где брачующиеся? – недовольно спрашивала она у Степанцова. Тот выскакивал в зал в надежде увидеть там спешащую невесту, но безрезультатно возвращался обратно.
– Наверняка она передумала, – язвила работница загса.
– Еще десять минут до назначенного времени! – кипятился Степанцов.
– Брачующиеся должны являться заранее, – сказала работница загса, не терпя никаких возражений, – нужно еще заполнить документы!
И Степанцов вновь исчез в зале. Для храбрости он решил зайти в буфет и выпить пару рюмок водки. Твердой походкой он подошел к буфетчице и протянул купюру. Буфетчица мельком глянула на нее, взяла с полки бутылку водки (кроме водки и лимонада, на полках ничего не стояло), откупорила, достала из-под прилавка одноразовый стаканчик, тарелку с нарезанной колбасой и все это протянула покупателю. Степанцов гордо сообщил, что сдачу буфетчица может оставить себе, а та потребовала с Василия доплату в десять копеек. Пока Степанцов рассеянно шарил в кармане ища мелочь, Лариса выложила на прилавок десятюнчик и с улыбкой сказала:
– Будете должны.
Василий радостно кивнул и потащил свою бутылку с тарелкой на столик, расположенный по соседству со столиком Сони и Колбаскина.
Лариса с радостью присоединилась бы к незнакомцу, но побоялась помешать подруге, у которой намечались перспективы в плане замужества с Колбаскиным. Поэтому она решила дождаться незнакомца в зале у выхода из буфета для того, чтобы познакомиться с ним.
У Сони действительно, кажется, что-то сдвинулось с мертвой точки. Колбаскин, начавший разговор с признания о своих детских чувствах, вскоре добавил, что испытывает такие же чувства к ней и сейчас. Это у него называлось признанием в любви. Делал Колбаскин это признание совершенно безотчетно. Поддаваясь первому порыву чувств, всколыхнувшихся после того, как его сосед Усачев признался, что собирается жениться на Соне.
Нет, жениться Колбаскин не хотел. Но упустить Соню не мог. Как разбойник на перепутье – в одну сторону идет богатый караван, в другую направляется неохраняемый гарем. Разорваться ему, что ли?
– Подожди меня пару месяцев! – уговаривал он Соню, не понимая ее отказа. – Ну, что тебе приспичило выходить замуж за этого Усачева?!
Соня не знала, что делать. С одной стороны, ее радовало то, что все-таки этот жадный Усачев склонился в сторону брака, с другой – все еще были опасения, вдруг он передумает, и тогда Колбаскин может оказаться совсем не лишним. Соня тоже была на перепутье.
Но так как женщинам легче удается лавировать среди жизненных задачек, Соне удавалось раздваиваться гораздо лучше, чем Колбаскину. Съев пару пирожных, она заявила, что своего намерения выйти замуж она не изменила, но жениха поменять в принципе готова.
Колбаскин понял, что этим она не оставляет ему никакой надежды, и пошел за подкреплением – за более крепленым напитком.
Василий жадно доедал последний кусок вареной колбасы, запивая его водкой из одноразового стаканчика. Дрожь в коленках прошла, чувство обеспокоенности ушло вслед за дрожью, по организму расползлась сладкая истома. Непонятно, откуда после третьей дозы возникла бравада и хорошее настроение, совершенно не зависящее от того, придет ли невеста или черт с ней. Василий поднялся, дожевывая на ходу колбасу, и нетвердой походкой отправился назад в торжественно убранную для бракосочетания комнату, где его ожидала неприветливая работница загса.
У выхода он лицом к лицу столкнулся с девушкой, которая ему мило улыбалась. Он вспомнил, что где-то ее уже видел. Степанцов попытался напрячь зрение, но глаза предательски заволокла пелена, и образ знакомой девушки расплылся.
– Лариса, – ласково произнес нежный голос.
После чего Василий все вспомнил. В том числе и свою обиду на невесту, на то, что она не явилась вовремя. Степанцов взял Ларису под локоть и повел в комнату.
