Приключения Муна и Короля призраков - Жуковин Михаил Валерьевич. Страница 33

Вдруг сзади раздались нетрезвые шаги. Из темноты к нам, шатаясь, приближался мужчина с бутылкой. Без особой галантности он плюхнулся возле Лакри и сделал глоток от души. «Глупо на что-то надеяться», – сказал он заплетающимся языком. С ним тут же вступил в спор Лакри: «А Вы откуда знаете? Может, приедет еще какой-нибудь запоздалый поезд. Да хоть вагонетка! Нам в любом случае надо уехать». Пьяный внимательно, с уважением, посмотрел на Лакри. «Откуда знаю? Я – местный машинист. Мне положено знать. Кстати, даже если прибудет поезд, как вы уедете без билетов?». Мы все удивились. Но Лакри, как всегда, быстро вошел в разговор. «Как мы уедем? Скажем, что касса не работала». Машинист вдруг придвинулся к нам поближе и прошептал: «Обещайте, что мне сейчас не поверите». Тут уж оторопел даже Лакри. Я спросила: «Что вы имеете в виду?». «Разве я непонятно говорю? Обещайте, что не поверите тому, что я сейчас скажу». Он был абсолютно серьезен, и даже, как мне показалось, у него стал меньше заплетаться язык. Вступил Темм: «Ну хорошо… Как скажете… Мы Вам не верим». Машинист тут же ответил: «Сегодня будет один поезд». Лакри тут же обрадовался новости. А я совершенно не понимала, как реагировать. И спросила у машиниста: «Поезд будет?.. Во сколько?» «Через десять минут. Поверьте, вы такого поезда никогда не видели! – машинист шептал заговорщически – Спереди у него вроде бы обычный локомотив, но это не так! Из трубы огромной струей вытекает белый дым. Он окружает поезд, и кажется, что едет гигантское облако. У поезда пять вагонов, и объединяет их, что они все мертвые… Нет ни одного горящего окна. Вроде бы ничего особенного, я – машинист, и часто видел подобное, когда завозил поезда в депо, но тут случай особенный… Окна не горят, но жутко, в первую очередь, не из-за этого. Вагоны сего поезда один краше другого… Первый – будто бы сошел с рельсов аттракциона. Весь разрисован детскими картинками и ни одного горящего окна! Второй вагон можно было бы назвать обычным, если бы он не был деревянным. Представляете?! Весь из дерева! В третьем нет окон… Едет какой-то гроб… Четвертый – полуразрушен. Тут и там трещины, местами пробита крыша, и окна все в трещинах. А последний – самый обыкновенный, и в этом главная странность! Обычно в поездах первый и последний вагоны – это локомотивы. Едет вперед поезд – тащит его первый вагон. Обратно – тот, что сзади становится как бы первым и везет состав обратно. А тут… Будто бы нет у этого поезда дороги назад. Будто бы приезжает он на вокзал, а обратно не собирается! Вот так вот…».

Мы сначала молчали после рассказа машиниста, представляя этот волшебный поезд. А потом взял слово Темм: «Вы сами такой поезд придумали?» Машинист неожиданно обиделся: «Что значит: «придумал»?». Я тут сказала: «Извините, Вы же сами говорили, чтобы мы Вам не верили…». «Совершенно верно! Надеюсь, вы свое обещание сдержите», – ответил машинист и посмотрел на часы. «Приедет через пять минут. Советую Вам поторопиться! Если, конечно, хотите уехать этой ночью». Мы с ребятами переглянулись. Как-то всё было, мягко говоря, странно. Ну не всё, а слова и поведение машиниста, который сначала показался вполне нормальным. «Хотим уехать, – произнес, наконец, Лакри. – Что же нам сделать?». Лакри рассуждал просто. Мы ничего не теряли, даже если тот мужчина был сумасшедшим. Так что решили следовать наставлениям машиниста. Он вдруг сказал: «Вы мне нравитесь. Знаете, почему? Первый раз вижу, чтобы на этой платформе кто-то с таким упорством ждал поезда». Мы ответили, что нам очень надо уехать. Машинист прервал нас словами: «Не объясняйте, почему. Это неважно. Наконец-то на этом поезде с этой платформы уедет кто-то, кроме меня… Я надеюсь, вы мне не верите?!». «Нет, не верим…», – ответил Лакри. У нас всех голова уже шла кругом от этого машиниста. «Не спрашивайте, зачем я это все делаю, я расскажу потом, – произнес машинист и допил содержимое бутылки. – Так вот. Если Вы действительно хотите уехать, вот вам три билета». Тут он достал из кармана три белых бумажки и вручил нам. «Это… билеты?» – спросила я, вертя свою пустую бумажку. Машинист кивнул и посоветовал не терять её, так как больше у него нет. «Хорошо», – успел ответить Лакри, и тут раздалась мелодия. Звуки были похожи на те, что издает тромбон. Мы взглянули вдаль – по рельсам к платформе приближалось облако, из которого пробивался голубоватый свет прожектора.

