Атлантия - Каунди (Конди) Элли. Страница 60

Я сильная, и я стала такой не только под влиянием извне, но еще и благодаря тому, что есть внутри меня. Я сама создала себя.

– Бэй, – обращаюсь я к сестре и вижу, как меняется выражение ее лица. Однако она не столько удивлена, сколько рада. Ветер касается ее волос, щекочет песком ее кожу.

– Рио, – говорит она, – твой голос.

Я улыбаюсь. Бэй тоже это услышала.

Ко мне возвращается голос сирены.

Я думала, что он ушел навсегда, но затем, много недель спустя, я вдруг почувствовала его снова. Это случилось в тот день, когда в храме собрались и запели дети-сирены, чей дар родители прежде скрывали от окружающих. Мне кажется правильным, что мой голос вернулся именно в этот момент. Я отдала его, и он вернулся ко мне, чтобы я им снова поделилась. Это заставило меня вспомнить о маме. Верховная Жрица Океания отдала все ради спасения других, она хотела защитить и научить их. И это, как ни странно, не сделало ее слабее. Наоборот, мама от этого стала только сильнее.

Мне казалось, что я последняя сирена в Атлантии, но теперь я первая. Кто-то должен учить молодых сирен, которые наконец-то могут жить спокойно и ни от кого не прятаться. Кто-то должен рассказать им истории, которые были скрыты в стенах Атлантии.

– Мне сейчас пришло в голову: а ведь мы с тобой повторяем историю Океании и Майры, – говорю я Бэй. – Две сестры, которые любят друг друга, но вынуждены жить порознь.

– Я бы очень хотела быть похожей на них, – с чувством отвечает Бэй.

И я тоже. Они были преданы друг другу. Ни одна из них не пыталась уничтожить другую, хотя у каждой была такая возможность, как в старой истории о сестрах-сиренах.

Наши мама и тетя присутствуют в каждой, самой мельчайшей частичке этого мира, и поэтому так легко увидеть их в собственной душе. Я думаю, что они наблюдают за нами. И наверняка продолжают любить нас.

Бэй обнимает меня, и я чувствую на коже ее слезы. Нет, мы не погибшие сирены с водорослями в волосах и монетами в пустых глазницах. Мы люди, мы живые, и мы нашли друг друга.

Мы сестры, и мы не утонули.