– Начинайте, – скомандовал он, открывая дверь.
И все началось.
В торжественной обстановке нарядная работница загса, намереваясь прочитать целую лекцию жениху и невесте о нерушимости семьи, была остановлена недовольным окриком жениха: «Короче!» Из вредности работница загса сократила ритуал до минимума: потребовала от Ларисы паспорт, штампанула туда печать, взяла документ Василия, отштамповала и его. Внесла их данные в книгу регистраций. Они расписались.
После чего дама сама открыла бутылку шампанского, разлила по бокалам. Молодые чокнулись за семейное счастье и выпили. Комната в глазах Василия поплыла, как каюта корабля. Лица работницы загса, невесты исказились до неузнаваемости. Дама заставила его поцеловать молодую жену, Василий поднял на Ларису глаза…
– Не она! – заорал Степанцов и упал, как подкошенный.
– Допился, – резюмировала работница загса и собрала документы в портфель. – Ну, вы тут сами разбирайтесь.
И ушла, оставив невесту с распростертым на полу женихом. Лариса поняла, что шутка зашла слишком далеко, схватила свой паспорт и убежала.
– Зачем ты это сделала?! – Соня разглядывала страницу паспорта подруги с заветной печатью.
Она сидела в туалете клуба на подоконнике, куда ее практически насильно заволокла Лариса, обещая открыть страшную тайну.
– Не знаю, он мне очень понравился, – та пожимала плечами.
– Разве по этой причине выходят замуж?!
– А чем тебе не нравится причина? Я думала, пошучу немного, а потом признаюсь. Но он совершенно ничего не понял! Вот прикольно!
– Прикольно будет, когда он проспится и обнаружит, что его невеста на самом деле не его жена!
– Чем это я хуже его невесты?! Пусть проспится, тогда и поговорим.
Соня снова завистливо поглядела на штамп.
– На твоем месте должна была быть я.
– Напьешься – будешь!
– Ты что, пила?!
– Да нет, он пил. Это так, к слову.
– Не понимаю, как можно сделать такое на трезвую голову.
– Поэтому и не делаешь, а сидишь и подтираешь нюни у своего Колбаскина!
– Больше не буду. Выйду завтра замуж за Усачева.
Лариса подсела к Соне на подоконник, обняла ее за плечи…
Лариса Годунова нашла своего жениха распростертым на полу торжественно убранной для брачной церемонии комнаты. Рядом с ним медленно увядал симпатичный букетик роз, а на столе кричал проштампованной страницей его паспорт. Лариса вчиталась: «Зарегистрирован брак с…»
– Не я! – закричала она. Но не упала на пол, а принялась трясти за грудки бывшего жениха, а теперь уже чьего-то мужа.
– Короче, – очухался Степанцов, отмахнувшись от навязчивого образа, который только что приснился ему в жутком сне.
– Что здесь было, что здесь случилось?! – Лариса Годунова трясла Василия, в голове которого и без ее встряхиваний распрыгались зеленые чертики.
– Кто такая эта Лариса?! – Годунова трясла паспортом Василия у него под носом.
На все вопросы Степанцов не мог дать вразумительных ответов. Он хорошо помнил только одно – наконец-то женился. Да какая разница на ком. Главное, дело было сделано. Главное дело в его жизни! Теперь пойдут внуки, племянники…
– Какие дети? – орала Годунова. – Так она уже беременна?! Ты от меня скрывал это! Подпольный Казанова! У тебя еще есть дети? Где?!
– В Караганде, – икнул Василий и под звуки танго, доносившегося из зала, свернулся на полу калачиком.
День двадцать пятый
– Иди и выходи замуж
Последний прыжок казался самым ответственным. Соня напряглась всеми мышцами тела и рывком оторвала ноги от земли. Прыгнула! Да еще как! Время замедлило ход, и она смогла почувствовать каждый миг своего полета. Соня взмахнула руками, намереваясь взлететь еще выше, но вместо этого забарахтала ногами, руками и повалилась вниз. Но упала не на землю, а в объятия довольного Колбаскина.