Конан. Пришествие варвара (сборник) - Говард Роберт Ирвин. Страница 99

– Я – Ораст, бывший когда-то жрецом Митры. Он – Амальрик, барон Тора, что в Немедии, это – Тараск, младший брат немедийского короля, а высокий молодой человек – Валерий, законный наследник престола Аквилонии.

– Зачем вы вернули меня к жизни? – спросил Ксальтотун. – Чего вы от меня хотите?

Теперь не могло быть никакого сомнения – он воистину ожил: пристальный взгляд говорил о деятельной работе ясного, бодрствующего ума. Да и в поведении не осталось и намека на неуверенность и сомнение. Его вопрос был прям: должно быть, он хорошо знал – люди не склонны давать что-либо даром. Ораст ответил ему с той же прямотой:

– Сегодня мы отворили врата преисподней и, освободив твою душу, вернули ее в тело, ибо нам нужна твоя помощь. Мы хотим, чтобы Тараск взошел на трон Немедии, а Валерий завладел короной Аквилонии. Твое искусство некроманта должно нам помочь.

Но цепкий ум Ксальтотуна не пропускал ни единой мелочи.

– Ты, Ораст, и сам наверняка не новичок в нашем искусстве, раз уж сумел меня воскресить. Как вышло, что жрец Митры умело пользуется Сердцем Аримана и заклинаниями Скелоса?

– Я более не жрец Митры, – ответил Ораст. – Занятия черной магией послужили причиной моего изгнания из Ордена. Если бы не присутствующий здесь Амальрик, меня, всего вероятнее, сожгли бы как колдуна. Лишение жреческого сана, однако, развязало мне руки, и я приступил к дальнейшим занятиям. Я объехал Замору, Вендию и Стигию, я прошел населенные призраками джунгли Кхитая. Я читал книги Скелоса, переплетенные в железо, спускался в глубочайшие колодцы и беседовал с незримыми существами. Безликие видения говорили со мной в смрадной черноте джунглей. Наконец во внутренней Стигии, в посещаемых демонами подземельях гигантского храма Сета, мне попался на глаза твой саркофаг. Я изучил искусство, способное вдохнуть жизнь в твое иссохшее тело. Изъеденные плесенью манускрипты поведали мне о Сердце Аримана… Целый год потратил я на его поиски – и вот оно здесь!

– Тем непонятнее, зачем тебе понадобилось возиться со мной. – Ксальтотун не сводил с Ораста пронизывающего взгляда. – Почему ты сам не использовал силу, заключенную в Сердце?

– Потому, – ответствовал жрец, – что сегодня его секретов не знает никто. Даже легенды прошлого ни единым намеком не говорят о том, как пробудить мощь камня. Я знал только одно – Сердце способно возвратить жизнь, но большие откровения мне недоступны. Я смог использовать его лишь для того, чтобы воскресить тебя. Нам нужны твои познания, Ксальтотун. Лишь ты знаешь Сердце и его жуткие тайны!

Ксальтотун покачал головой, задумчиво вглядываясь в рдеющие глубины камня.

– Мои некромантические познания в самом деле превосходят познания всех прочих людей, вместе взятых, – сказал он наконец. – Но и я в полной мере не овладел силой кристалла. В прежней жизни я и не пытался взывать к Сердцу – лишь хранил его, чтобы оно не было использовано против меня. Когда же по прошествии лет камень все-таки похитили, то в руках убранного перьями шамана дикого племени оно развеяло всю мою магическую мощь… Потом Сердце исчезло неведомо куда, я же был отравлен стигийскими жрецами, так и не успев его отыскать.

– Оно хранилось в пещере под храмом Митры в Тарантии, – сказал Ораст. – Найдя твои останки в подземном храме Сета, я одолел еще немало извилистых путей, прежде чем мне удалось обнаружить Сердце. Заморийские воры, отчасти защищенные моими заклятиями, – лучше не упоминать, где я их вычитал, – выкрали твой саркофаг из самых когтей тех, что охраняли его во мраке. Долго путешествовал он с караваном верблюдов, на галере, на повозке, запряженной быками, и прибыл наконец сюда, в этот город. Те же воры – вернее, уцелевшие в исполненном ужасов путешествии – похитили и Сердце Аримана из охраняемой демонами пещеры под храмом Митры. Вся их ловкость, все могущество моих заклинаний едва не оказались бессильны… Лишь один сумел выбраться живым из проклятого подземелья. Из рук в руки передав мне камень, он умер в мучениях, пытаясь в предсмертном бреду рассказать все ужасы, представшие его глазам… Во всем свете нет людей, столь же верных данному слову, как заморийские воры! И даже с помощью моих заклинаний никто, кроме них, не был способен выкрасть Сердце из тайника, в котором демоны тьмы стерегли камень три тысячи лет со дня падения Ахерона!

