Вечно (ЛП) - Дарховер Дж. М.. Страница 23

Но, в тот момент, когда Кармин зашел в дом, он понял, что обманывает самого себя. Хейвен дремала на диване в гостиной, и он почувствовал, как при виде нее что-то внутри него сжимается. Заметив, что ее руки покрылись мурашками, он достал из шкафа одеяло и бережно закутал ее.

Приняв душ, он взял на кухне несколько крекеров для того, чтобы хоть чем-то угостить свой желудок, и, возвращаясь в гостиную, услышал ее голос.

– Кармин.

Он развернулся к ней, проводя рукой по своим влажным волосам, когда их взгляды встретились. Она посмотрела на него с мольбой в глазах, и он не смог отказаться от этого приглашения. Он сел рядом с ней.

– Сегодня ты выглядишь лучше.

– Я и чувствую себя лучше, – сказала она. – А Вы не должны быть в школе?

– Должен, но я редко дело то, что от меня требуется.

Она улыбнулась.

– Бунтарь.

Он был удивлен царящей между ними легкостью. Он ожидал напряженности.

Хейвен притихли на некоторое время. Посмотрев на нее, Кармин понял, что она разглядывала татуировку у него на груди.

– Время лечит все раны.

Ее взгляд метнулся к его глазам.

– Что?

– Моя татуировка – «il tempo guarisce tutti i mali». С итальянского это переводится как «время лечит все раны».

– О, я не хотела так пялиться. Они меня просто заинтересовали.

– Ничего страшного. Татуировка на моей руке представляет собой крест, обвитый итальянским флагом, а на запястье вытатуирована надпись «fiducia nessuno». Обычно ее не видно.

Он снял часы и перевернул руку для того, чтобы она смогла увидеть слова, вытатуированные перпендикулярно венам убористым шрифтом. Она проследила татуировку кончиками своих пальцев, слегка касаясь ее. От ее прикосновения его руку начало покалывать, и он на мгновение закрыл глаза, испытывая это ощущение.

– Что она означает?

Он убрал руку и снова надел часы.

– Никому не доверяй.

– Их было больно делать?

Он пожал плечами.

– Я испытывал боль и похуже.

Когда он произнес эти слова, в его разуме промелькнули различные образы, и он рассеянно опустил руку вниз, потирая шрам у себя на боку. Он практически потерялся в своем воспоминании, но услышанный им урчащий звук вернул его в реальность. Он посмотрел на Хейвен, осознавая, что этот звук издал ее желудок.

– Ты когда-нибудь ешь?

Она кивнула.

– Каждый вечер.

– Серьезно? Ты никогда не ешь с нами.

Ее охватила нерешительность.

– Хозяин Майкл говорил, что кому-то вроде меня не следует спать в одном доме с кем-то вроде Вас, и уж тем более не следует сидеть по вечерам за одним обеденным столом.

– Господи, они неплохо промыли тебе мозги в Калифорнии. Ты всегда находилась у этого мудака Майкла?

– Он всегда бывал там, но моим хозяином он стал только после смерти своих родителей.

– Они были такими же плохими?

– Нет. Фрэнки нравилось запугивать меня, но он не часто меня бил, а мисс Моника иногда даже играла со мной. Поначалу Майкл, по большей части, игнорировал меня. Ситуация усугубилась только лишь несколько месяцев назад, когда моя хозяйка поняла, что…

Он посмотрел на нее, когда она сделала паузу.

– Что поняла?

– Откуда я взялась.

– Из Калифорнии?

– Нет, в смысле, что я появилась на свет из-за хозяина Майкла. Он создал меня.

Глаза Кармина расширились.

– Твой хозяин был твоим отцом?

Она теребила свои ногти, засмущавшись.

– Он не хотел им быть. Он сказал, что я была ошибкой.

Ее собственная плоть и кровь.

– Это так неправильно. Твоя семья? Они должны были лучше с тобой обращаться.

Она вздохнула.

– Думаю, они считали, что ведут себя достаточно справедливо, позволяя мне жить.

Глава 8

Дом был погружен во тьму, тусклый свет лился лишь из окна гостиной. Кармин сидел за роялем, наклонившись вперед и смотря вниз на клавиши. Хейвен застыла в дверном проеме, ее тело было напряжено, пока она наблюдала за ним. Она была обеспокоена и изнурена, но одолевавшая ее тревога не давала ей заснуть. Минувшей ночью – впервые с тех пор, как она приехала в Дуранте – она не услышала никакой музыки.

По позе Кармина она поняла, что с ним что-то было не так, и она почувствовала себя так, словно без разрешения вторглась в этот момент. Она не должна была этого видеть. Это было нечто сокровенное. Личное.

Он запустил пальцы в свои волосы, опустив голову еще ниже. Его тело дрожало, и грудь Хейвен сжалась, когда из горла Кармина вырвалось рыдание. Все внутри нее перевернулось при звуках его тихих всхлипов.

Задержав дыхание, она сделала шаг назад. Она мягко ступала, поднимаясь вверх по лестнице, и испытала облегчение, когда ей удалось добраться до своей комнаты незамеченной. Замешательство разрывало ее изнутри. Она не знала, что именно она чувствовала к Кармину; не знала, что за чувства переполняли ее, но в одном она была уверена – она расстраивалась, когда видела, что он испытывает боль. Это пугало ее, потому что ее жизнь находилась в руках его семьи. Уязвимость могла привести к тому, что она тоже могла получить свою собственную долю боли.

Только тогда, когда Хейвен услышала, что Кармин поднялся наверх, она нашла в себе смелость снова спуститься вниз. Она стояла на кухне, не зная, чем именно себя занять, когда в кухню зашел Доминик.

– Вы голодны? – спросила она у него.

Он пожал плечами.

– Конечно.

Несмотря на то, что Доминик не казался радостным, в его голосе не было никаких намеков на боль. Она уверяла себя в этом, отодвигая в сторону свою нервозность и приступая к приготовлению блинов. Она уже заканчивала приготовление завтрака, когда в кухне появился Кармин. Он открыл холодильник и достал кувшин апельсинового сока, быстро проходя мимо нее для того, чтобы взять стакан.

– Пахнет здорово, – сказал он тихо. В его словах не было никакого огонька, они были лишены того пыла, который Хейвен привыкла слышать. Он казался уставшим, и она боролось с желанием попытаться разгладить мешки под его глазами.

– Я могу приготовить порцию и для Вас, – предложила она.

– Ты не обязана этого делать.

Она заставила себя улыбнуться, несмотря на то, что царящая в доме атмосфера пугала ее.

– Я действительно не возражаю.

Он кивнул, его взгляд на мгновение задержался на ней.

Пока мальчики завтракали, Хейвен прибиралась. Она начала варить кофе, зная, что каждое утро доктор ДеМарко выпивал целую турку. Он был уже почти готов, когда доктор ДеМарко зашел на кухню, его шаги застыли примерно в футе от нее. Он посмотрел на турку, после чего развернулся к Хейвен, его тон был укоризненным.

– Ты сварила кофе.

– Да, сэр, – сказала она. – Еще я приготовила завтрак. Вы голодны?

Он проигнорировал ее вопрос.

– Сегодня я останусь дома. Не беспокой меня без крайней на то необходимости.

– Да, сэр.

Он развернулся и вышел из кухни, оставив кофе без внимания.

Закончив завтракать, мальчики поставили свои тарелки в раковину. Кармин замешкался на кухне.

– Не попадайся сегодня моему отцу на глаза.

Это было похоже на предупреждение.

– Хорошо.

Он на мгновение посмотрел на нее, словно собираясь сказать что-то еще, но затем просто покачал головой и вышел из кухни.

* * *

Помимо стирки белья доктора ДеМарко у Хейвен в этот день было не особо много дел. К полудню она уже закончила стирку и теперь поднималась наверх вместе с его бельевой корзиной. Слова Кармина отложились в ее голове, поэтому она планировала разложить его одежду, а затем на какое-то время скрыться с его глаз.

Доктор ДеМарко оставлял свою дверь открытой для нее в те дни, в которые она должна была убираться в его комнате. Он все еще не дал ей код, с помощью которого открывались двери, поэтому она просто следовала устоявшемуся порядку. Она затащила корзину в его комнату, испытывая странные ощущения от того, что находилась здесь в то время, пока он был дома. От этого ощущения ее желудок сжимался, и она хотела как можно быстрее убраться из этой комнаты.