Темный Эвери. Путь смерти - Суббота Иван. Страница 93

Вот, теперь можно спокойно двигаться к скалам. Я сделал пару шагов и посмотрел на веточки вереска, которые попали в сферу действия моей огненной ауры. Они довольно быстро обуглились и через какое-то время рассыпались пеплом. Загореться они не успели. Нормально. На это я и рассчитывал. Если на третьем уровне «Ауры Огня» вереск обугливается не успевая воспламениться, то на следующих уровнях умения я тем более не устрою тут пожар на всю пустошь. Не хотелось бы выжечь весь вереск, но если придется, то… То придется.

Я зашагал по пустоши, продираясь сквозь сросшиеся и спутавшиеся друг с другом кусты вереска, достающие мне до пояса. Такое наглое поведение не осталось незамеченным – похоже, ко мне стали слетаться пчелы со всей округи. С ближайших гектаров точно. Правда, преодолеть окружавшую меня ауру из огня никто не смог.

Я вдохнул полной грудью. Странно, «Огненная аура» совсем не мешала чувствовать окружающие запахи. Вереск пах изумительно. Я оглянулся. За мной тянулся выжженный след. А вот гари от сожженных пчел, как и от сгоревших растений я совсем не чувствовал. Наверное, сгорали даже продукты их горения.

Зато я очень хорошо чувствовал еще один запах. Скорее даже, ощущал его всеми фибрами души, если таковая есть у личей. Каждой клеточкой организма ощущал его. И с каждым шагом это ощущение становилось все сильнее и сильнее.

Я еще раз набрал полную грудь воздуха и на секунду замер. Воздух был насыщен маной. Он был буквально пропитан ею.

Мана есть везде, но в некоторых местах ее концентрация больше, чем в других. А здесь ее было разлито в пространстве столько, что начинала кружиться голова. Обилие маны опьяняло. Потрясающее впечатление! Если сюда поместить пустой накопитель, то он начнет поглощать разлитую в пространстве ману дикими темпами и за каких-нибудь полчаса полностью изменит свой цвет, став из прозрачного ярко-синим. Столько маны, сколько вырабатывают и изливают в окружающее пространство ветреные пчелы, не вырабатывала даже плакучая гортензия, а она считалась одним из лучших генераторов маны.

Пока я наслаждался разлитой в пространстве энергией, мое умение продолжало защищать мое бренное тело, уничтожая всех набрасывающихся на меня пчел. А их вокруг меня становилось все больше и больше.

Я сунул руку за пазуху и достал спрятанный там артефакт. Прозрачный шар, который держал в клюве журавль, был девственно чист. Ни намека даже на самую мельчайшую синеву. Ни крупицы голубого оттенка.

– Значит, это все-таки не накопитель, – пробормотал я и спрятал «Колодец маны» обратно. – Ману не аккумулирует. Всего лишь хранит ее, да и то недолго.

Что же, у всего есть свои минусы и свои плюсы. Зарядить этот артефакт путем впитывания им маны из окружающей среды, как это делают обычные накопители, нельзя. А значит, сохраняется ограничение на одноразовую заправку. Пополнять запас маны в артефакте не получится. Сколько залил за одну заправку, столько и сможешь использовать. Если успеешь это сделать до того, как он разрядится. Это минус, но есть и плюс: если к обычному накопителю маги просто присасываются и перекачивают из него ману в свой личный резерв, не больше, чем тот может вместить, то мана, хранящаяся в этом артефакте, сливается с твоей собственной, образуя общий резервуар. Как я полагаю, никаких ограничений по количеству помещаемой в артефакт маны нет. Или оно очень и очень велико. Можно в артефакт и миллиард единиц маны залить. Вопрос только в том, где достать этот миллиард?

Вокруг меня вились небольшие, но плотные тучки насекомых. Тысячи пчел сгорали каждую секунду, но их от этого не становилось меньше. Казалось, наоборот, их становится все больше и больше. Я закрыл системку, распределил все свободные статы в «Выносливость» горгульи и вызвал меню настроек. Покопавшись в нем, сделал так, чтобы мне показывали только сообщения о появлении у горгульи новых умений. До скал, где обитал пчелиный улей, осталась еще половина пути.

К тому времени, когда я достиг скального выступа, «Огненная аура» поднялась еще на единичку. По моим прикидкам, для взятия очередного уровня умения пришлось уничтожить в два раза больше пчел, чем для предыдущего. С такими темпами мне придется уничтожить всех насекомых в округе, чтобы прокачать умение до максимального уровня. И что, мне весь день здесь торчать, блуждая по пустоши? Ну уж нет! Сейчас набью медом свой бочонок и обратно!

Меда в скалах не оказалось.

Улей был, восковые соты, расплавившиеся при моем к ним приближении, были. Пчелы были, тучами летали надо мной и вокруг меня.

А меда не было.

Я с удивлением смотрел на голые скалы. Бывал я на Брее раньше и видывал места обитания ветреных пчел. Там этот мед сочился из всех щелей. Подставляй емкость, и он сам ее со временем заполнит, останется только прийти, закинуть ее в рюкзак и быстро ретироваться. Или вырубай топором соты, сколько сможешь в рюкзак поместить. Главное – успеть телепортироваться от улья, пока пчелы до смерти не закусали. Да и на Кеноле, и на Сараке видывал я места обитания ветреных пчел. Не такие впечатляюще, как на Брее, но все равно меда там было много.

А здесь только голые скалы да пустые соты. Такое впечатление, что кто-то их обчистил буквально перед моим приходом.

Я огляделся по сторонам и только сейчас заметил то, на что раньше внимания не обращал – вереск вокруг скал был измят. И не просто измят. Создавалось впечатление, что несколько часов назад здесь прошло целое стадо слонов, настолько большую площадь его вытоптали. Сейчас, если не присматриваться, это не сильно бросалось в глаза – большая часть кустов успела почти полностью распрямиться, а те, которые погибли под ногами этих вандалов, уже и отреспиться успели. Но если приглядеться повнимательнее, то становилось понятно, что здесь прошла совсем не маленькая толпа. И что мне теперь делать?

«Прыжок»! И я забрался на самую высокую скалу из этого нагромождения. Осмотрелся. Ближайший из соседних скальных выступов находился примерно в четырехстах метрах от этого. Никаких стад животных нигде видно не было. Да и сомневаюсь я, что зверье смогло бы спокойно расхаживать по этой пустоши. Пчелы закусали бы насмерть любое стадо, как бы велико оно ни было. Может, так все и было и сейчас где-нибудь под вересковыми кустами лежат останки десятков животных.

Я спрыгнул со скалы и, чередуя короткие пробежки с длинными прыжками, понесся к очередному островку серых скал среди лилового моря вереска. Меда не было и там.

Не было его и в следующем улье, и в следующем, и еще в одном. Кто-то прошел здесь до меня и, судя по тому, что примятых и вытоптанных кустов вереска с каждым разом оказывалось все больше и больше, я этого кого-то догонял.

Вересковое поле плавно поднималось к горизонту. Впереди возвышался холм, скорее даже маленькая гора с лысой вершиной. Широкая полоса вытоптанного вереска вела туда. Я активировал «Скрытность».

С вершины холма открывался чудесный вид.

Внизу, под холмом, выстроенная ровными рядами стояла армия. Далеко впереди, почти в километре от вершины, на которой я стоял, виднелось нагромождение скал, над которым грозной тучей реял пчелиный рой. Время от времени от тучи насекомых отрывался сгусток приличных размеров и, вытянувшись в подобие кометы, издавая сердитое гудение, слышное даже здесь, устремлялся к земле, пикируя на головы копошившихся в скалах бойцов. После атаки, сильно уменьшившись в размерах, пчелиные отряды, вернее, их остатки, возвращались назад, к основному рою, а на земле оставалось лежать несколько неподвижных тел. От выстроившейся армии быстро отделялась группа новых бойцов и бросалась к скалам. Часть из них оттаскивала погибших, чтоб не мешались под ногами, а другие присоединялись к тем, кто выгребал из расщелин медовые соты или просто куски застывшего меда и набивал ими стоявшие рядом большие бочки.