Атлантия - Каунди (Конди) Элли. Страница 54

Бэй права. Иначе и быть не может. Я знаю, что она рождена для этой миссии. Бэй всегда любила Атлантию, она всегда слышала дыхание нашего города. Думать о всеобщем благе – это у нее в крови. Если бы сестра не так заботилась о моей безопасности, она могла бы со временем стать Верховной Жрицей.

– И как ты собираешься спуститься в Атлантию? – спрашиваю я.

Бэй удивленно смотрит на меня, а потом улыбается.

– Сегодня вечером Вниз отправляют еще один транспорт, – говорит Чиро. – Там остались члены Совета, которым гарантировали убежище, но они не вошли в первую группу. Полагаю, я смогу помочь тебе пробраться на борт и спрятаться там. У меня есть такая возможность, и я могу ее использовать. Разумеется, если это окончательное ваше решение.

– Вы можете предложить какой-то другой вариант? – спрашивает Бэй.

Чиро задумывается на секунду, а потом отрицательно качает головой.

– Я попрошу жителей верхнего мира молиться за обитателей нижнего. Но возможно, боги не смогут ответить на наши молитвы, пока все люди не станут молиться вместе.

Какое-то время мы все молчим. В кладовой храма пахнет камнем, книгами и старой одеждой, точно так же, как в храме Атлантии.

– Тогда я отправляюсь Вниз, – решает Бэй. – Вы уверены, что сможете это организовать?

– Да, – отвечает Чиро. – Я пока что Верховный Жрец и уверен, что смогу переправить тебя в Атлантию. Но я не знаю, смогу ли вернуть тебя обратно.

– Понимаю, – говорит Бэй.

– И еще я не могу гарантировать тебе безопасность Внизу, – добавляет Чиро. – Как, по-твоему, отреагируют члены вашего Совета, когда увидят тебя?

– Я очень постараюсь не попадаться им на глаза. Незаметно выскользну из транспорта и как можно быстрее пойду прямо в храм. Там есть люди, которые мне помогут.

– А стражи порядка? – спрашивает Фэн. – И другие жители Атлантии? Представляешь их реакцию? Те, кто выбирает мир Наверху, исчезают навсегда. Когда люди поймут, что ты вернулась из этого мира, они могут испугаться и даже причинить тебе вред.

– Может быть, когда люди увидят меня, они подумают о Верховной Жрице Океании, – говорит Бэй. – О нашей маме.

– Я пойду с тобой, – заявляет Фэн.

– Ну уж нет. Ты помнишь, как перепад давления повлиял на твои легкие при подъеме? Тебе нельзя снова так рисковать.

– Брось, ничего со мной не случится.

– Нет, я сказала.

По лицу Тру, по его доброму, улыбчивому лицу, которое знало солнце еще до того, как он ступил на песчаный берег здешнего мира, пробегает тень.

Он тоже должен вернуться.

Мы с Тру оба понимаем это.

Вернувшись, он расскажет жителям Атлантии о своем даре и, возможно, сумеет найти еще людей, обладающих такими же способностями. В Атлантии все постоянно скрывают друг от друга свое настоящее «я». Если там могут быть такие, как я, то вполне могут найтись и такие, как Тру.

Захотят ли люди из нашего мира, чтобы среди них жили сирены, если у них всегда будет возможность выяснить, правду говорят эти сирены или лгут?

Ни для кого не было секретом, что Тру любит Атлантию. И он всегда знал, что принадлежит к миру Внизу.

Даже когда мы с ним вместе ехали на той гондоле сквозь туман, у каждого из нас был свой путь. Я знала об этом с самого начала. Просто чувствовала, и все.

Возможно, именно поэтому я так боялась его полюбить.

Тру вопросительно смотрит на меня, и я говорю:

– Это лучшее, что ты можешь сделать, чтобы спасти нас.

Он стискивает зубы, я вижу слезы в его глазах.

– Не сомневайся, у тебя получится.

Я не использую свой настоящий голос, но знаю, что Тру слышит его, как слышал всегда. При всех, не стесняясь, он берет меня за руку, подносит ее к губам и целует ладонь. А потом поворачивается к Бэй:

– Я вернусь в Атлантию вместе с тобой.

– Что? – удивленно переспрашивает Фэн.

– Тогда пошли прямо сейчас, – говорит Чиро. – До отправки транспорта остается не так много времени.

Бэй смотрит на меня, и я знаю, что в эту секунду нам в голову пришла одинаковая мысль. Не будет ли разумнее и мне тоже пойти с ними? Мы не знаем, сколько я смогу прожить здесь, Наверху. А если сейчас она и Тру вернутся, то все, кого я люблю, окажутся в Атлантии.

Я вижу понимание в глазах сестры и чувствую его сердцем. Мы становимся ближе, время и расстояние нашей разлуки сокращаются с каждой минутой, которую мы проводим вместе. Мы были порознь, но теперь мы снова вместе, у нас одинаковые мысли, у нас одна цель.

И мы обе знаем, что я должна остаться здесь.

Майра пожертвовала всем ради того, чтобы переправить меня Наверх. Она поступила так, чтобы я могла что-то сделать Наверху. И я еще не выполнила свою миссию.

– Сегодня вечером, – говорю я Чиро, – в храме, когда заговорит Невио, я должна попробовать обратиться к людям.

Верховный Жрец кивает:

– Я тебе помогу. Прослежу, чтобы ты оказалась у кафедры.

Интересно: он догадался, кто я? Мы не говорили об этом вслух, и тем не менее…

– Нет, – протестует Бэй. – Тогда Невио узнает, что ты здесь. Это слишком опасно.

– Ты тоже рискуешь, – отвечаю я. – Но мы обе должны выполнить свой долг.

Майра сказала, что я пойму, когда придет время, и я чувствую, что оно наступает. Интересно, а Бэй тоже это чувствует?

Сестренка прикрывает рот ладонью, ее глаза полны слез. Конечно, чувствует, ведь мы близнецы.

Она знает, что я могу погибнуть здесь, Наверху, а я знаю, что она может погибнуть там, Внизу.

Наши миссии взаимосвязаны. Если жизни тех, кого я люблю, будут зависеть от моих слов, я стану просить за Атлантию всей душой и вложу в молитву всю силу своего голоса. И люди Наверху услышат в этом голосе мою любовь и боль от разлуки с Бэй и Тру. И тогда появится надежда, что жители Атлантии услышат в голосе Бэй, хоть она и не сирена, ее любовь к Фэну и ко мне.

Ради спасения нашего города мы должны покинуть тех, кого любим.

Ради спасения нашего города мы должны полюбить друг друга больше, чем самих себя.

Именно так – теперь я это понимаю – Майра любила мою маму. И точно так же Бэй любит меня.

Она поднялась сюда, чтобы спасти меня. А теперь мы обе постараемся закончить то, что начали наша мама и тетя: мы постараемся спасти сирен и всю Атлантию.

Я притягиваю к себе сестру, она крепко обхватывает меня руками.

– По крайней мере, на этот раз ты знаешь, почему я ухожу, – говорит Бэй.

Я улыбаюсь и одновременно готова расплакаться. Я действительно знаю, почему она уходит, но почему-то легче от этого не становится.

Глава 28

Мы с Фэном рискуем выйти из кладовой, чтобы проводить Бэй, Тру и Чиро. Огороженный задний двор храма выходит на людную улицу. Большой город быстро поглощает три фигурки, а мы еще на минуту задерживаемся во дворе. В кладовой нам придется снова прятаться и ждать, что совершенно не соответствует нашим характерам. Болезнь уже в буквальном смысле слова взяла Фэна за горло, но все равно видно, какой он энергичный и неугомонный. Я бы с удовольствием посмотрела, как этот парень выступал на заплывах, когда еще был в форме. Думаю, он был стремительным и безрассудным.

Интересно, как бы Фэн оценил мои выступления на дорожках.

Я стою и все время поглядываю на солнце, просто не могу ничего с собой поделать. В этот час оно раскаленное и ярко-белое, на него трудно смотреть, но так прекрасно ощущать, что оно есть. Я не перестаю удивляться тому, как это странно и удивительно – видеть в небе солнце и чувствовать его тепло на щеках.

– О чем ты думаешь? – интересуется Фэн.

– Я счастлива, что вижу солнце, – отвечаю я.

– Не смотри прямо на него, – предупреждает Фэн. – Оно может тебя ослепить.

И в эту самую секунду я чувствую, как у меня сжимается сердце и что-то давит на виски, но причиной тому не только грусть. Лицо Фэна – последнее, что я вижу перед тем, как весь мир для меня погружается во мрак.

Я ничего не вижу, но я еще здесь, и солнце еще горячее.