Она это может - Чейни Питер. Страница 27

— Я и пришла к тебе рассказать правду, как есть. Ты удивишься сам.

Она сидит с задумчивым видом.

— Меня ничто не удивит, Джуанелла. Возможно, мне известно гораздо больше, чем ты предполагаешь, а то, что я не знаю, об этом нетрудно догадаться. Хочешь, я заговорю первым и докажу тебе, что знаю все?

Она широко раскрывает глаза.

— Но это невозможно, Лемми.

— Ах, Джуанелла, я всегда хорошо умел разгадывать чужие тайны, а с тобой это и вовсе просто, потому что ты не умеешь как следует лгать. Твои выдумки такие прозрачные, что они сразу же видны насквозь.

— Например?

— Ну, вся та брехня, которую ты мне рассказывала в Париже при нашей первой встрече. Ты не забыла? Ты мне тогда говорила, что у тебя было отчаянное положение и что Джимми Клив пожалел тебя и нашел тебе работу в Париже. Помнишь?

— Да, помню.

— Но ты мне не сказала, что Джимми Клив сам был в то время в Париже, ведь ты об этом знала. Верно?

— Что ты имеешь в виду, Лемми? Почему я должна была об этом знать? — Я вижу, как она мучительно хочет оттянуть время, как лихорадочно взвешивает мои слова. Скорее всего она хочет еще что-то насочинять.

Я продолжаю:

— Послушай, ты же все время работала на Клива. Почему же ты не хочешь все выложить на чистоту, Джуанелла? Имей в виду, я не осуждаю ни тебя, ни его. У вас у обоих имеются свои основания, и даже довольно веские.

Она отпивает из своего бокала. Я тоже поднимаю свой, но продолжаю следить за ней.

— Послушай, как мне удалось догадаться, я знаю не хуже тебя, что Джимми спит и видит, чтобы попасть в ФБР. Раньше он работал простым детективом в каком-то затрапезном частном агентстве в Нью-Йорке. Его переводят на время в иллинойское полицейское управление потому, что объявлен розыск Варлея. Что же он предпринимает?

Она смотрит на меня несколько странно и повторяет:

— Что же он предпринимает?

— Он хватается за такую возможность. Ему хочется произвести впечатление на Федеральное бюро. Поэтому он заявляет, что будто знаком с Варлеем. Что ему про него все известно. Они попадаются на эту удочку, и он думает, что теперь его дело в шляпе.

— А почему бы и нет, Лемми? Чего же тут плохого?

— Послушай, крошка, ты-то должна знать, что Джимми Клив в жизни своей не видел Варлея. Вот почему он ухватился за тебя. Ну, так это правда или нет?

Она молча рассматривает кончики своих пальцев.

— Вот как обстоят дела, — продолжаю я. — Джимми Клив не знает Варлея, но он знает другое: что Ларви Риллуотера упрятали в тюрьму и за что. Дело в том, что Ларви помог Варлею похитить какие-то документы. Мне очень жаль Ларви, так как я уверен, что он не знал, какие это были документы. Скорее всего предполагал, что это были акции или какие-нибудь облигации. Простофиля и не догадывался, ' что бумаги касались государственной военной тайны. Но как я полагаю, Джимми Клив это прекрасно понимает и делает отсюда один вывод: поскольку Ларви знал Варлея, значит, и ты, Джуанелла, должна его знать. Верно?

Она кивает головой. Вид у нее совсем убитый.

— Лемми, ты и правда, как ясновидец.

— Ладно. Пошли дальше. Значит, Джимми заявляет федеральным властям, что Варлей уже смотался из Штатов и отправился в Париж. Клив быстренько организует поездку к генералу и берет тебя с собой. Он берет тебя потому, что тебе предстоит опознать Варлея, когда они с ними встретятся. Но есть еще один момент, какой ты прекрасно знаешь. Верно?

Она пожимает плечами.

— Похоже, что ты знаешь ответы на все вопросы,

Лемми.

— Ну вот как я это себе представляю. Мне думается, что Варлей как-то проговорился Ларви, что у него в этих краях есть укромное местечко на континенте на тот случай, если его дела пойдут действительно плохо. Поехали вы в Париж, но там Варлеем даже не пахнет. Клив сообщает, что Варлей снова успел отдать концы, что он уже в Англии. И тут ты пускаешь в ход свою козырную карту. Ты заключаешь сделку с Джимми. Верно?

Она отвечает все тем же неестественным чужим голосом:

— Правильно, Лемми, я заключаю с ним сделку. А что мне оставалось делать?

Я пожимаю плечами.

— Возможно, я на твоем месте поступил бы точно так же. Наверное, ты рассуждала таким образом: Ларви получил пятнадцать лет тюрьмы. Такой большой срок. Его обвинили в хищении федеральных документов, что считается тягчайшим преступлением в военное время. Но до этого у Ларви не было судимостей и ты великолепно понимала, если бы тебе удалось доказать, что Ларви украл бумаги, не представляя, что он ворует, и считая их обыкновенными облигациями или акциями, то срок ему немедленно сократили бы лет до двух, не более. А тут был один парень, который, как ты считала, мог тебе помочь в этом деле, — Джимми Клив. Сделка заключалась в том, что ты поможешь ему разыскать Варлея, за это Клив добьется пересмотра дела Ларви после того, как Варлей окажется за решеткой. Ну, так прав я или нет?

— Да, Лемми, ты просто изумителен. Ты прав на все сто процентов.

Она допивает свой бокал. Я снова наполняю и ее, и свой. Ставя бутылку на стол, я смахиваю ее сумочку на пол. Она при этом раскрывается, и содержимое вываливается наружу. Я наклоняюсь и первым делом поднимаю пистолет 38 калибра системы Кольт. В нем десять патронов.

— Ну и дела. Может быть, ты не знаешь, что английская полиция косо смотрит на людей, которые таскают с собой заряженные пистолеты, если у них нет на то специального разрешения.

— Я подумала, что оружие мне может пригодиться. Понимаешь, как-то боязно ходить одной, зная, что где-то поблизости болтается Варлей.

Я засовываю пистолет обратно в сумочку на прежнее место.

— Есть такая примета, — говорю я, — женщина, носящая при себе оружие, всегда первая получает пулю. Особенно если учесть, что с твоей внешностью и духами, которые ты употребляешь, тебе не нужно никакого оружия, детка. Брось на любого молодчика жаркий взгляд, и он станет перед тобой на колени.

Она чопорно поджимает губки.

— Все тот же прежний Лемми, да? Большой насмешник. Вот почему я отношусь к тебе, как сестра.

— Возможно. Но после последней нашей встречи я начал думать иначе.

— Не знаю, Лемми, но что остается делать несчастной девушке. Понимаешь, я так привязалась к Ларви, что просто не знаю, как мне ему помочь. Если только…

— Если что?

— Понимаешь, когда я далеко от Ларви, то схожу по нему с ума. А когда он рядом, я схожу с ума по тебе. Что же мне делать?

— Не знаю, но все же ты дурочка.

— Почему ты так говоришь? — спрашивает она, заинтересованно поглядывая на меня.

— Скажи, отчего ты не хочешь пошевелить мозгами. Джимми Клив из тех людей, которые только думают о себе и добиваются того, чего хотят. Он мечтает только о переводе в ФБР и, чтобы это осуществить, он объегорит и тебя, и меня. Объегорит кого угодно. Он уже пытался проделать это со мной, — говорю я с усмешкой. У нее глаза буквально лезут на лоб.

— Как, он пробовал мудрить и с тобой?

— Джимми совсем не дурак, поверь мне, — говорю я. — Когда ты поможешь ему опознать Варлея, он турнет тебя, как миленькую. Как могло прийти тебе в голову, что Джимми будет беспокоиться о Ларви после того, как добьется своего? Могу поспорить, что это не так.

— Ну, приходится рисковать. Он дал мне слово, что в тот день, когда будет задержан Варлей, он свяжется с федеральными властями и добьется пересмотра дела Ларви. Он считает, что сумеет сделать так, что приговор будет уменьшен до двух лет, максимум до трех.

— Не сомневаюсь, что он наверняка обещал тебе сделать так, что его, Ларви, еще до этого выпустят на поруки. Конечно, он может попробовать, но одно дело пробовать, а другое — исполнять. Вот если бы это говорил я…

Она вкрадчиво вздыхает.

— Да, Лемми, если бы это был ты…

— Тогда все было бы иначе, верно, мое сокровище? Я служу там много лет. Я агент с хорошей репутацией. Не сомневаюсь, что если бы я взялся вызволить Ларви, то я бы добился этого. И ты об этом знаешь.