Ветер с востока - Михайловский Александр Борисович. Страница 37

– А о чем же, Генрих? – нервно переспросил Гитлер.

– Мой фюрер, – сказал Гиммлер, – отчаявшись искать причину поражений в наших собственных генералах, я решил обратить внимание на русских. Конечно, следственная комиссия, выявляющая случаи измены, разгильдяйства, халатности и непрофессионализма в рядах нашего армейского командования, продолжает свою работу. Но этой рутиной я попросил заняться партайгеноссе Мюллера. Тем более что большая часть следственных бригад и так состоит из его людей.

Если заговор генералов существует, то люди Мюллера его выявят, по крупинкам просеяв ту кучу навоза, которую представляет собой наш прославленный генералитет. Меня же в первую очередь интересовал вопрос, который вы, мой фюрер, только что задали генерал-фельдмаршалу Кейтелю. Почему русские, совершенно не блиставшие в ходе летне-осенней кампании тысяча девятьсот сорок первого года, вдруг, совершенно неожиданно для нас, начали побеждать с таким разгромным счетом…

– Ну, и к чему пришли эти ваши расово чистые специалисты? – спросил Гитлер, нервно меряя шагами кабинет. – Генрих, вы же понимаете, что для рейха ответ на этот вопрос может быть жизненно важен.

– Поражение под Москвой было вполне объяснимо, – сказал Гиммлер, – как я уже говорил, моя следственная бригада сделала вывод, что мы просто зарвались. Но вот потом начались события, необъяснимые с точки зрения материалистических взглядов на окружающий мир.

– Что вы имеете в виду, Генрих? – встрепенулся Гитлер.

– Два месяца назад, вечером четвертого января, – мрачно начал Гиммлер, – наша воздушная разведка засекла в Черном море авианосец под Андреевским флагом. Связь с разведчиком почти немедленно прервалась. Все дальнейшие невероятные события, которые можно было задокументировать, детально изложены в докладе, находящемся этой папке.

Могу сказать лишь одно: ни один из кораблей так называемой эскадры Ларионова не был построен ни на одной верфи мира. Этого мира. Американская версия продержалась дольше всего, но совсем недавно и оттуда были получены совершенно достоверные сведения, что ничего подобного на верфях США не строилось.

Мой фюрер, невозможно скрыть постройку авианосца трехсотметровой длины, особенно в Америке, где из-за продажной и болтливой прессы все и все знают обо всех. Это было бы нонсенсом.

Но самое главное не в кораблях, а их боевых возможностях. Исходя из опыта летчиков люфтваффе, которые несколько раз пытались атаковать эту эскадру и в базе, и в походе, можно сказать, что если бы в Перл-Харборе седьмого января вместо эскадры Киммеля находилась бы эскадра Ларионова, то адмиралу Нагумо пришел бы конец. Американцы же таких сверхвозможностей не демонстрируют, даже когда речь идет об их жизни и смерти.

И так во всем, начиная с самолетов, демонстрирующих удивительную скорость, дальность полета и огневую мощь, и кончая неуязвимыми для нашего ПТО тяжелыми танками. Но это все, что называется, железо. Прошлым летом мы разгромили большевиков, даже несмотря на то, что в их распоряжении уже были тяжелые неуязвимые для нас танки типа КВ и Т-34, которые ведомство Канариса, между прочим, преступно прозевало.

На стороне вермахта были боевой опыт, тщательное планирование и организация операций, высокий воинский дух и уверенность в победе. В то время как противник был растерян, дезорганизован и откровенно слаб духом. Доказательством тому являлись миллионы русских, находящихся сейчас в нашем плену. Меня интересовало – стали ли русские после четвертого января воевать по-другому? Ответ, который дала моя комиссия, был однозначным: да, стали!

Гиммлер перевел дух.

– Мой фюрер, самые большие чудеса показывает все та же механизированная бригада Бережного. Их тактика не просто копирует немецкую, в ней есть нечто, что делает ее на голову лучше нас. Но дело не только в тактике, которой у большевиков не было еще совсем недавно, и даже не в начавшейся в самых верхах большевистского руководства перетасовке генералов.

Собрав воедино все факты, я обратился в Анненербе за разъяснением. Ответ был довольно пространным, но трактуемым однозначно. В данном случае мы имеем дело с пришельцами извне, не настолько чуждыми нам, как уэллсовские марсиане, но все-таки во многом иными, чем обыкновенные русские. Также есть сведения, что об этом факте кое-что знают и в Лондоне и в Вашингтоне. По нашим сведениям, британский Боров скончался от удара как раз в тот самый момент, когда начальник СИС делал ему доклад по все той же эскадре адмирала Ларионова…

– Говорите яснее, Генрих, – обеспокоенно сказал Гитлер, – я вас не понимаю.

– Мой фюрер, – бесстрастно сказал Гиммлер, – адмирал Ларионов, генерал Бережной, а также все их офицеры, солдаты, матросы, корабли, самолеты, танки, боевые машины для перевозки пехоты и все прочее – все они пришли в наш мир из будущего. В этом будущем нет Третьего рейха. Он был разгромлен, смят, уничтожен, повергнут в прах союзом Советской России, Великобритании и США, и русские считают себя главными победителями в той войне. Именно этот дух грядущей победы, который сейчас так стремительно утрачивает вермахт, есть у каждого русского, который хотя бы раз соприкоснулся с пришельцами. Не заметить это могут только слепцы. Мой фюрер, Сталин уже заранее знает, что победит, и теперь со всем своим азиатским коварством будет играть с нами, как кот с мышью. Жестоко и неумолимо он будет загонять нас в угол, из которого нам уже не будет выхода. Мой фюрер, мы должны или найти какое-то гениальное решение, или опять уйти в небытие…

Гиммлер закончил говорить, и наступила гробовая тишина. У всех присутствующих появилось чувство, что перед ними разверзлась бездонная пропасть. Путь, которым они так уверенно шли за фюрером, вел их прямиком в ад. За своим столиком тихонько попискивала стенографистка. Особенно неуютно было Кейтелю, который, в отличие от молодой девушки, понимал, что он-то совершенно точно может не дожить до конца Третьего рейха. Так сказать, в целях сохранения государственной тайны.

– Генрих, вы абсолютно уверены в том, что сейчас сказали? – нервно спросил Гитлер, когда прошел первый шок.

– Мой фюрер, – спокойно ответил Гиммлер, – стопроцентную гарантию дать невозможно. Но это единственная версия, более или менее разумно объясняющая все происходящее. В версию большевиков о том, что они втайне от всех обогнали все мировые державы по уровню техники, я просто не верю.

– Генрих, а как же их новые танки Т-34 и КВ? – взвился Гитлер. – Они тоже ведь были сделаны втайне от всего мира, и наша разведка их прозевала.

– Мой фюрер, – сказал Гиммлер, – эти танки – совершенно другой случай. В них гениальные технические находки сочетаются с низкой общей культурой проектирования и производства, что влечет за собой крайне низкую надежность и живучесть русской техники.

В начале кампании много новых русских танков оказались брошенными из-за массовых технических неисправностей и элементарных поломок, говорящих как о крайне низком техническом уровне производства, так и недостаточной грамотности механиков-водителей. По этому поводу у меня есть заключение инженеров фирмы Порше, исследовавших захваченные нами образцы.

С бригадой же генерала Бережного все совершенно иначе. Его совершенная с нашей точки зрения техника не ломается. По крайней мере, нами не были зафиксированы такие случаи. Хотя, по заключению комиссии, состоявшей из опытных офицеров панцерваффе, одна установка на средний танк длинноствольной пушки калибром в десять сантиметров должна была повлечь за собой множество пока еще не решенных проблем. А ведь в этой бригаде есть танки с пушкой калибром в двенадцать сантиметров. Такое для нас вообще удивительно! Непонятен и смысл такого авангардизма, когда, по мнению все тех же офицеров, для решения любых разумных задач в современных условиях хватило бы пушки калибром в семь с половиной сантиметров, или в крайнем случае – восемь-восемь.

– И к какому же выводу пришли эти ваши специалисты? – спросил Гитлер.

– Мой фюрер, – сказал Гиммлер, – вывод может быть только один – они там все такие. Наши офицеры опасаются, что это понимание войны пришельцы будут внушать местным большевикам. Это же касается авиации и флота, только в значительно большей степени. Например, конструкторы Вилли Мессершмитта, занимающиеся у нас в Германии реактивными истребителями, говорят, что самолеты пришельцев демонстрируют недоступный для нас сейчас технический уровень, примерно соответствующий будущему тысячелетию.