Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович. Страница 28

На ночь наш обоз остановился прямо в лесу, отъехав подальше от дороги и завалив телеги нарубленными ветками. Мы поделились с дварфами мясом, оставив себе только одного крупного зайца на ужин. Суртак поблагодарил и попытался всучить мне один цехин за мясо, но я отказался. Готовкой еды занялась Фея, пока мы с Пузырём ставили палатку и разводили костёр. За этот длинный день я очень устал и откровенно клевал носом, но вкусный ужин пропустить, конечно же, не мог, тем более что весь день с самого утра я ничего не ел.

Во время ужина ко мне подошли двое дварфов и, произнеся торжественную речь про мою храбрость, вручили мне десять золотых монет – заслуженную мной, по их мнению, часть оплаты. Я, вообще-то, рассчитывал на большее, однако спорить не стал. После ужина я разделил награду и содержимое большого кошелька поровну на три части и поделился с Феей и Пузырём. Фея приняла деньги спокойно, как нечто само собой разумеющееся. А вот Пузырь долго отнекивался, что это слишком большие деньги, и он не может их взять. Но в итоге всё-таки принял и ещё долго благодарил. Про содержимое маленького кошелька и припрятанный мной перстень я не сказал никому, решив, что этот трофей я честно заработал в бою.

Сразу после вкусного сытного ужина я завалился спать, договорившись с друзьями, что моё дежурство начнется в последнюю треть ночи. К тому моменту, когда Фея разбудила меня, я уже неплохо выспался. Подбросив сухих веток в костер, я обошёл кругом наш лагерь. Дежурный дварфов опять дремал на посту, но будить его я не стал. Это был один из тех двух дварфов, вместе с которыми я сражался против разбойников на переправе. У него на поясе висел кошель с деньгами, наверняка и золотые Анселия находились там. Но трогать кошелёк я не стал, хотя и был уверен, что дварф не проснётся, даже если его стукнуть. Нет, я не забыл про несправедливый делёж оплаты. Просто посчитал, что сейчас нелучшее время для мести.

Я ещё пару раз обошёл лагерь, описывая по лесу большие круги. Всё оказалось спокойным, лишь стрекот ночных сверчков нарушал безмятежную тишину. Тогда я вернулся к костру и сел на поваленное бревно, прутиком перемешивая угли. За спиной послышался шорох раскрываемого полога палатки, а потом пару раз хрустнули маленькие сухие веточки.

– Не спится, Ленка? – не оборачиваясь, спросил я.

– К тебе не подкрадёшься! – несколько обиженно ответила Фея. – Можно я с тобой у костра посижу?

– Садись, конечно, – подвинулся я.

Ленка была лишь в короткой ночной рубашке – видимо, в таком виде она собиралась укладываться в спальный мешок, но почему-то передумала. Ночью в таком лёгком наряде она могла простудиться. Я дал ей свою куртку, и Ленка накинула её на плечи.

– Извини, что утром на тебя накинулась после стычки с гоблинами, – вдруг произнесла Фея после долгого молчания. – Я сама тогда страшно испугалась, и вообще, это ведь я отдала команду одному гоблину убить другого. Получается, что именно я его убила! Мне было очень страшно, и я боялась признаться в этом не только тебе, но и себе самой. Поэтому и вела себя так – чтобы доказать себе, что я не трусиха, добила раненого врага. А ты так смотрел на меня, когда я ожерелья собирала, как будто презирал.

– Ленка, что ты, не выдумывай, – постарался успокоить я подругу. – Просто ты меня очень удивила своими новыми возможностями.

– Нет, Серый, всё не так. Когда я сдуру обвинила тебя в слабости, то даже не подозревала о последствиях своих слов. Я обидела тебя, и это сильно тебя задело. Ты ведь потом нарочно рисковал жизнью и хладнокровно убил четырёх человек, чтобы доказать мне, что я была неправа… – Фея ненадолго замолчала, а потом призналась: – Я вот не могу никак заснуть. Только закрываю глаза и сразу вижу беспомощного умирающего гоблина, которого я протыкаю копьём. А ты как себя чувствуешь?

– Знаешь, совершенно нормально. Спокоен, как удав, – дал я честный ответ. – Это были враги, и я нисколько не жалею, что убил их.

– Мне страшно за тебя, Сергей, – произнесла Ленка задумчиво. – Всего неделя прошла в этом мире, а ты уже хладнокровно убиваешь. А что будет через месяц? А каким ты вернёшься домой? И вообще, ответь мне на один вопрос, я его давно хочу тебе задать. Зачем ты идешь в Холфорд?

– Как это зачем? Мы все туда решили идти, ты же помнишь.

– Не в этом смысле. Что тебя туда тянет? Я знаю, зачем иду сама, – я хочу учиться магии. Знаю, зачем туда идёт Пузырь, – он хочет стать рыцарем. А ты? Чем ты будешь заниматься в чужом городе, пока я буду учиться, а Пузырь тренироваться?

Я пошевелил угли костра палочкой, нарочно затягивая время, но так и не придумал достойного ответа и вынужден был признаться:

– Не знаю, Ленка. У меня пока в голове разброд и шатание. Но я точно не пойду проситься в городскую стражу, как Пузырь.

– Петька чётко знает, чего хочет. Он поставил себе цель и идёт к ней, невзирая на все трудности. И я очень ценю это качество в нем. Он станет рыцарем, я уверена в этом.

– И ты выполнишь тогда своё обещание и выйдешь за него замуж? – не удержался я от давно волнующего меня вопроса.

Ленка замолчала, задумавшись. Я подумал, что она обиделась на меня. Но она улыбнулась:

– Знаешь, я ожидала, что Петя расскажет тебе о нашем с ним ночном разговоре. Он – честный и прекрасный друг. Я даже открою тебе один маленький секрет – я тогда специально его обнадёжила, рассчитывая на то, что он тебе это сообщит.

У меня остановилось сердце.

– Ну, если это твой выбор… – прошептал я, стараясь не выдавать эмоций.

– Дурачок ты, Серый! – Фея привстала с бревна и села мне на колени, обняв меня за плечи. – Я просто хотела раззадорить тебя, чтобы ты тоже захотел проявить себя, чего-то добиться в этом мире. Захотел показать мне, что именно на тебе стоит остановить свой выбор.

– А если я смогу стать известным, тогда что? – Я решил сразу прояснить этот вопрос.

– Тогда я стану твоей, обещаю, – рассмеялась Фея.

Она придвинулась ко мне и поцеловала в губы, я обнял её, и мы долго-долго целовались. Потом мы просто сидели в обнимку, глядели на начинающее светлеть едва видимое сквозь листву ночное небо и болтали о всякой ерунде.

– Можно я возле тебя лягу спать? – попросила Фея. – Уже ночь кончается, а я ни минуты не спала. Тут с тобой спокойно, и ночные кошмары про убитых гоблинов мне не будут сниться. Да и комаров возле костра почти нет.

Фея принесла свой спальник, расстелила его у костра, улеглась и быстро заснула. А я сидел до самого рассвета, рассматривая её лицо и осторожно, чтобы не разбудить, гладил рукой её светлые волосы.

Чтобы вовремя успеть в Холфорд, где наш обоз ждали покупатели, следующие трое суток мы снова ночевали в лесу. Про него стоит сказать отдельно – это был настоящий тысячелетний лес, в котором кроны огромных деревьев так густо переплетались в борьбе за солнечный свет, что неба почти не было видно. Достаточно было углубиться в чащу на пять шагов, чтобы полностью скрыться в сплошном переплетении веток и путанице лиан. Внизу царил постоянный сумрак, густые тени окружали нас даже в полдень солнечного дня.

По словам дварфов, этот лес сплошным покровом тянулся от Малых Граничных Холмов, под которыми располагался их подземный лагерь, до самого побережья океана, по нему можно было идти сотни дней, не встретив никаких следов человека. Даже самые крупные города в этом Вечном Лесу были лишь жалкими островками цивилизации, связанными между собой призрачной сетью дорог. Сама мысль о том, что ты можешь здесь заблудиться, приводила в ужас – по этому зелёному морю можно было бродить годами. Конечно, если обитающие в нём древние хищники не прервут эти скитания намного раньше.

В лесу кипела жизнь – и днём и ночью стоял оглушительный стрёкот миллионов насекомых, за которыми охотились птицы, ящерицы, мелкие зверьки. Встречалась и более опасная живность – по пути я замечал множество крупных змей, видел трехметровую бронированную ящерицу с короткой мощной пастью, стаю крупных чёрных волков, однажды обнаружил на дереве над дорогой притаившуюся пантеру.