Гость из пекла - Волынская Илона. Страница 8
– Ну тогда проходите! – объявила она, ссаживая чертенят на подоконник.
С радостным писком младший попытался спрыгнуть внутрь комнаты и тут же был пойман старшим за курточку.
– А ты нас не обидишь? Страшной ведьме Хортице не отдашь? – строго спросил старший брат, крепко держа отбивающегося младшего за полу.
– Скажем так… Я вас никому не отдам, кроме вашей мамы, – увильнула от прямого ответа страшная ведьма Хортица.
– Ура, – пискнул младший, доверчиво улыбаясь ей пока еще беззубым ртом, и чертенята радостно нырнули в теплую темноту дома.
– Мяу! – тихо сказали позади.
Ирка обернулась. Ее кот сидел на груше и походил на большой лохматый шар. Дыбом стояло все – шерсть, усы, топорщащиеся уши, хвост трубой, а кошачьи глаза стали круглыми от изумления, словно два блюдца.
– Ну а что мне было делать? Не бросать же их! – развела руками Ирка и, спрыгнув в комнату, втащила за собой доску и закрыла окно. – Спать будете здесь, – объявила Ирка, кивая на свой заранее расстеленный диван.
– А мама говорит, прежде чем укладываться спать, надо умыться и почистить зубы, – с важностью сказал младший.
– Какая у вас… правильная мама, – подавилась воздухом Ирка. – Только… давайте вы сегодня без умывания, ладно? А то ванная на первом этаже, а там… – Ирка замялась, не зная, как объяснить.
– Там – страшное? – глаза младшего чертенка округлились. – Страшнее, чем ведьма Хортица? – замирающим голоском спросил он.
Ирка представила свою бабку, разбуженную посреди ночи плещущимися в ванной чертями, и совершенно искренне кивнула:
– Намного страшнее!
Без единого слова чертенята нырнули под одеяло и затаились, испуганно поблескивая красными глазенками.
«Только бы сказку не заставили на ночь рассказывать! – мысленно взмолилась Ирка. – А то я им такое расскажу… до чертовой пенсии вспоминать будут!»
Из-под одеяла донеслось тихое сопение – чертенята спали, уткнувшись рожками в подушки. Ирка встала, выключила свет… потом вернулась и подоткнула им одеяла.
Бесшумно, стараясь не скрипнуть ни единой ступенькой, соскользнула по лестнице. Постояла, прислушиваясь, у закрытой двери бабкиной спальни и тихонько шмыгнула на кухню. Лечь ей сегодня не светит, так хоть чаю выпьет.
Спать хотелось неимоверно, но Ирка понимала, что, даже если выселит чертенят со своего дивана, все равно не уснет. Перед глазами кружился, кружился, не останавливаясь, хоровод лиц и морд – бледный Василек, его перепуганная мамаша, старший черт, бараньи рога… и все исчезало во вспышке электрического разряда и осыпалось черной, пахнущей паленой шерстью золой. А перед глазами Ирки вставали чертячьи мордочки с любопытно шевелящимися пятачками под козырьками смешных вязаных шапок.
– Бум! – Ирка звучно стукнулась лбом об стол, подскочила, бессмысленно моргая сонными глазами. Что она делает ночью на кухне? Ах да, чай пьет! Потому что кровать занята… Устало позевывая, она набрала чайник и поставила его на огонь.
Что она будет делать, если их чертова мать на самом деле ни черта их не ищет? В смысле, ни чертенка – ни одного, ни второго. Что она скажет утром бабке? «Бабушка, знакомься – это чертенята. Чертенята, знакомьтесь, это моя бабушка. Она гораздо хуже вашей, чертовой, и мы прямо сейчас в этом убедимся…»
– Мяу! – предостерегающе сказал Иркин кот, заглядывая с ветки груши в открытую форточку кухни. – Мяу.
Ирка прислушалась… вскочила и бесшумно выскользнула на крыльцо. Пробежала через сад и остановилась у ярко освещенной фонарем калитки. Точно! За калиткой кто-то был. Большая тень то приближалась, бесформенной кучей выглядывая из-под калитки, то удалялась снова, словно тот, кто мыкался на улице, никак не мог решиться нажать кнопку звонка. Еще не хватало, бабка же проснется! Ирка распахнула калитку.
За калиткой стояла чертовка. Встрепанная, запыхавшаяся и перепуганная насмерть! Ее рыльце гораздо меньше, чем у чертенят, походило на свиной пятачок – просто вздернутый курносый нос с глядящими наружу ноздрями. На лице почти не было шерсти, только гладкий пушок. Но сбившийся на сторону дешевый парик открывал торчащие надо лбом рожки, а обуться чертовка и вовсе забыла и теперь цеплялась за забор, покачиваясь на подгибающихся копытцах.
