Цена власти (СИ) - Волков Олег Александрович "volkov-o-a". Страница 23

Официально Большой сбор длится четыре дня. На деле несколько дольше. За это время соплеменники проводят самые главные религиозные празднества. Ничто так не укрепляет единство племени, как поклонение единым богам. Все вместе люди воздают честь Великим предкам, пытаются умилостивить духов стихий и, конечно же, молят Великого Создателя о покровительстве и защите.

На Большом сборе решают важные дела: выбирают Верховного Шамана, Верховного Сахема и Верховного Вождя, либо переизбирают их ещё на год; заключают мирные договоры или объявляют войны; разбирают споры и вершат суд. Зрелые юноши проходят обряд инициации, а пятнадцатилетние девушки выходят замуж.

Ну и конечно же большое собрание не обходится без разговоров, обмена слухами и безудержного веселья. Большой сбор самый удобный повод матерям проведать взрослых дочерей и полюбоваться внуками, охотникам посоревноваться между собой и выяснить, кто лучше всех в племени метает копьё, стреляет из лука и сильней всего в борьбе.

Забыть о самом важном, самом большом событии в жизни племени никак нельзя. Но не забывать о нём не следует по ещё одной причине. В тени древнего дуба перед самым началом Большого сбора разворачивается некое подобие ярмарки. В эпоху первобытнообщинного строя развитой торговли не может быть в принципе. Самодостаточным родам торговать почти нечем. Но на этой импровизированной ярмарке всё же можно обменять ножи, горшки, луки на отличные куски кремния, синюю глину и золотые самородки. Как самому искусному ремесленнику Саяну есть что предложить.

Орон, задев кудрявой головой край навеса, покинул мастерскую. С тихим шелестом дверь в дом отворилась вновь.

- Папа! Папа! – изнутри выглянула Шима. – Мама зовёт тебя кушать!

- Иду, - сгребая штампы в большую чашу, ответил Саян.

Убрав чащу со штампами на полочку под гончарным станком, по короткой земляной лестнице Саян спустился в дом.

Как потомственному городскому жителю, Сергею до тошноты надоело жить в маленькой полуземлянке, где мало света и места, зато много дыма и вони. Одно дело во время походов ночевать в палатке, и совершенно другое постоянно жить во временном жилище. Стремясь к максимальному комфорту, Саян построил некое подобие древней славянской избушки.

Пол в избе на метр ниже уровня земли. Бревенчатые стены отлично держат тепло. Чердака нет. Конёк крыши покоится на двух столбах, вкопанных прямо в земляной пол. Было бы очень здорово покрыть крышу дранкой, маленькими дощечками, но приколачивать их нечем. Гвоздей ещё не изобрели. Пришлось уложить плотно связанные пучки соломы. Получилось не хуже, только крышу каждый год приходится перекрывать заново. Для хранения съестных припасов Саян выкопал в дальнем углу яму и накрыл её деревянным щитом. Вместо окон со стёклами и ставнями между толстыми брёвнами пробито несколько узких щелей.

В подобной избе постыдился бы жить даже самый бедный крепостной крестьянин. Но! Даже такая закопанная на метр в землю избушка вышла за рамки понимания сородичей. Они не считают, будто Саян живёт в некой запредельной роскоши. Для окружающих он давно прослыл чудаком. С таким же успехом он мог бы поселиться в дупле старого дерева или выкопать нору в обрывистом речном берегу.

Но! Когда вслед за тёплой осенью ударили крепкие морозы, сородичи нехотя оценили тепло и уют нового жилища. Ещё через год Ягис переселился в ещё более просторную земляную избушку, а там и Ансив не стал задерживаться в первобытной полуземлянке. Дальше – больше. Утус Вачиз, Сахем рода Мудрой Совы, всю прошедшую зиму усиленно намекал Саяну о желании обзавестись подобным жильём. Оно и понятно: капля за каплей, со скрипом и с черепашьей скоростью, более продвинутый образ жизни проникает в закостенелое первобытнообщинное общество. Комфорт – он ведь всем нравится. К хорошему быстро привыкаешь.

В избушке приятный полумрак. В воздухе витает свежий запах хвои. Большая печь стоит посередине избы. Квадратная труба, раздвигая пучки соломы, проходит сквозь крышу. Возле горнила хлопочет Инса, мама семилетней Шимы и единственная жена.

