Приключения Муна и Короля призраков - Жуковин Михаил Валерьевич. Страница 59

– Слепой старик-нищий.

– Вы всё видите. Всё, что внутри.

– Не всё. Если бы это было так, я запер бы дверь и помогал бы людям без Леса. Сейчас же Лес, как ни прискорбно, необходим достаточно многим, хоть зачастую они и выходят оттуда с покалеченным сердцами навсегда. Но Вы мне понятны, хоть я и не могу Вам помочь. Идите в Лес, только всё же прошу оставить здесь нечто очень дорогое Вам. Ваши слёзы.

– Я знаю… – прошептала Лэй. – У меня больше ничего нет.

– О чём Вы? – не понимал Мун.

– Я просила тебя мне помочь, помнишь? С Лесом… Тогда я не знала, получится ли у тебя. А теперь знаю, получилось… Спасибо! Я очень боюсь тебя потерять… ты не представляешь, как стал мне дорог… – прошептала Лэй и поцеловала Муна в губы. Так нежно и жадно, как могут целовать только любящие, когда ждали этого поцелуя очень долго.

Мун не мог открыть глаза, боясь, что поцелуй сразу исчезнет.

– Очнись, молодой человек. – услышал он голос старика.

Мун открыл глаза. Лэй нигде не было.

– Где она? – воскликнул мальчик, судорожно глядя по сторонам.

– Ушла. В Лес. Она оставила самое дорогое, что у неё недавно появилось. Важнейшую часть своей души. Тебя. И ушла.

– Оставила… меня?!

– В надежде, что сможет выбраться из Леса и найти тебя. Ты помог не просто ей добраться сюда. Ты помог ей зайти в Лес, и благодаря тебе она может надеяться, что сможет выйти. И ей есть ради чего выходить. Она знает, что идет в страшное место, и не хочет, чтобы ты следовал за ней. Разные тропы у Вас там, но единая тропа здесь. Что, молодой человек, выбрал: останешься или дернешь за ручку?

– Она не пройдет там и метра без оружия! Револьвер Ги-доллана ведь у меня в карма…

Мун осекся, проведя рукой по карману. Револьвера не было. Мальчик упал на колени.

– Ты же обещала!..ты… ты… обещала! – Мун закрыл лицо руками и тихо-тихо прошептал, давясь от слёз: – Не лазать у меня в карманах…

Старик подошел к мальчику и приобнял его. Затем прошептал на ухо:

– Это был её единственный шанс убедить тебя не ходить в Лес, пойми эту девушку. Она слишком боится за тебя, до потери разума! Тебе нужно выбирать, и побыстрее. В Лесу время идет совсем не так, как здесь.

Мун не ответил. Он подошел к двери и приоткрыл её.

– Спасибо Вам! Я надеюсь, мы с Вами увидимся.

– Надеюсь…

Дверь открылась, и Мун увидел перед собой голую стену.

– Придется нагнуться, – прошептал нищий.

– Вы не потеряете записку от мамы? – пришла вдруг мысль Муну.

– Никогда.

– До свидания!

– Да хранят тебя все высшие силы… – ответил старик и почему-то отвернулся. А Мун отправился в Лес.

Глава 35

Предложения гидры

Полз Мун долго и в полном мраке. Покинувшая его Лэй, нежный долгий поцелуй не выходили из головы. Надежда догнать девочку не покидала его первые сто метров. Затем стала гаснуть с каждым сантиметром пути всё стремительнее. Вскоре он мечтал только об одном: чтобы этот тоннель имел конец. Мышцы онемели, суставы болели, легкие перестали работать ровно и выдавали только харкающий звук. Отдыхать Мун не хотел, он понимал: после остановки не найдет в себе силы продолжить движение. Когда голова уже начала переходить в стадию отключения, и веки отяжелели настолько, что держать их открытыми было непосильно, Мун выпал из тоннеля.

Он не испугался, поскольку падал не так, как обычно… Будто снизу его что-то поддерживало. Мрак по мере падения рассеивался, и Мальчик понял, что снова попал в этот загадочный, страшный, непостижимый Лес с огромными ровными стволами, вдоль которых летел, с серым небом-куполом и алмазно сверкавшим снегом, к которому приближался.

Упал он небольно – снег смягчил приземление. Первые минуты Мун в страхе озирался. Все-таки без Пятого здесь было намного страшнее. Отдаленные звуки были совсем неразборчивыми, вблизи же Мун ничего не слышал. Пустота. Исполины-деревья не качались, да и непонятно, какая такая сила могла заставить покачнуться эти стволы. Ветра не было – это хорошо. Мун не испытывал холода. Он взял в руки снег. Алмазные снежинки сверкали без всяких источников света – такое ощущение, будто внутри них были спрятаны фонарики. Самое удивительное же было в том, что они не таяли… и не лепились в снежки… Мун подул на горсть снега, и снежинки разлетелись, как белые семена одуванчика.

