Вспомнить всё (сборник) - Дик Филип Киндред. Страница 120

– Так. Я вытащу из тюрьмы Джим-Джема Брискина.

Ада сказал это вслух. Он принял решение.

И набрал номер программного директора КУЛЬТУРЫ, Ната Камински. Тот сидел на Кулоне, спутнике-передатчике на земной орбите.

– Ровно через час, – приказал Ада, – все наши каналы должны начать кампанию за освобождение Джим-Джема Брискина из тюрьмы. Он не предатель, что бы там ни говорил президент Фишер. Напротив, это его конституционные права нарушены. Свобода слова в опасности! С ним поступили незаконно! Понял? Показывайте про него сюжеты, в общем, всячески рекламируйте.

И он положил трубку, а потом набрал номер своего адвоката, Арта Хевисайда.

Тельма сказала:

– Я пошла на улицу, животных покормлю.

– Давай, – разрешил Ада, раскуривая «Абдуллу», турецкую папиросу британского производства. Ему такие очень нравились. – Арт? – сказал он в трубку. – Начинай работать над делом Джим-Джема Брискина. Надо его вытащить из тюрьмы.

Юрист запротестовал:

– Себ, ты что? Да за нами после такого Фишер с ФБР будут всю жизнь гоняться! Тебе оно надо?

Ада невозмутимо ответил:

– Брискин мне нужен. КУЛЬТУРА стала слишком пафосной и помпезной – ты только посмотри, что сейчас на экране творится. Образовательные программы, программы по искусству – им нужен ведущий, причем заметный, с чувством юмора. Короче, нам нужен Джим-Джем.

Кстати, службы телемониторинга сообщали о серьезной потере зрителей. Но он не стал говорить об этом Арту, информация считалась конфиденциальной.

Вздохнув, адвокат согласился:

– Ну ладно, ладно. Понял тебя, Себ. Но ты помнишь, да, какое обвинение против Брискина выдвинули? Подстрекательство к мятежу в военное время.

– Военное время? Интересно, с кем это мы воюем?

– Как с кем? С инопланетянами. Которые в прошлом феврале вторглись в Солнечную систему. Черт, Себ, не прикидывайся. Мы на военном положении – это непреложный факт! Ты что, считаешь себя выше этого? Выше объективной реальности?

– С моей точки зрения, – уперся Ада, – пришельцы не представляют никакой опасности.

И он сердито бросил трубку. Именно так Макс Фишер и удерживает в руках верховную власть – пугает всех войной. А если подумать: какой реальный вред нанесли нам пришельцы? Да никакого. В конце концов, Солнечная система – не наша личная собственность. Как бы нам ни хотелось думать иначе.

Одним словом, КУЛЬТУРА – а вместе с ней все образовательные телепрограммы – теряла популярность, и хозяин канала Себастьян Ада должен принять меры. А может, это я старею, спросил он себя и задумался.

А потом набрал номер своего психоаналитика, доктора Ито Ясуми. Тот проживал в собственном поместье в пригородах Токио. Мне нужна помощь, признался он себе. Создатель и главный спонсор КУЛЬТУРЫ нуждается в помощи. И доктор Ясуми мне поможет.

Доктор Ясуми сидел за столом и смотрел ему прямо в лицо. И говорил:

– Ада, а может, все дело в том, что у вас восемь жен? Как по мне, так их на пять штук больше, чем надо.

И успокоительно помахал рукой – мол, сядьте, сядьте на кушетку, что вы вскакиваете…

– Успокойтесь, Ада. Горько и обидно видеть медиамагната вроде вас в таком состоянии – и из-за чего? Из-за банального стресса. Хм, а не боитесь ли вы, что президент Фишер и ФБР законопатят вас туда же, куда отправили Брискина?

И доктор Ясуми улыбнулся.

– Нет, – отрезал Ада. – Я ничего не боюсь. Я бесстрашный.

Он полулежал на кушетке, закинув руки за голову, и созерцал репродукцию Пауля Клее на стене. А может, и оригинал, кстати: хорошие аналитики зарабатывали бешеные деньги. Ясуми выставлял ему за получасовой сеанс счет на тысячу долларов.

Ясуми задумчиво протянул:

– А может, вам захватить власть? Организовать переворот, свергнуть Макса Фишера. Возьмете контроль над ситуацией в свои руки, станете президентом сами – и освободите Джим-Джема! Проблем-то…

– За Фишером стоит армия, – мрачно отозвался Ада. – Он же главнокомандующий. А генерал Томпкинс Фишеру симпатизирует. Поэтому армия ему предана. Вся.