Запрет на кровосмешение не распространяется на принятых в род. Немало хорошеньких девушек на выданье поглядывало на него. Но, прожив два года в полуземлянке холостяков, Саян, к удивлению сородичей, женился на вдове угоре Инсе. Вместе с женой он сразу обзавёлся дочерью, весёлой и заводной Шимой. Только друзей не удивил выбор Саяна. Инса, как отражение в зеркале, похожа на неё, Галину Воронцову, тайную любовь Сергея, которую студенты по большой и глупой ошибке прозвали Галка-лесбиянка.

Как и давняя подруга Инса чуть выше среднего роста. Густые волнистые волосы спадают на плечи. Прямой нос и глубоко посаженные глаза. Она на несколько лет старше Галины. Нелёгкая первобытная жизнь оставила свой след: ранние морщины скопились на лбу и на краешках глаз. От повседневной работы руки огрубели. На ладонях, под основанием пальцев, блестят маленькие мозоли. Потеря первого мужа добавила в её волосы седые волоски.

Супруга ловко вытащила из печи чёрный от копоти горшок и поставила его на стол. Дразнящий аромат мясной похлёбки щекочет ноздри. Саян, не дожидаясь приглашения, присел за обеденный стол.

Инса, не говоря ни слова, лишний раз подчёркивая возникшее между ними отчуждение, поставила перед Саяном большую миску, наполненную до краёв аппетитной похлёбкой. Работая с утра на свежем воздухе, Саян изрядно проголодался и с превеликим удовольствие зачерпнул первую ложку. Маленькая Шима, тревожно поглядывая на родителей, подсела к столу. Ставя перед дочкой миску, Инса нарочно громко стукнула ей о столешницу. Саян едва не поперхнулся. Так и не присев, супруга бесшумно отошла в полумрак возле стены.

Саян бросил ложку в пустой миске и решительно обратился к жене:

- Инса! Я давно и окончательно всё решил. И не намерен что-либо менять.

Супруга не ответила. Саян постарался придать голосу как можно более строгий тон и продолжил:

- Да! Меня могут убить. На войне такое бывает. Но! Мне позарез нужно уважение сородичей. Понимаешь? Позарез! С помощью ложек, мисок и горшков я его не добьюсь. Превыше умения ловко точить камни и мастерить стрелы для мужчины важнее всего уметь защищать свой род, тебя защищать, дочь нашу. Правильно я говорю? – Саян обратился к дочери.

- Да, папа, – ответила дочка. – Только мама всё равно не хочет, чтобы ты пошёл с Лютым.

Саян в тихом раздражении щёлкнул ногтём по ложке. Будь у него честно заработанный авторитет, он мог бы влиять на сородичей куда больше и сильнее. Особенно, если бы его выбрали Сахемом Мудрой Совы. Роль условно уважаемого ремесленника давно исчерпала себя. Но! Кроме охоты и знаменательного трофея существует ещё один путь, не менее почётный: бросить в жертвенный огонь Вему-защитнику добытую в бою кисть врага. Благо войны между племенами идут постоянно.

Первобытная дипломатия не отличается сложностью и хитросплетением интересов. Если с соседним племенем надлежащим образом не заключен мир, то оно автоматически считается враждебным.

С другой стороны, война дело сугубо добровольное. Только когда нападению подвергается родное стойбище, святая обязанность каждого мужчины встать на защиту рода. Ситуации, когда война принимает нешуточный оборот и на поле боя встречаются военнообязанные двух враждующих племён, возникает гораздо реже. Утус Гобан, охотник из рода Речной Цапли, каждую весну собирает военный поход. За ярость в бою его прозвали Лютым. Любой желающий может присоединиться к нему и тем самым добыть столь необходимое признание сородичей. Именно на войне, на очередном налёте на стойбище враждебного племени, можно и нужно добыть трофей для прохождения обряда инициации.

К сожалению, именно с Лютым шесть лет назад ушёл первый муж Инсы. Ушёл за славой, за военной доблестью, но так и не вернулся. Инса ненавидит Лютого. Желание Саяна присоединиться к выдающемуся охотнику и воину вызвало в ней сначала яростный протест, а потом тихое, но постоянное, неодобрение.

Саян, продолжая одностороннюю полемику, выложил очередной аргумент: