Конан. Пришествие варвара (сборник) - Говард Роберт Ирвин. Страница 43

Нашествия кочевников – вполне обычное дело в этих краях, но то, что происходило сейчас, вовсе не было простым набегом разбойников из пустыни. По слухам, Наток собрал под своим началом тридцать кочевых племен и принудил к союзу с ним пятнадцать городов?государств, и даже стигийский принц Кутаман, ранее никому не покорявшийся, смирился и стал подручным чародея. Иными словами, пахло бедой – настоящей бедой.

По своему обыкновению, большинство хайборийских народов недооценило нарастающую угрозу. Но в Хорайе, стране, вырубленной кофскими мечами из шемитской империи, народ был встревожен. Хорайя лежала юго-восточнее Кофа, и ее границы оказались открыты для вторжения кочевников. Вдобавок молодой король этого государства был в плену у коварного офирского властелина. А перед тем стоял выбор: или за огромный выкуп отправить юношу на родину, или отдать его в руки его заклятого врага, жадного кофского короля, который золота не обещал, зато предлагал выгодный союз между Офиром и Кофом. Хорайе угрожала огромная опасность, и жители страны сомневались, что принцесса Ясмела, сестра юного короля, сумеет их защитить.

Во всех западных землях странствующие певцы воспевали ее красоту. Она была отважна и горда, как и вся хорайянская королевская династия. Но однажды ночью отвага слетела с нее, как шелковая накидка.

Принцесса находилась в своих покоях с лазуритовым сводом, мраморным полом, устланным дорогими мехами, с позолоченной лепниной на стенах. Десять юных аристократок из самых благородных семей дремали на бархатных кушетках вокруг ее позолоченного, с шелковым балдахином ложа. Но на этом ложе не было принцессы Ясмелы. Обнаженная, она лежала лицом вниз на мраморном полу, по белым плечам рассыпались черные волосы, тонкие длинные пальцы в невыносимых мучениях царапали пол. В жилах принцессы заледенела кровь, зрачки расширились от ужаса, волосы стояли дыбом. В самом сумрачном углу покоя высилась огромная бесформенная тень. Она не принадлежала какому-то живому существу, она сама была существом, сгустком мглы, туманным пятном, кошмарным порождением ночи. Она могла бы показаться галлюцинацией, если бы не глаза – два желтых огня в сумраке опочивальни.

Кроме того, тень обладала голосом. Он был очень тих, едва уловим, и больше всего напоминал змеиное шипение. И уж точно подобный звук не смогли бы произнести человеческие губы. Голос, как и смысл сказанного, наполнил ужасом сердце Ясмелы. Ужасом столь безмерным, что принцесса корчилась, как под ударами бича, и этими корчами как будто пыталась стряхнуть заползающее в душу цепкое зло.

– Принцесса, – шипела тварь, – ты помечена, ты принадлежишь мне. Я выбрал тебя еще до того, как очнулся от векового сна. Да, я давно стремился к тебе, но меня сковывало древнее заклятие, благодаря которому я спасся от своих недругов. Я душа Натока, Чародея в Маске. Погляди на меня внимательно, дитя мое. Скоро я обрету тело, и ты сможешь меня обнять. Скоро мы с тобой будем любить друг друга! – Шепот сменился похотливым смешком.

Ясмела застонала и в очередном приступе ужаса забила кулачками по мраморным плитам.

– Я сплю в комнате дворца Акбатана, – снова зашипело страшилище. – Там, под рубиновым светочем, лежит мое тело, мои кости и плоть. Что есть тело? Оболочка, пустая скорлупа, которую может покинуть вольный дух, когда ему захочется летать. Если б ты умела летать и перенеслась сейчас к моему мавзолею, ты бы поняла, что всякое сопротивление бесполезно. В небе пустыни не счесть звезд, и не счесть костров под этим небом, и каждый костер – бивак моих воинов. Как лавина сходит с гор, набирая сокрушительную мощь, так растет мое войско, и скоро оно вторгнется в пределы моих древних врагов. Я буду пить вино из черепов королей, их жены и дети будут моими рабами. Долго я спал, но во сне росла моя сила… А ты, принцесса, будешь моей супругой, моей королевой. Я научу тебя древнейшим, давно забытым ласкам, и ты будешь ублажать меня так, как не умеют нынешние женщины…

Оскорбленная до глубины души этим мерзким посулом, Ясмела скорчилась, как под ударом кнута.

– Запомни, – шепнула тень на прощание, – очень скоро я приду и возьму то, что мне принадлежит.

Зажмурившись, зажав ладонями уши, Ясмела все же расслышала хлопки, словно забила крыльями летучая мышь. Она набралась смелости и посмотрела вверх, но увидела только луну за окном. Ее луч, будто серебряный клинок, пронзал воздух там, где только что высилась чудовищная тень. Принцесса, дрожа от страха и изнеможения, поднялась на ноги, добрела до бархатной кушетки, рухнула на нее и разрыдалась. А ее девушки в это время крепко спали. Наконец одна проснулась и, зевая, огляделась по сторонам. И увидела Ясмелу. Миг спустя она уже стояла возле ее кушетки на коленях, обнимая принцессу за осиную талию.

– Что случилось… Что это? – Темные зрачки расширились от испуга.

Ясмела судорожно схватила ее за плечи:

– Ах, Ватиша! Да! Он снова приходил. Я видела его и слышала мерзкий голос! Он назвал себя… Наток! Это Наток! Нет, мне не приснилось, это действительно было! Отвратительная тварь стояла надо мной, а вы все спали, как будто вас опоили сонным зельем. О боги, что мне делать?!

Некоторое время Ватиша раздумывала, крутя на пухлой руке золотой браслет.

– Принцесса, теперь нет никаких сомнений в том, что оберег, который дали тебе жрецы Иштар, оказался бессилен. Очевидно, Наток и правда очень могучий чародей. А коли так, тебе остается только одно – просить помощи у забытого оракула Митры.

Услышав это имя, Ясмела содрогнулась. Многих вчерашних богов сегодня называют демонами. И хотя Митра – бог всей Хайбории, жители Кофа давно ему не поклоняются, давно забыли его. Ничего не знала о нем и Ясмела, думала только, раз он очень древний, то, наверное, очень злой. Боги Кофа – грозные создания, даже Иштар. На культуру и религию Кофа сильно повлияли культуры Шема и Стигии, и кое-что из них кофийцы позаимствовали. Раньше хайборийцы вели простой, аскетичный образ жизни, пока не познакомились с утонченностью, роскошью и деспотизмом Востока.

– Ты думаешь, Митра согласится мне помочь? – сжала Ясмела ладонь Ватиши. – Мы ведь отвернулись от него, уже столько лет поклоняемся Иштар…

– Сильные боги милостивы. Будем надеяться на лучшее. – Ватиша была дочерью офирского жреца, бежавшего в Хорайю от своих могущественных недругов. – К тому же у тебя нет выбора. Я пойду к оракулу с тобой.

– Спасибо, Ватиша.

Ясмела встала с кушетки. Ватиша хотела было одеть ее, но принцесса отказалась.

– Негоже мне стоять перед оракулом в дорогих шелках. Лучше я нагая приползу на коленях, как и подобает тому, кто просит милости. Пусть Митра не считает меня гордячкой!

Ватиша рассмеялась и махнула ладошкой:

– Ерунда! Митре больше по нраву, когда перед ним стоят прямо, а не ползают, как червяки. И пачкать его алтари кровью животных тоже ни к чему – он этого не любит.

Решив, что Ватиша лучше ее разбирается в языческих культах, Ясмела позволила надеть на себя шелковую тунику с широким атласным кушаком. Вскоре красивые ноги принцессы были украшены сафьяновыми туфельками, а несколько ловких прикосновений умелых пухлых пальчиков офирки привели в порядок темные вьющиеся волосы госпожи. После Ватиша откинула край тяжелого златотканого гобелена и отодвинула засов притаившейся за ним двери потайного хода. Вслед за ней принцесса вошла в узкий изогнутый коридор. По нему девушки вскоре добрались до другой двери, ведущей в широкий зал. Там скучал стражник в позолоченном шлеме с султаном, посеребренном панцире и инкрустированных золотом поножах. Он опирался на длинную рукоять боевого топора.

Ясмела помахала ему, он салютовал оружием и снова уподобился медной статуе. Девушки прошли по залу, который в свете горящих на стенах факелов казался сверхъестественно огромным, и спустились по лестнице. Замечая в углах темные тени, Ясмела каждый раз вздрагивала. Они прошли три марша и остановились в коридоре с потолком, выложенным драгоценными камнями, с вделанными в пол самоцветами, с позлащенной лепниной на стенах. По сверкающему коридору они прошли на цыпочках, держась за руки, и очутились перед позолоченной дверью. Ватиша отворила дверь, и взорам девушек явилась забытая святыня. Забытая всеми, кроме нескольких надежных слуг, ну и конечно, королевского семейства Хорайи, ради которых и сохранялся этот храм внутри дворца. Ясмела знала о нем только понаслышке, сейчас она здесь оказалась впервые. Внутреннее убранство выглядело скромно, ему не тягаться с роскошью храмов богини Иштар. Но в этой скромности и простоте ощущалось достоинство, издревле свойственное митрианству.