Ровесники. Герой асфальта (СИ) - Курносова Елена. Страница 25

Мы ещё долго стояли, провожая его глазами. Наконец Виталик вздохнул:

- Ладно. Пойдём что ли на алгебру? А то с этой войной скоро совсем учиться перестанем.

Его настроение отсутствовало напрочь, это было видно невооружённым глазом.

- Ты чего? – Участливо тронула я Виталика за плечо. – Тебе Вадьку жалко что ли, да?

Он покачал головой:

- Чего его жалеть? Он сам себя никогда не жалеет. Думаешь, он переживает сейчас? Ни капельки. Чем больше Марго психует, тем Вадьке прикольней. Сейчас опять велят родителей в школу позвать. Как будто это что-то изменит! Пора бы им уже понять, что эти меры против него бесполезны.

- А какие не бесполезны? Из школы исключить?

- Ну да, за что его из школы исключать? Он учится нормально, а как артисту ему цены нет, это вся школа знает. Он – наша культурная гордость, кто захочет сук рубить, на котором сидит?

- Интересно…А Вадим об этом знает?

- А то нет. Поэтому и отрывается на всю катушку. Знает, что его всё равно не выгонят, чего бы он ни сделал.

- По-моему, это нечестно. И жестоко. Учителя ему ничего плохого не сделали, зачем он над ними издевается?

В ответ на это Виталик только плечами пожал:

- Не знаю. Натура такая, наверное. Он с детства такой, Ксюш, ты просто ещё не привыкла.

- Трудно привыкнуть к тому, что неправильно.

- А Вадька весь неправильный. Он не такой, как все, поэтому с ним и интересно.

- И поэтому вы все на любое безрассудство вместе с ним идти готовы? – Усмехнулась я, и Виталик согласился:

- Может быть и поэтому.

- А что он там говорил о драке во дворе, когда вы в милицию попали?

- А…- Виталик нахмурился, вспомнив то, что было. – Это после того, как Шумляев Севку отделал. Мы ещё не в курсе были. Сидим во дворе, в карты режемся: я, Вадька, Шурик Чернов и Шумляев. Погода хорошая, настроение классное, птички поют. Видим, звёздновские к нам толпой идут: Кирюха Дубровин, те двое, что ты вчера видела – Костик с Ромкой, и ещё пара ребят.

Мы сперва удивились: они обычно к нам сюда не любят ходить, в основном мы к ним на дискотеки бегаем. Потом обрадовались, подумали, просто в гости пришли, соскучились. Вадька первый срывается, к Кирюхе идёт: «Здорово, пацаны, каким судьбами?!» Ещё сообразить ничего не успел, а Кирюха ему ка-ак въедет по лицу – одним ударом с ног сшиб. Ну, а потом драка началась, прямо во дворе, где дети и бабульки гуляют, прикинь? Кто-то, конечно, милицию сразу же вызвал. Костика и меня с Вадькой поймали, в ментуру увезли, а остальные смотаться успели. Вот так-то…

Я слушала Виталика, затаив дыхание:

- И что же? Что дальше?

- Как – что? – Он взглянул на меня удивлённо. – Дальнейший ход событий тебе известен. В милиции нам пригрозили, что на учёт поставят, потом родители нас оттуда забирали. А Вадька с тех пор никак не остынет – как же, по лицу его ударили у всех на виду! Его самолюбие такого оскорбления выдержать не в состоянии. Вот он и отыгрывается по сей день.

Меня осенила внезапная мысль, которая, едва возникнув в голове, заставила моё сердце ёкнуть. Я была ошеломлена открывшейся мне истиной:

- Это что же получается…Все вы сейчас воюете из-за того, что этот…Как его? Дубровин…Разбил лицо вашему Канарейке?! Это ЕГО МЕСТЬ?! Не принципы, не идеи, а просто…Это невероятно! Почему бы Канарейке не мстить за своё задетое самолюбие в одиночку?!

Виталик спокойно дождался, пока я закончу возмущаться, после чего так же серьёзно объяснил:

- Потому что его самолюбие – это и наше самолюбие тоже. Канарейка наш лидер, а я тебе уже говорил, что любой из наших пацанов в тусовке за него жизнь отдаст.

Такая вот своеобразная логика. Оспаривать её не было смысла – многого я, стало быть, просто ещё не понимала.

- Но сегодня, кстати, идут мстить за тебя, а не за Канарейку. – Напомнила я, помолчав немного.