При виде Ирки силы вовсе оставили ее, и она рухнула на колени прямо в наметенный у калитки снег.
– Не убивай! – прошептала она, запрокидывая к Ирке залитую слезами морду. – Детей не убивай! Меня возьми, ведьма Хортица! Со мной делай что хочешь, только детей… отпусти! – Она умоляюще протянула к Ирке когтистые лапы. – Они… не виноваты ни в чем! Они… маленькие!
– Человеческие дети тоже маленькие! Не заметила, чтоб ваших это сильно останавливало, – злобно буркнула Ирка.
Чертовка стояла на коленях и молчала. Только плакала. Ирка еще немного потопталась у калитки… наконец повернулась к чертовке спиной и пошла через сад к дому.
– Ну чего встала, заходи. Только тихо! – бросила она через плечо.
Мгновение позади царила тишина, а потом Ирка услышала на садовой дорожке робкий, спотыкающийся цокот копыт. Чертовка шла. Всхлипывала, тряслась и шла прямо в логово страшной ведьмы Хортицы. «Она ведь на самом деле не надеется спасти детей, – поняла Ирка. – Не надеется, что их отпустят, но все равно идет!»
– Вот, – мрачно буркнула она, когда, следуя за Иркой, чертовка бесшумно взлетела по лестнице на второй этаж. И распахнула дверь в свою комнату. И ткнула пальцем в диван, где безмятежно спали умаявшиеся чертенята. – Вообще-то, я бы не советовала их будить прямо сейчас.
– А… как же… – чертовка глядела на Ирку еще испуганными, еще не понимающими, но уже не такими отчаянными глазами.
– Ну… – Ирка досадливо передернула плечами – нет, в такую дурацкую ситуацию она еще не вляпывалась! – Можешь тут пока посидеть… Я даже чаю тебе налью! – процедила она.
– Ты? Мне? Чаю? Но как же… – забормотала чертовка.
– Сама не понимаю! – оборвала ее Ирка. – Но вроде как нехорошо… человек… то есть черт, конечно… – покосившись на рога чертовки, исправилась Ирка. – В дом пришел! Надо хоть чаю…
Они сидели в Иркиной комнате: Ирка возле стола, чертовка с зажатой в когтях чашкой устроилась в ногах у спящих чертят и то и дело поглядывала на них, словно боясь, что исчезнут. И бормотала, бормотала и улыбалась, радостно и бессмысленно, точно пьяная. Ирка даже подозрительно покосилась на чашку – обыкновенный чай, ничего спиртного она туда не подливала точно! Но чертовка и впрямь была пьяна: счастьем, облегчением, и что дети нашлись, и вот спят себе, и страшная Хортица их отпустит, и не такая она уж страшная на самом деле, то есть страшная, конечно, но сегодня, видать, настроение у нее хорошее, повезло, и чертовка бормотала, рассказывала…
– Я ведь одна, одна совсем – думаешь, легко одной-то двоих детей…
– Я пока еще не думаю, мне рано, – мотнула головой Ирка, но чертовка ее не слушала.
– Черт-то мой, как младший наш родился, сразу свалил – надоело ему, видишь ли! Ну и пусть валит к своей матери – к свекрови моей то есть, всю кровь из меня повыпила, у-у, ведьма проклятая! – Чертовка осеклась, испуганно взглянула на Ирку, но, увидев, что та не злится, продолжала: – Специально на дне реки поселилась, не хотела, чтоб дети без матери росли, как у этих, современных чертовок – все на работе да на работе, а чертенята, как бурьян… А на дне что, жизнь простая, да много ли надо, зато с детьми не расставаться – я сама за ними и присмотрю, и всему научу, и поберегу… Но теперь все-е-е! – Чертовка решительно взмахнула чашкой, так что капли чая рассыпались по полу. – Хватит! Чтоб прямо на крышу голые мужики с бабами сыпались, да чтоб детей потом найти невозможно… Хватит! Мне братец-болотный еще когда говорил – перебирайся ко мне в город, я тебе работу найду, жилье… У меня брат знаешь какой? – восторженно выдохнула чертовка.
– Какой? – стараясь казаться равнодушной, спросила Ирка. Ее все больше интересовал этот братец-болотный, который приглашает перебраться в город, у которого дом и джип, и работу может найти… Какую работу можно найти для чертовки – с рогами и копытами? Козой на ферме? Так черти коз на дух не выносят, чтоб там ни малевали всякие средневековые художник! Интересное кино получается… Кажется, что-то новенькое появилось в жизни местных чертей, а она и не заметила, а еще «страшная ведьма Хортица».