Это было настоящее чудо. Тот самый поезд, про который рассказывал машинист, подъезжал к нам. Он должен был остановиться лишь на четыре минуты тридцать секунд, а мы до сих пор не понимали, что делать с белыми пустыми листочками. Это не говоря о том, что не понятно было, зачем машинист умолял ему не верить, и что это вообще за человек такой. Поэтому мы, открыв рты, просто смотрели, как подъезжает поезд. Мужчина ни капли не солгал. Из паровоза вытекала мощная струя белого дыма. Только вместо однотонного гула труба выдавала целую мелодию! Дым же укутывал паровоз, а когда поезд подъехал к платформе, туман из трубы забрал в себя и весь пустой перрон… Вместе с нами и машинистом… Мы стояли в тумане под еле пробивающимся светом луны. Первый вагон был похож на карусельный вагончик… Расписанные стены всеми цветами радуги, какие-то странные пристройки… и жуткие темные окна… Второй деревянный вагон был будто бы из юго-западного Арьевира. Где до сих пор не изобрели железо. Выглядел, в общем, очень странно. Третий вагон без окон – чистый гроб. Прям, как машинист говорил. А обычный вагон был действительно обычным. Представь еще тихий гул тромбона – трубы с загадочной мелодией… и пелена, укутавшая все. Лакри быстрее всех нас вышел из оцепенения и задал вполне нормальный вопрос: «А где проводник, которому надо предъявить билеты?». Только вопрос этот улетел в пустоту, поскольку машинист куда-то пропал. «И что будем делать?» – спросила я, ничего не понимая.

Мисти остановила рассказ, посмотрела на Темма и Лакри, которые внимательно с Муном ее слушали. Девушка была будто бы снова недовольна ими. Они склонили головы, подтверждая свою неправоту, и только тогда Мисти продолжила:

– Эти красавцы, которые мои друзья (!), мне не отвечали. Темм пошел осматривать поезд, а Лакри искать по перрону машиниста. Времени, судя по всему, у нас было очень мало. Точнее, несколько минут. Помимо прочих странностей, у вагонов не было ни одной двери. Но тут Темм заметил лестницу! Она находилась на стене безоконного вагона-гроба и вела прямо на крышу. Он тут же полез. Мы с Лакри подбежали к этому вагону. Темма уже не было видно из-за тумана… Мы пытались докричаться до него, но безуспешно. Лакри решил сам лезть. Тут сверху раздался голос Темма: «Берегите билеты и залезайте!». Я ожидала услышать что угодно от Темма: он, бывает, выдает мало понятные изречения. Ну, скажем, законы физики или формулы… Но это было совсем непонятно. Зачем нам лезть на крышу?! Тут Темм крикнул еще: «Быстро поднимайтесь, у нас осталось полминуты!». «Я не собираюсь ехать на крыше!» – ответила я. Но меня никто не слушал. Более того, Лакри чуть ли не в охапку меня взял и заставил подняться на крышу вагона. Там тоже был туман, но не такой густой. На крышу каким-то образом ложился равномерный лунный свет. «Все дело в свете», – сказал Темм и показал свой листок, который дал машинист. На бумажке было написано:

«Место прибытия – конечная

Место отправки – г. Димхель ст. уп. 5

Дата отправления – 131

Дата прибытия – // – // – //—

Машинист – Ве С.

Встаньте на край крыши лицом к движению поезда и сделайте два шага по 50 сантиметров каждый назад.

Счастливого пути!»

На наших с Лакри листках, освещенных лунным светом, было написано то же самое. И мы вновь переглянулись. Билеты не внесли ясности. Но времени искать эту ясность, не было. Мы быстро встали на три из множества нарисованных круга в разных местах крыши. Затем сделали два шага по пятьдесят сантиметров, и стали ждать неизвестно чего. Тут мелодию сменил обыкновенный гул из трубы, раздалось шипение из машинного отсека, что-то закрутилось – поезд вот-вот должен был тронуться. В этот момент замаскированные люки в крыше, на которые мы, оказывается, сделав по два шага, встали, открылись, и наша троица провалились в вагон. Поезд тронулся.