Враг моего врага - Горъ Василий. Страница 34

Там уже собирались остальные воины, покончившие с часовыми, находящимися вдалеке от лагеря. Победа была полной и безоговорочной. Пытаясь успокоиться, следом за Семой я протиснулась по тропе между скал и, выбравшись на серпантин, уходящий по склону в медленно отступающую тьму, заткнула уши руками – Сема, замерев на краю обрыва, оглушительно засвистел!

– Часа полтора, и наши лежебоки допрут наши пожитки до вершины… Твои девочки могут немного отдохнуть, а моим ребятишкам надо немного размяться! – ухмыльнулся он, жестом подзывая выглядывающего откуда-то сверху Угги.

Дождавшись, пока боец окажется рядом, Сема от души врезал ему кулаком в плечо и распорядился:

– Берешь пацанов и бегом навстречу тем засоням внизу… Да, пару ребят оставишь на той стороне тропы. Пусть посмотрят за окрестностями… И вот еще – скиньте трупы вниз. Нечего уродовать такую красоту…

– Кстати, баронесса, вам нравятся горы?

Я проследила за его взглядом и онемела: в лучах еще не показавшегося нам солнышка вершины далеких гор вспыхнули совершенно непередаваемыми цветами и оттенками…

Глава 32

Обогреть маленький полуразрушенный охотничий домик у истоков речки Искрянки силами пятерых израненных мужчин оказалось делом нереальным. Во-первых, найти нормальную древесину в высокогорье было проблематично – кроме маленьких, скрюченных деревцев на протяжении пары дневных переходов не росло ничего, кроме травы, а во-вторых, в огромные дыры в стенах строения холодный ветер выдувал то немногое тепло, что давал изредка вспыхивающий в развалинах камина костер…

Граф Преино, с болью в глазах посматривая на спящих товарищей и приемного сына, пытающихся во сне прижаться друг к другу потеснее, чтобы как-нибудь согреться, дождался, пока в старом котелке, найденном в развалинах, прокипятятся полоски ткани, когда-то служившие нательной рубахой, и, размотав окровавленную повязку на ноге, принялся за обработку раны. Собственно, ран было несколько – кроме колотой раны в бедро, были еще две рубленые правого плеча и два неглубоких пореза на спине. Но беспокоила и мешала ходить только одна – эта. В принципе благодаря правильному уходу и частым перевязкам рана не загноилась, но постоянное напряжение во время дневных переходов не давали ей нормально затянуться. Впрочем, ранены были все – даже принц Люк, по приказу графа оберегаемый больше всего, получил метательный нож в икроножную мышцу и тоже мог передвигаться только опираясь на вырезанный костыль или плечи своих спутников. Глядя на лицо спящего юноши, искривленное страданием, граф на миг вернулся назад, в тот день, когда так удачно начавшаяся охота вдруг завершилась побоищем и бегством…

…Собаки, заливаясь звонким лаем, гнали оленя где-то далеко впереди, и пришпоривающие своих скакунов всадники неслись по редколесью наперегонки, пытаясь высмотреть силуэт благородного животного в частоколе стволов и ветвей деревьев. Кони, не меньше хозяев раззадоренные скачкой, неслись галопом, словно соперничая друг с другом. Вот из-под ног кобылицы графа испуганно метнулась в сторону лисица, а через мгновение где-то впереди раздался звонкий ликующий крик Фратта, вечного друга и оруженосца приемного сына графа:

– Я его достал!!!

И правда, доскакав до спешившегося над телом оленя парня, граф и его свита, не слезая с коней, поздравляли охотника с удачным выстрелом и первой за эту охоту добычей…

…Тяжело нагруженные дичью слуги уже скрывались за поворотом дороги, ведущей в направлении замка, когда слитный арбалетный залп из придорожных кустов выкосил добрую половину отряда! Выхватывая парадный меч, слишком легкий после привычного двуручника, граф выискивал в толпе пытающихся создать что-то типа боевого порядка дворян детей и облегченно вздохнул – и Рауль, и Люк были живы и вроде бы не ранены. Врубаясь в ряды выскочивших из зарослей людей, граф кивком головы отправил к ним обоих своих телохранителей и на какое-то время потерял ощущение реальности. Первые несколько минут боя казалось, что толпа плохо обученных нападающих вот-вот побежит, но рев рога и, главное, слитный перестук копыт мчащегося им на помощь еще одного, но уже гораздо более многочисленного отряда заставил графа скомандовать отступление. Но не тут-то было, – и со стороны далекого замка Преино на дороге разворачивался в боевые порядки еще один отряд!