- А! – Отмахнулся Виталик досадливо. – Это опять же нужно только Вадьке. Это его месть, а не моя. Если честно, Ксюш, очень жаль, что мы со звёздновскими воюем. Кирюха – классный парень. Правильный, честный. Порядочный, одним словом. Их с сестрой отец бросил, когда он совсем маленький был. Мать всю жизнь одна билась, чтобы детей поднять – любовников заводила денежных.. А теперь дочку замуж отдала и совсем опустилась. Постоянно поддатая ходит, её из-за этого всегда со всех работ увольняют. А Кирюха в доме и хозяйка, и рабсила. Он подрабатывает в свободное время, чтобы матери помочь.

- Надо же…- История чужого и совсем незнакомого парня тронула меня до глубины души. – А где он подрабатывает?

- Да где придётся. Машины, кажется, вечерами разгружает. Из сил выбивается, только бы матери не в тягость быть. Если бы она это еще и ценила.

- А она не ценит?

- Ей, по-моему, по фигу. У неё одна радость в жизни – расслабиться. Другая бы на её месте таким сыном гордилась: и по дому всё делать успевает, и учится на отлично. Так нет…Депрессия у неё вечная.

Виталик замолчал, и я какое-то время переваривала то, что услышала. Отчего-то стало грустно, и я вдруг тоже пожалела о том, что не могу дружить со звёздновскими ребятами. Мне, честно говоря, очень хотелось бы познакомится с этим парнем, Кириллом Дубровиным – он, наверное, хороший друг, раз решился ради Севы целую войну развязать.

- Слушай, а может всё-таки не пойдём сегодня в Звёздный? – С надеждой обратилась я к Виталику минуту спустя.

- Что значит «не пойдём»? – Изумлённо переспросил он, делая ударение на последнем слове, и я пояснила, решительно глядя ему в глаза:

- Это значит, что если поход всё-таки состоится, я пойду с вами.

Глава 9

Ослушаться Вадима не посмел никто. Как он и велел, сразу же после второго урока Виталик собрал большую часть наших одноклассников (и даже некоторых одноклассниц!) и, вкратце сообщив им суть дела, отправил всех за угол школы. Здесь собрались ребята и из других, параллельных классов – некоторых я знала в лицо, видела на переменах и вчера в актовом зале. Большой компанией, оказывается, командовал Канарейка! У крыльца, по моим подсчётам, толпилось человек двенадцать – не меньше. Сам Вадим сидел, удобно устроившись на стволе поваленного ясеня, и таким образом словно возвышался над своими друзьями.

Дождавшись, пока установится тишина, он сразу же перешёл к делу

- Привет всем, кого не видел! Все в курсе вчерашнего ЧП? Если не все, то обратите внимание на Витальку. Его внешний вид говорит сам за себя.

На Виталика поглядели все – и те, кто был в курсе, и те, которые не были. Последние выразили своё изумление весьма красноречиво:

- Ух, ты!

- Ни хрена!

- Ого!

- Кто это, Виталь?!

Стоявший около меня Виталик лишь безнадёжно вздохнул: главную роль спектакля он полностью поручил Вадиму, и тот не преминул этим воспользоваться

- Наш общий друг вчера вечером подвергся вероломному нападению противника. Мы должны ответить тем же. Возражения есть?

- Нет. – Дружно, чуть ли не один голос откликнулась вся толпа. Кутаясь в куртку, накинутую наспех, я с любопытством вглядывалась в окружающие меня лица. Чего я пыталась на них отыскать? Неуверенность? Сомнение? Или скрытый протест? Я хотела всё это найти, но не находила. Все были спокойны, и решение Вадима идти вечером в Звёздный Городок воспринимали как абсолютно нормальное явление. Что ж, может быть, я действительно преувеличивала опасность этой войны и, будучи не в курсе всех её подробностей, раздувала из мухи слона? Но почему же тогда Виталик так переживает? Я взглянула на него внимательно, и он ответил мне таким же безмолвным взглядом. Господи, вид у Виталика был такой, будто его только что приговорили к смертной казни! Неужели он до такой степени пацифист? А может быть, он просто боится? Эта мысль была более достоверной, хотя, надо признаться, не очень приятной.

- Как это произошло, Виталь?

- Расскажи, чего случилось?

- Когда это тебя угораздило на засаду нарваться?