Ком - Злотников Роман Валерьевич. Страница 25

– Значит, «Ташель» сопровождала семерых «нулевиков», – задумчиво произнес один из бродников, за время разговора подтянувшихся вплотную к Андрею и Сги. – И кто из вас за это платил?

– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Я попал в Ком случайно. Можно сказать, за компанию.

– Да уж верю, парень, – усмехнулся бродник. – Если бы у тебя действительно были денежки, то мы вряд ли имели бы честь все еще видеть тебя здесь. Но, вот что я тебе скажу – зря ты потратил деньги на симбиота. Не знаю, в какой лаборатории тебя тестировали на вероятность проявления природной чувствительности к хасса, только все их заявления о тридцатипроцентных гарантиях – полная туфта. Можешь мне поверить – они попадают в точку дай бог в одном из десяти случаев. Так что ты мог бы потратить свои деньги куда с большей пользой.

– Теперь-то уж ничего не изменишь, – огрызнулся Андрей.

– Это уж точно, – согласился бродник. – Ладно, пора укладываться, и желаю всем нам, чтобы гнусные пророчества Сги не воплотились в жизнь, и мы все проснулись в целости и сохранности.

Но его пожелание осталось неисполненным… Андрей проснулся от того, что кто-то сдернул его с коврика, на котором он расположился, и оттащил в сторону. Над стоянкой стоял вой и грохотали взрывы, но разглядеть что-то Андрей не мог, потому что вокруг была абсолютная темнота. Так что оставалось только замереть и ждать, пока все кончится. Тем более, что руки, сдернувшие землянина с места, держали его достаточно крепко, отчего возможностей для каких-то маневров практически не оставалось. Сколько продолжалась эта вакханалия – он не понял. Однако, мало-помалу, все утихло, и вокруг начали вспыхивать налобные фонари, а затем неподалеку разгорелся и костерок из сухого горючего.

– Я же говорил! – полупридушенно послышалось снизу, после чего руки, державшие Андрея, разжались и оттолкнули его в сторону. – Я говорил, говорил, а вы не верили! Это был ракрон?

– Что? – не понял Андрей.

– Это был ракрон, – уже утвердительно заявил Сги, выбираясь из своей «могилки». – Я отлично слышал его рев, – старый бродник сожалеюще помотал головой. – Эх, жаль, он напал на стоянку с противоположной стороны. Его слисси уже точно поделили. Жаль, жаль… Это самая сильная ординарная тварь, которую можно встретить выше восьмого горизонта. Впрочем, может, успею?.. – пробормотал он, поспешно выбираясь из спального мешка.

– Это… Сги… я… – попытался было обратиться к нему Андрей, но того уже и след простыл. Землянин еще минуту ошарашенно посидел на голой скале, на которой оказался, когда его отпихнул старый бродник, а затем поднялся на ноги и двинулся в ту же сторону, в которую убежал Сги.

Когда он протолкался сквозь небольшую толпу, собравшуюся в дальнем от места его ночлега конце лагеря, то обнаружил Сги, усевшегося на огромную тушу какой-то твари. Тот с видимым удовольствием поглощал уже знакомую сине-фиолетовую массу, которая называлась слисси.

– О, Найденыш, – с довольным видом поприветствовал он Андрея, – ты представляешь, эти умники не умеют разделывать ракрона! Так что мне удалось выторговать у них солидный кусок слисси. Тебе не предлагаю, ты все равно не владеешь хасса… – он вздохнул, – жаль на сатоузлы ракрона мне лапу не наложить. Каждый из них стоит до сотни кредов, а у ракрона их бывает до трех десятков. Один из самых дорогих ингредиентов на этих горизонтах Кома. Можно было бы неслабо прибарахлиться. Впрочем… – Сги развернулся к лежащей туше и окинул ее хозяйским взглядом, – этот – довольно маленький, похоже, молодой самец и только недавно изгнан из прайда. Так что у него вряд ли будет больше полутора десятков сатоузлов, да и те мелкие. Сомневаюсь, что Тугодуму удастся их загнать больше, чем по семь десятков. Но и это неплохие деньги…