– Все за мной! – заорал он, направляя коня в заросли в направлении, показавшиеся наиболее свободным от атакующих. – Быстро!!!

Большая часть оставшихся в живых соратников мгновенно выполнила команду, и заметно поредевший отряд графа постарался оторваться от погони…

…Безумная скачка продолжалась до тех пор, пока не начали сдаваться кони – первой пала лошадь Модда Кривого, единственного выжившего телохранителя графа. Осмотрев остальных лошадей, граф вынес единственно возможный вердикт – приказал всем спешиться и идти дальше пешком.

Увы, оторваться от на редкость упорных преследователей не удалось – следующий бой маленький отряд принял уже в предгорьях. Вернее, бой приняли все, кроме десяти воинов и самого графа с сыновьями – оставляя заслон в удобном для боя месте, граф скрипел зубами и про себя проклинал ДОЛГ, который заставляет посылать на смерть своих людей, чтобы спасти сына короля…

До вечера текущего дня казалось, что погоня сбилась со следа и им удалось уйти… Увы, наступившая ночь показала, что это не так: ночная сеча в импровизированном лагере и последующее бегство по ночному лесу к протекающей неподалеку Искрянке вымотал немногих выживших в бою сверх всякой меры…

Безумный переход по колено в ледяной воде, чтобы сбить собак преследователей со следа, вверх по течению бурной горной речушки доконал получившего шесть тяжелых ранений Мода – воин, вместе с графом прошедший четыре кампании в горах Дореда, прослуживший верой и правдой почти двадцать лет, вдруг упал и не поднялся – просто истек кровью…

Именно тогда Преино вдруг понял, что что-то в его душе умерло навсегда…

– Папа! Который день я думаю о том нападении и не могу понять одного: почему на нас напали? И почему мы, вместо того чтобы вернуться в замок или, на худой конец, скакать в столицу требовать по– Садись рядом, сынок! – Преино тяжело вздохнул, стараясь не думать о том, как его Рауль сможет добраться до столицы и передать послание королю, и похлопал по земле рядом с собой: – Садись, сынок, и я тебе расскажу… Думаю, уже пора… Если уже не поздно…

Кривясь от боли в ранах и поддерживая левую руку, когда-то изувеченную медведем-шатуном, парень тяжело встал с земли, кое-как закутался в плащ и, опустившись рядом с графом, выдохнул:

– Ну давай, рассказывай…

Глава 33

Король Прост

Со смотровой площадки башни, носящей немудреное название «Правая», открывался отличный вид на Олинейское ущелье, по которому сейчас несолоно хлебавши уходили восвояси сборные отряды племен Ледовых Пустошей. Очередной сезон бесконечной войны наконец подошел к концу. Глядя на сильно поредевшие за время четырехмесячной осады приграничных крепостей силы противника, король Фаири Прост мрачно улыбался. Улыбался тому, что через пару-тройку дней, дождавшись возвращения разведчиков, сейчас пробирающихся вслед за отступающим врагом, с большой вероятностью можно будет отправляться домой, в Лиулану. Ну а грустно – победа отняла в этом году очень уж много жизней солдат его королевства. Да, обе крепости, когда-то названные Правой и Левой, содержались в идеальном порядке, были практически неприступными и не имели проблем со снабжением всем необходимым, но почти ежедневные попытки штурма на протяжении пары месяцев к концу «сезона» войны обычно приводили к одному и том же результату – десятки, а то и сотни солдат Дореда отправлялись на погребальные костры.

За несколько последних десятилетий это лето оказалось одним из самых худших – видимо, потому что впервые за время заключения военного союза с Миером его войска в боевых действиях не участвовали – просто не подошли к назначенному сроку. И хотя послом короля Диона была озвучена официальная причина – напряженность на границе с Империей Алого Кулака и коронация нового короля, – в нее верилось с трудом: и в прошлом, и в позапрошлом году войска Диона с оружием в руках защищали стены обеих крепостей, невзирая на наличие Ордена у своих границ. По мнению Проста и его министров, причина крылась в короле Керроме, наследнике старого Диона… В пользу этой версии говорило и отсутствие приглашения короля Дореда на церемонию коронации восточного соседа – раньше короли-союзники такого себе не позволяли…