Откинув голову, Ксальтотун уставился немигающим взглядом в пространство, словно пытаясь прозреть минувшие века.

– Три тысячи лет! – повторил он. – Сет всемогущий! Поведайте же мне, что переменилось в мире!

– Варвары, уничтожив Ахерон, основали новые королевства, – начал рассказывать Ораст. – На развалинах империи возникли три державы – Аквилония, Немедия и Аргос, называемые так по основавшим их племенам. Древние королевства Офира, Коринфии и западного Кофа, подчинявшиеся когда-то ахеронским владыкам, с распадом империи вновь обрели независимость.

– Что же сталось с ахеронским народом? – спросил Ксальтотун. – Когда я бежал в Сгигию, Пифон лежал в руинах и сандалии варваров попирали залитые кровью города Ахерона – великие города!

– В горах еще живут разрозненные племена, которые похваляются, будто ведут свой род от ахеронцев, – ответил Ораст. – Все остальные были сметены с лица земли моими предками-варварами. Видишь ли, они достаточно натерпелись в те времена от королей Ахерона.

Жестокая и жуткая улыбка искривила губы пифонца.

– О да! Множество варваров – мужчин и женщин, – крича от ужаса, умерло на алтарях под этой самой рукой! Я видел, как на главной площади Пифона складывались пирамиды из их голов, когда короли возвращались из походов на запад, везя добычу и ведя толпы нагих пленников.

– О да, – кивнул головою Ораст. – И когда настал день возмездия, мечи не ведали отдыха. Итак, Ахерон пал, а Пифон с его пурпурными башнями стал всего лишь полузабытой легендой. Но на руинах родились и возвысились юные королевства. И вот мы вызвали тебя из прошлого, дабы ты помог нам управлять этими королевствами. Быть может, ты не найдешь в них чудес древнего Ахерона, и все-таки они могучи, богаты и вполне заслуживают того, чтобы сражаться за них. Смотри! – И Ораст развернул перед магом карту, с немалым искусством нарисованную на тонком пергаменте.

Ксальтотун, только взглянув, в изумлении встряхнул головой:

– Я смотрю, изменились самые очертания земли! Так нечто знакомое иной раз видишь во сне неузнаваемо искаженным…

– И тем не менее, – указывая пальцем, продолжал Ораст, – вот Бельверус, столица Немедии, где мы ныне находимся. А вот здесь пролегли границы Немедии. На юге и юго-востоке лежат Офир и Коринфия, к востоку – Бритуния, а на западе – Аквилония.

– Это карта мира, который мне совсем не знаком, – еле слышно прошептал Ксальтотун.

Но от Ораста не укрылся зловещий огонек ненависти, промелькнувший в темных глазах.

– Это карта мира, который ты поможешь нам изменить, – сказал он магу. – Для начала нам требуется посадить Тараска на трон Немедии. Мы хотим достичь сего без борьбы и таким образом, чтобы даже тени подозрения не пало на нашего ставленника. Нам не нужна гражданская война, она опустошила бы страну. А нам следует беречь силы для завоевания Аквилонии. Если король Немедии и его сыновья умрут естественной смертью – скажем, от чумы, – Тараск, будучи ближайшим наследником, взойдет на трон без какого-либо сопротивления.

Ксальтотун молча кивнул, и Ораст продолжил:

– Следующая наша задача много трудней. Невозможно возвести Валерия на аквилонский трон без войны. Между тем эта страна очень грозный противник. Она населена воинственным и стойким народом, закаленным в постоянной борьбе с пиктами, зингарцами и киммерийцами. Пятьсот лет Аквилония и Немедия то и дело воюют между собой, и последнее слово неизменно оставалось за аквилонцами. Теперешний же их король – самый знаменитый воин западных стран. Он чужестранец, обычный искатель приключений, силой захвативший корону во время народной смуты. Собственными руками он задушил короля Нумедидеса прямо на троне. Его имя Конан. Говорят, в бою перед ним не может выстоять ни один человек. Истинным наследником аквилонского трона остается Валерий: он состоит в родстве с прежней династией, но был сослан Нумедидесом и много лет прожил в изгнании. Тем не менее многие аквилонские бароны втайне приветствовали бы свержение Конана, ибо в нем нет ни капли благородной крови, не говоря уже о королевской. Увы, простые люди и дворянство внешних провинций верны Конану беззаветно. И все-таки, если войска Конана будут разгромлены в неизбежном сражении, а сам он убит, полагаю, сделать Валерия королем будет нетрудно. Ведь Конан не принадлежит к какой-либо династии – он всего лишь авантюрист-одиночка!