Андрей некоторое время послушал разглагольствования Сги, который буквально наслаждался всеобщим вниманием (ну еще бы, он же заранее предупреждал и оказался совершенно прав в своих пророчествах), а потом двинулся к своим вещам. Потому что до него внезапно дошло, почему Сги сдернул его с места и притянул на себя. Он просто заслонился им, Андреем, от возможного нападения. Причем, похоже, он заранее, еще с вечера, планировал все это. Потому-то и разрешил землянину лечь поблизости. Так что, напади этот самый неведомый ракрон с их стороны – землянина бы ничего не спасло. Пока его завалили бы – он бы точно успел порвать Андрея, как тузик тряпку…

За завтраком к нему подсел Сги. Андрей молча отвернулся.

– Обижаешься, – примирительным тоном заговорил старый бродник. – Зря.

Андрей продолжал молча поглощать свой паек.

– Это – Ком, парень, – наставительно произнес Сги. – Здесь – каждый за себя. И если тебе в какой-то момент покажется, что ты нашел здесь друга или, там, любовь – немедленно осени себя святым кругом. Ибо это совершенно точно окажется всего лишь иллюзией. Причем здесь, в Коме, – очень опасной иллюзией. И чем раньше ты это поймешь, тем будет лучше для тебя.

Андрей все так же молча закончил с пайком и, открутив крышку фляги, принялся запивать паек кеолем, чем-то вроде пива, который получался при растворении во фляге стандартного объема сухой смеси из пакетика стандартного же объема. Кроме легкого бодрящего эффекта кеоль отлично утолял жажду и снабжал организм приличной порцией витаминов и микроэлементов. Поэтому у большинства бродников, как правило, имелось по паре фляг. Одна с кеолем, а вторая с водой, которая нужна была не только для питья, но и, там, промыть возможную рану, смыть грязь, омыть лицо, приготовить какой необходимый раствор.

– Более того, ты сейчас, лелея свою обиду, делаешь себе только хуже. Потому что такой опытный бродник, как я, мог бы рассказать такому молодому и неопытному, как ты, много интересного и полезного о Коме, – все еще не сдавался Сги. Андрей допил кеоль, встал, подошел к роднику, бьющему из скалы, промыл флягу, наполнил ее водой, высыпал новый пакетик с порошком кеоля, входивший в состав практически любого полевого пайка, после чего вернулся к своему коробу с грузом и уселся на свой коврик. А уж тогда разрешил:

– Ладно, рассказывай…

На стоянке у Кривой скалы они проторчали два дня. Как сказал Сги, из-за скупости Тугодума. Тому, мол, не следовало пытаться сразу подписывать «мулов» на перегруз. Нападение Ракрона стоило каравану двух убитых и одного раненного, причем довольно сильно. Так что если бы те, кто готов был нести дополнительный груз, не были бы загружены, то можно было распределить груз этих троих между ними и двинуться дальше. А теперь Тугодуму пришлось оставить половину охраны на стоянке, а со второй половиной отправиться в Самиельбург, чтобы отвести раненого и, главное, нанять еще «мулов». Ну а все остальные, кто остался ожидать его на стоянке у Кривой скалы, получили возможность безо всякого напряга заработать на две суточных оплаты больше. Все это время Андрей провел, читая скаченные справочники и проверяя сведения, почерпнутые из них, рассказами Сги и еще парочки прибившихся к ним бродников так же из числа «мулов», которые, как и Сги, боролись с выпавшими на их долю днями безделья, чеша языками.

Их взгляды на те сведения, которые были изложены в справочниках, почти никогда не совпадали. И уже к концу первого дня Андрей стал совершенно уверен, что если хотя бы один из них согласится со справочником, то два других непременно возмутятся: «Да чушь и ерунда написана!». А иногда они возглашали так все втроем. Вот только причины, почему они так считали, у всех троих чаще всего были совершенно разными, но Андрей этому даже радовался. Ибо взгляд на любой объект или проблему с разных точек зрения, как правило, позволяет разобраться в них куда лучше, чем если имеется только одна. Так что, в отличие от остальных соседей по каравану, все эти два дня просто тупо отсыпавшихся и поглощающих полевые пайки, Андрей провел это время с большой пользой. Тем более, что одними справочниками дело не ограничивалось.