Зверей вокруг, к счастью, не было. Мун выждал еще пятнадцать минут и сделал шаг. Снег шуршал под шагами, как обыкновенный. Осмелев, Мун сделал еще несколько шагов, обернулся и ужаснулся: он не оставил следов. Ни одного. Потеряться в Лесу оказалось намного проще, чем мальчик только мог представить. Он сделал шаг и сразу обернулся. Ямка, оставшаяся после давления со стороны ступни, постепенно вздувалась и принимала прежнее неприметное положение в снежном покрове.

По крайней мере, стало понятно, куда идти: без собственных следов в кромешном Лесу заблудишься в любом направлении. Мун вздохнул и пошел прямо, правда, далеко уйти не удалось: через несколько шагов перед ним возникли четыре зверька с белым мехом, похожие на сурков. Они стояли, вытянувшись в струнку. И не было бы в них ничего ужасного, если бы Мун не знал, что это призраки. И если бы у этих сурков не были полностью черные глаза, которые впились в мальчика со спокойным любопытством. Такое, нигде не встречаемое Муном сочетание во взгляде, было главным составляющим страха, что наводили эти звери.

Зверьки не двигались. Мун сделал несколько несмелых движений к ним – это ничего не изменило, разве что на их мордочках появились едва заметные улыбки. Мальчик вовсе растерялся. «Это всего лишь призраки…», – старался он внушать себе и тем самым подавить какой-либо страх. К тому же призраки выглядели совсем уж безобидными. Мун сделал еще шаг и вдруг наткнулся на что-то острое. К счастью, движение было осторожным, и ступню себе он не проколол, но дальше идти не стал. Мун аккуратно опустился на колени и принялся раскидывать снег во все стороны. Зверьки никуда не уходили и только внимательно смотрели за действиями мальчика.

После десяти минут раскопок Мун понял, что уколол его шип, прораставший на длинной ветке. Ветке дерева, которое преспокойно росло под снегом.

Мун решил передохнуть. Зверьки все так же с любопытством смотрели на мальчика, и он к ним, надо сказать, уже привык. Мун прилег на снег и почувствовал, что уперся спиной во что-то мягкое. Отдых пришлось отложить. Очередные раскопки привели к новой верхушке дерева, растущего неподалеку.

Это дерево было с очень гибкими (оттого мягкими) ветвями. Естественно, никаких листьев не наблюдалось. Ветви гнулись от малейшего прикосновения, однако резко обламывались, если давление было больше нужного… Мун подумал, что прежде, чем отдыхать, надо бы покопать, и нашел еще три дерева. Все они имели особенности, и росли (включая первые два) по кругу. Мун встал в центр и лишь подумал, что надо собрать веток с деревьев для костров, которые наверняка пригодятся в холодных частях леса, как почувствовал, что движется. Вниз. Потихоньку. Иными словами, медленно тонул. Мальчик судорожно посмотрел на сурков – те лишь стояли, как статуи, и едва заметно улыбались. Мун попробовал пойти, и тут же резко ушел вниз. Он оказался в снежном болоте, без малейшего представления, как выбираться. Одно знал точно: не стоит дергаться, так как это только усугубит положение. Погружение в сугробчатую могилу начнётся быстрее.

Когда Мун уже по пояс увяз, на спасение пришел ветер. Он стал раскачивать верхушки деревьев и подарил тем самым надежду зацепиться за них. Для этого, конечно, нужно было изловчиться и действовать незамедлительно, т. к. с каждой секундой Мун пропадал всё глубже.

Тут из толщи снега вынырнуло нечто настолько страшное, что Мун забыл, о том, что тонет. Это был призрак. На первый взгляд Мун подумал, что перед ним трёхглавый дракон, но на второй понял, что существо ближе к гидре… Про подобных существ он читал в сказках, и вынырнувший призрак был похож именно на огромную гидру – так он себе ее представлял. У неё было три головы, три толстых змеиных шеи и огромные пасти, как у крокодилов. Остальная часть тела осталась под снегом. У крайних голов глаза были страстные, выражавшие желание проглотить Муна. У средней же головы глаза были усталые, а взгляд… средняя голова смотрела на Муна с сожалением! Это было настолько неожиданно, что Мун даже поздоровался с этим чудищем: