Прорыв в Пангею - Атаманов Михаил Александрович. Страница 45

– Существо другого мира, ты не рождён под этими звёздами и обращаешься к чужому божеству. Но сейчас ты находишься в Пангее, где правим мы, двенадцать богов. В наших руках жизнь и смерть, удача и горе… И если кто-то желает получить нашу благосклонность, то он должен обращаться к нам со всей возможной почтительностью. На первый раз я тебя прощаю. И принимаю твою клятву. Я дарую тебе навыки воровского ремесла, дарую даже больше, чем большинству других смертных. Пусть они помогут тебе выжить в чужом мире. Но с этого момента я буду внимательно следить за тобой и выполнением клятвы. И горе тебе, если ты хоть раз нарушишь своё обещание!

Очнулся я на жёсткой лавке во внутренних помещениях храма. Знакомый жрец с косичками в бороде пытался привести меня в чувство, хлопая ладонью по щекам. В ушах до сих пор стоял гул, я отчётливо помнил каждое услышанное слово.

– Где я? Что со мной случилось? – зачем-то спросил я, хотя и так знал ответы.

– Ты в храме Белла. На тебя нашло озарение, и ты услышал слова нашего великого бога. Такое случается очень редко, далеко не каждое десятилетие, – почтительно произнес жрец. – Ты сможешь подняться?

Я спустил ноги на пол и попытался встать. Перед глазами опять всё поплыло, лишь поддержка жреца удержала меня от падения. Он усадил меня обратно на скамью.

– Если хочешь, можешь оставаться в нашем храме столько, сколько потребуется. Мы будем очень рады обществу человека, на которого пал выбор нашего бога, – предложил мне бородатый.

– Спасибо за предложение, но у меня сегодня вечером важная встреча.

Через пару минут я попробовал ещё раз встать. Голова кружилась, но состояние было вполне сносным. Я прошёлся по комнате от стены до стены и успокоил с тревогой наблюдающего за моим состоянием жреца:

– Со мной всё нормально. Спасибо за помощь. Мне нужно идти.

Я подхватил свой рюкзак, ещё раз поблагодарил служителя и уже собирался идти, как вдруг вспомнил один важный вопрос:

– Кстати, как можно оплатить долю Гильдии с добытых мною денег? – С отобранных у вчерашнего преследователя монет скорее всего тоже полагалось оплатить десятую часть.

Жрец велел следовать за ним и провел меня к притвору. Там он указал на сидящего на корточках при входе нищего с грязной повязкой на глазах.

– Деньги передай этому слепому, только не забудь назвать ему своё имя.

Я удивился, но подошёл к дремлющему и чуть похрапывающему нищему, кинул в прорезь деревянного ящика две медные монетки.

– Серый Ворон, оплачиваю долю школы.

Слепец никак не отреагировал, он крепко спал, разморенный на солнце. Посчитав свой долг перед школой исполненным, я с лёгким сердцем покинул храм. Яркое солнце слепило глаза, лёгкий ветерок приятно шевелил волосы. Ещё раз поразившись красоте и почти стерильной чистоте Храмового района, я вышел с противоположной стороны Храмовой площади через охраняемые ворота и оказался в незнакомом районе внешнего города.

Никуда не торопясь, прошёлся по улицам Зелёной Столицы, минуя кварталы бедноты и более богатые районы, сменявшиеся целыми улицами мастеровых – кузнецов, ткачей, гончаров, плотников. В воздухе причудливо перемешивались аромат свежего хлеба, запах коптящейся рыбы, нагретой смолы и резкая вонь дубильных веществ из мастерских по переработке шкур. Город жил своей жизнью, работа кипела, то и дело проезжали по улицам повозки с товарами.

Где-то поблизости находится Рыночный квартал Холфорда. Об огромном рынке я много раз слышал, но ещё ни разу там не побывал. Следуя за телегами с товарами, минут через пятнадцать я, как и ожидал, вышел к бесконечной череде складов и торговых лавок. Народу было битком, несмотря на будний день. Даже страшно было представить, что же здесь творится в малый или большой выходной, не говоря уже о днях осенней ярмарки.

По рынку я гулял почти до вечера, временами теряя от изумления дар речи: наряду с разнообразной одеждой, мебелью, едой и оружием тут встречались самые невероятные вещи. Например, горшки с хищными колючими лианами, которые предлагалось высаживать вдоль изгороди вокруг домов – хищные растения надёжно охраняют двор от грызунов и даже от воров. Продавец, смуглый худой мужчина с высоким тюрбаном на голове, для привлечения покупателей дразнил полуметровые зелёные ростки кусочками сырого мяса. Гибкие ветки тянулись за добычей, временами пытаясь хлестнуть продавца шипами.

Впечатлили меня и боевые грифоны, которых держали в специальном загоне. Покрытые жёсткими короткими перьями огромные монстры косили налитые кровью глаза на зевак, готовые разорвать в клочья приблизившегося к ним чужака. Однако слуги продавца грифонов спокойно ходили между крылатыми чудовищами. Как объяснял продавец, всё дело в защитных амулетах, которые носили эти люди. После сложного ритуала грифон становился беззаветно преданным обладателю амулета и был готов отдать жизнь, защищая своего хозяина.

Но никакие защитные амулеты не смогли бы удержать обитателя другого вольера – трёхметрового детёныша зелёного дракона. Магия на драконов почти не действует, поэтому рептилия с блестящей изумрудной чешуей и прорезающимися крыльями лежала на полу, прикованная толстой стальной цепью. Взрослые драконы отчасти разумны, но детёныши отличаются лишь свирепостью, а отнюдь не сообразительностью. Вокруг вольера сидела группа охотников на драконов. Судя по одеждам, пара опытных стихийных магов, жрец-лекарь, несколько арбалетчиков, следопыт с луком за спиной и трое двухметровых воинов с двуручными мечами. Охотники тут же продавали скорлупу драконьих яиц, бутыли с какими-то эликсирами, драконьи шкуры и изделия из них. И хотя цены на эти товары были просто астрономическими, возле прилавка крутилось немало покупателей.

Когда солнце уже стало клониться к закату, я отправился на условленное место встречи. Я решил выйти к реке и, чтобы не заблудиться, пройти по берегу до Золотого моста. Когда я покидал Торговый квартал и народу стало значительно меньше, моё внимание привлекли крики вдалеке, из интереса я направился в ту сторону.

– Воровку поймал! – визжал старик, указывая подошедшим стражникам на придавленную им к земле девушку. – Кошелёк у меня пыталась украсть, тесёмку уже перерезать успела.

– Да врёт он всё! – завопила лежащая на земле девушка, ее голос показался мне знакомым.

Я растолкал собравшихся, подошёл поближе и с изумлением опознал в пойманной воровке Каришку.

– Поднять её и обыскать, – скомандовал десятник городской стражи.

Двое солдат подняли девушку и поставили на ноги. Один из них развязал бечёвку на заплечной сумке Каришки и, перевернув сумку вверх дном, высыпал содержимое. По мостовой покатилось несколько яблок, кружка, упал сверток с одеждой, и… с предательским звяканьем вывалились два срезанных у каких-то разинь кошелька. Толпа возмущенно загудела, требуя наказать воровку.

– Связать ей руки и увести! – скомандовал десятник. – Остальным приказываю разойтись!

Стражник схватил руки Каришки и с силой завёл их за спину, не обращая внимания на её болезненный вскрик. Второй охранник, не церемонясь, приподнял ее кожаную куртку, расстегнул и вытащил тонкий ремень из её брюк и этим же ремнём быстро и профессионально стянул Каришке руки за спиной.

– Куда её вести? В уголовную тюрьму или общую? – поинтересовались стражники у десятника.

– В общую. Если других преступлений за ней не обнаружится, отсидит на первый раз две руки, штраф заплатит и поумнеет, – с этими словами десятник подобрал выпавшие из сумки вещи. Оба кошелька он, помедлив секунду, сунул себе за пазуху, отдав остальное своим подчиненным.

Связанную девушку повели под конвоем в тюрьму. Я на некотором удалении последовал за ними. Когда стражники свернули в безлюдный переулок, один из них громко рассмеялся:

– Вот ведь повезло, Дрын, а ты собирался по девкам идти!

– Да, повезло, это точно. Воровка красивая, фигуристая. По дороге как раз заросший парк, место удобное… – Стражи порядка переглянулись и рассмеялись.