Кстати, о таком варианте он тоже уже задумывался.

– А может, мне лучше улететь на Каллисто. У меня там прекрасное поместье, – пробормотал он.

Поместье и впрямь было прекрасное. А самое главное, на Каллисто не действовали законы США, ибо территория принадлежала Голландии.

– Так или иначе, я не собираюсь влезать в драку. Я не уличный задира, не драчун. Я культурный человек.

– Вы биофизический организм со встроенными рефлексами. Вы – живое существо. Все живые существа стремятся к одному – к выживанию. И вы, Ада, полезете в драку, если речь зайдет о вашей жизни.

Поглядев на часы, Ада сказал:

– Ито, мне пора. У меня в три часа встреча в Гаване. С кантри-певцом, он баллады поет под банджо, в Латинской Америке безумно популярен. Его зовут Рэгланд Парк. Думаю, он сумеет вдохнуть новую жизнь в КУЛЬТУРУ.

– О, знакомое имя, – кивнул Ито Ясуми. – Видел его как-то по коммерческому телевидению. Хороший артист. У него один родитель из южных штатов, другой из Дании. Молодой, голубоглазый, усы черные. Рэгз, как его называют, заводит аудиторию с пол-оборота.

– Интересно, а кантри можно считать культурным феноменом? – пробормотал Ада.

– Есть, правда, с ним один нюанс, – вдруг сказал доктор Ясуми. – Кое-что странное. Это даже по телевизору видно. Этот Рэгз Парк – он не такой, как все.

– Ну так поэтому он бешено популярен, что ж тут удивительного…

– Я о другом. Думаю, там есть какой-то… диагноз.

И Ясуми задумался. Потом продолжил:

– Видите ли, душевные болезни и способности псиониока часто связаны друг с другом. Вы это знаете по эффекту полтергейста. Многие шизофреники с параноидальными маниями – телепаты. Они выцепляют из подсознания окружающих агрессивные мысли.

– Я в курсе, – вздохнул Ада.

Этот экскурс в теорию психиатрии обойдется ему в несколько сотен долларов.

– Так что будьте осторожны с Рэгзом Парком, – предостерег его Ясуми. – Вы, Ада, эмоционально лабильны, бросаетесь от одной идеи к другой. Сначала вот решили этого Джим-Джема Брискина освободить – и никакое ФБР вам нипочем. А теперь вот вцепились в этого Парка. Вы как шляпник или блоха. А лучше бы вам, я считаю, вступить в открытую схватку с президентом Фишером. А не ходить вокруг да около – это неискренне, в конце концов.

– Неискренне? – пробормотал Ада. – Разве я – неискренний?

– Вы самый неискренний из моих пациентов, – честно сказал доктор Ясуми. – Каждая клетка вашего тела настроена на вранье, Ада. Будьте осторожны или доинтригуетесь до преждевременной кончины.

И психоаналитик сурово покивал сам себе.

– Я буду осторожен, – пообщал Ада.

Он уже думал о Парке, слова Ясуми он пропускал мимо ушей. А тот между тем говорил:

– Я попрошу вас об услуге. Если получится, позвольте мне осмотреть мистера Парка. Мне будет приятно, а вам, Ада, полезно. Ну и как профессионалу мне тоже будет полезно. Сейчас все больше новых пси-талантов появляется, подчас весьма неожиданных.

– Хорошо, – пожал плечами Ада. – Я вам позвоню.

Но, подумал он, платить за этот осмотр я не собираюсь, и не надейся. В свое свободное время с этим певцом общайтесь, док.

Перед встречей с кантри-певцом оставалось время на то, чтобы завернуть в Нью-Йоркскую федеральную тюрьму, в которой содержался Джим-Джем Брискин, обвиненный в подстрекательстве к мятежу в военное время.

Ада никогда лично не встречался с ним и потому неприятно удивился, что комик в жизни выглядит гораздо старше, чем на экране. А может, всему виной переживания и проблемы: в конце концов, человека арестовали по личному приказу президента. Тут любой бы расстроился, подумал Ада. Дверь камеры распахнулась, и его пригласили внутрь.

– А как у вас получилось сцепиться с президентом Фишером? – поинтересовался Ада.

Комик пожал плечами и сказал:

– Ну вы же сами все знаете.